Девушка без прошлого. История украденного детства - Шерил Даймонд

Два месяца спустя — представление о времени у нее было своеобразное — она закончила с документами. Все получили паспорта и свидетельства о рождении, а Анна и Джордж — еще и водительские права с карточками избирателя. В один прекрасный день ее человек в посольстве — тот самый хрупкий, добрый на вид мужчина, которого позже забьют до смерти в Рио, — провел их в боковую дверь первого этажа какого-то правительственного здания. Один за другим они обмакнули пальцы в чернила и решили свою судьбу.

Вся семья без проблем миновала пограничный контроль и села в самолет до ЮАР, где планировалось сделать остановку, чтобы замести следы перед Сингапуром. Детей научили отзываться на новые имена и говорить, что они бразильцы. Чтобы отпраздновать это, вся семья разлеглась у бассейна, прихлебывая свежевыжатый ананасовый сок.

Утром Джордж ушел с огромной черной сумкой. Он направился в сингапурскую инвестиционную компанию, которой предстояло перевести краденые деньги из Южной Америки. Вполне законная фирма опустилась до отмывания денег за некоторый процент. Конечно, был шанс, что они заберут деньги и сбегут, но на этот риск пришлось пойти. К счастью, представители компании, в отличие от Джорджа, не были склонны к авантюрам и перевели все деньги за вычетом комиссии.

Джордж вышел на улицу, став богаче на полтора миллиона долларов. Рискованную задачу размещения их в банке он оставил Анне. Она вошла в Международный банк Гонконга в длинной легкой юбке, с ниткой южно-американских бус на запястье и с семьюстами тысячами долларов в сумке. К ней подошел человек в безукоризненном костюме:

— Чем я могу вам помочь?

— Я хотела бы открыть счет и положить на него деньги.

— Разумеется. — Он изобразил короткий поклон. — О какой сумме идет речь?

Она ответила. На мгновение он опешил, но тут же собрался:

— Пожалуйста, пройдемте в кабинет.

Там оказалась машинка для счета купюр. Анна сидела за полированным столом, заполняя бумаги, а ассистент скармливал машинке хрустящие банкноты. Продемонстрировав бразильский паспорт и открыв счет на новое имя, она вернулась на следующий день с остатком суммы. Никто не спросил ее, откуда взялись деньги. Очевидно, к ним часто заходили люди с сумками, полными долларов. Так работали банки для состоятельных клиентов в середине восьмидесятых.

Добившись цели, Джордж решил, что им стоит уехать из города и отправиться на безымянный пляж в Новой Зеландии. Когда самолет взлетел, Джордж, сидевший через проход, затеял с детьми игру в покер, выдав каждому по кучке разнообразных монет со всех континентов. Анна смотрела на них, откинувшись на спинку кресла, и напряжение постепенно отпускало ее.

Они еще не знали, что она беременна.

Появление «третьего», как дети окрестили новичка, стало драмой высшего разряда. Через десять часов мучительных схваток Анна все же убедила Джорджа отказаться от идеи гомеопатических аюрведических домашних родов и мчаться в больницу на полной скорости. Фрэнк и Кьяра присутствовали при рождении третьего, красного и пихающегося. Ребенок сопротивлялся всем попыткам его запеленать.

Плачущий Джордж немедленно взял младенца на руки и не позволил даже его взвесить. Новоиспеченного отца настолько загипнотизировало крошечное личико, так похожее на его собственное, что потом он никогда не пользовался коляской и везде носил младенца на руках.

Итак, двадцать седьмого июля в новозеландской больнице родился здоровый ребенок, которого зарегистрировали под вымышленным именем.

По праву рождения ребенок получал новозеландское гражданство, но родители вписали в свидетельство о рождении бразильские имена, совершив тем самым преступление.

При смене личности самое главное — уничтожить все следы предыдущей. Анна и Джордж очень постарались. Они сожгли настоящие паспорта в металлическом ведре в номере отеля. В результате их ребенку нечего было делать в родных странах родителей, из которых они сбежали. Попытавшись восстановить гражданство любой из стран, девочка стала бы преступницей, и ее наказали бы за длящийся подлог, то есть за то, что родители сделали еще до того, как она появилась на свет. Если фальшивые документы когда-нибудь потеряются, никакого доказательства ее существования больше не будет. «Третий» официально вообще не существовал.

Некоторые люди верят, что характер человека зависит от событий, которые привели к его рождению. Это был ребенок двух преступников, задуманный в панамской тюрьме, зачатый в процессе отмывания краденых денег и выношенный во время побега на другой континент.

Ребенок довольно музыкально гудел во сне, отчаянно пинаясь одной ножкой. Фрэнк и Кьяра сидели рядом, пытаясь гудеть в унисон. Решение об имени было принято четырьмя голосами единогласно: Харбхаджан.

«Песня бога» в переводе с санскрита.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 31

Северная Каролина, 15 лет

Трещины разбегаются по асфальту, как тектонические разломы, и из них пробиваются к свету крошечные травинки. Раньше я этого не замечала, но теперь, сидя на тротуаре перед мотелем, понимаю, что они везде. Стройная колонна муравьев — вероятно, немецкого происхождения — марширует к расщелине.

— Бхаджан! — Мама, похоже, проследила мой извилистый путь из номера и теперь садится рядом.

Это единственный признак ее тревоги — в нашей семье не сидят на тротуарах, это недостойно.

— Значит, во мне нет французской крови. — Я скрещиваю руки на груди.

— Ну… нет. — Она хмурится. — Я наполовину итальянка, наполовину люксембурженка.

Ты говорила, что ты француженка!

— Да, но…

— Это была моя любимая часть истории, мама!

— Извини, дорогая, я не знала…

Мне очень тяжело, но я заставляю себя спросить:

— Получается, у нас проблемы?

— Ну…

— Ты можешь быть со мной откровенна. — Я смотрю в нерешительные глаза матери.

— Да, Бхаджан.

Кажется, она хочет погладить меня по плечу, но передумывает.

Я вдыхаю, выдыхаю, киваю. Все это время я полагала, что Интерпол преследует нас по какой-то дурацкой выдуманной причине. Но мой отец украл у своих клиентов несколько миллионов. Правда, он сделал это, чтобы защитить нас от моего деда.

— Ты очень спокойно все восприняла, — замечает мама.

Я улыбаюсь. Триумф иронии над здравым смыслом.

— Мама, если вы вдруг скажете мне, что мое настоящее имя — Фукияма Нагасаки и мы едем в Токио торговать унициклами, я просто спрошу когда.

Она не смеется, а грустно произносит:

— Я плохая мать!

— Не стоит это так воспринимать. — Раздражение во мне борется с сочувствием. — По крайней мере, я умею приспосабливаться к обстоятельствам.

— Я пыталась поступать правильно…

Взглянув на нее, я чувствую, как боль в груди становится невыносимой, и вскакиваю.

— Либо двигаться вперед, либо выращивать кур у дороги. Да? — Я ухмыляюсь, чтобы скрыть тоску по тем временам.

Мы были вместе, нас покрывала пыль