Первые цивилизации - Вадим Массон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На примере южнотуркменистанских общин можно видеть, как установление относительно надежной и устойчивой системы получения продуктов питания благоприятно сказалось на росте населения. В пору Джейтунского неолита число жителей прикопетдагской равнины ориентировочно определяется в 3000 человек, что дает сравнительно низкую плотность населения: около 14 человек на 100 км2 (Массон, 1971в, с. 142). Это был архаический этап производящей экономики с лиманным земледелием и большой ролью охоты. К IV тыс. до н. э. с развитием поливного земледелия и сложением скотоводческих систем, наиболее эффективных в пустынно¬степной ситуации (отгонное скотоводство), положение коренным образом меняется — для той же территории число жителей может быть определено уже в 12 — 14 000 человек.
Изменение образа жизни и рост благосостояния способствовали второму важному направлению в развитии материального производства — его специализации. В гончарном производстве появляются особые керамические горны, введение которых означало начало перестройки всей технической базы данной отрасли (Сайко, 1971, с. 91 и след.). Совершенствуется и обработка камня, о чем свидетельствует появление разнообразных сосудов и фигурок, выточенных из мраморовидного известняка. При изготовлении сосудов использовалась станковая техника, сверла имели кремневые наконечники. Особенно важным было появление и совершенствование металлообработки. Стабильность условий производства, устанавливаемая на основании технологического анализа, позволяет заключить, что в пору позднего энеолита существовали постоянно действующие специализированные мастерские (Терехова, 1975, с. 17). Видимо, такие явления наблюдаются и в ювелирном деле, когда бусы и подвески изготавливались из самых различных материалов — золота, серебра, меди, бирюзы, сердолика и лазурита. Столь разнообразная производственная деятельность безусловно требовала профессиональной специализации. Сложилось общинное ремесло, при котором мастер-профессионал обслуживал других членов общины в силу своей принадлежности к данному коллективу, а не посредством купли-продажи. В свою очередь община обеспечивала мастера продуктами сельского хозяйства. Подобная организация производства хорошо известна по целому ряду источников и по существу представляет собой попытку общества обеспечить производственный и технический прогресс в рамках традиционных структур (Массон, 1976б, с. 62 — 63). Показательно, что на поселении Геоксюр I гончарные горны, связанные с такой специализированной деятельностью, разбросаны по поселению и, вероятно, отражают рассредоточенный характер расселения мастеров, обслуживавших членов разных общественных единиц, в состав которых они входили. Подобная организация производства способствовала его успешному функционированию, что видно уже по самим результатам — объектам превосходного качества, а зачастую и высоких художественных достоинств. Эта усложненная хозяйственная деятельность требовала и развития транспортных средств. Недаром по крайней мере с позднего энеолита появляются данные о наличии колесных повозок, в которые могли впрягаться крупный рогатый скот и верблюды.
Отрабатываются и механизмы организации и функционирования общества на разных иерархических уровнях. Неолитические поселки Джейтунской культуры представляли собой агломерат небольших однокомнатных домов и примыкающих к ним хозяйственных участков как мест обитания и жизнедеятельности мельчайших общественных организмов — малых семей. Частично эта традиция сохраняется и в пору раннего энеолита, как показывают раскопки Анау и Дашлыджи-депе. Затем появляются все более отчетливые свидетельства того, что роль такой исходной молекулы общества переходит к более крупным коллективам. Так, небольшие поселения геоксюрского оазиса времени Намазга II состоят из 8—20 отдельных домов, расположенных бок о бок: налицо тенденция к образованию больших многокомнатных массивов. Наличие общего для всего поселения зернохранилища и святилища-дома общих собраний подчеркивает хозяйственное и идеологическое единство обитавших здесь коллективов. Скорее всего, это была большесемейная община, объединявшая несколько малых семей, связанных друг с другом кровными узами и общей хозяйственной деятельностью. Только такие относительно крупные коллективы могли обеспечить успешное функционирование оросительных систем, на которых базировалось поливное земледелие.
В позднем энеолите это явление нашло свое закрепление в новом архитектурном стандарте. Основным типом застройки, что видно по результатам раскопок Кара-депе и Геоксюра, становятся многокомнатные дома, заранее возводившиеся как крупные строения. Исходной планировочной единицей здесь была жилая комната с примыкающим хозяйственным отсеком, рассчитанным на ту же малую семью. Однако общая кухня, общий хозяйственный двор, общие зернохранилища, а на Геоксюре и общие святилища свидетельствуют о значительном единстве всех обитателей домов- массивов. Подобные дома с самого момента своего возникновения были рассчитаны на коллектив из нескольких семей, живущих под одной крышей и ведущих общее хозяйство. Такой коллектив или большесемейная община, объединявшая, судя по планировке раскопанных домов, от 4 до 8 малых семей, становится теперь основной ячейкой поселка в целом. На это указывают и изменения, происшедшие в погребальном обряде. Именно в пору позднего энеолита в Южном Туркменистане появляются коллективные захоронения в специальных гробницах, где находятся останки взрослых особей обычно от 3 до 10 человек, а порой и более 20. По половозрастному составу они могут быть интерпретированы именно как усыпальницы отдельных большесемейных коллективов, тем более что в них имеется и захоронение патриарха, а по зубам определено наличие среди захороненных в одной гробнице близких родственников (Сарианиди, 1972).
Труднее судить о более значительных подразделениях общественной организации. Высшей структурной единицей раннеземледельческого общества становится оазисная система расселения с двучленной иерархией самих поселений. Если небольшие поселки геоксюрского оазиса, судя по размерам, вполне могли быть местом обитания большесемейных коллективов, то центральный поселок Геоксюр I с его по меньшей мере двухтысячным населением явно представлял собой более сложный организм, объединяющий несколько десятков большесемейных или домовых общин. Возможно, существовала и еще какая-то промежуточная общественная структура, как например родовая община, тогда как оазис в целом мог быть заселен одним племенем. Показательно, что на Геоксюре I коллективные гробницы, которые можно рассматривать как усыпальницы отдельных большесемейных общин, порой группируются в замкнутые планировочные единицы, объединяющие от 4 до 7 подобных мавзолеев.
Для того чтобы организовать жизнедеятельность таких относительно значительных масс населения и прежде всего нацелить их на общий труд в ирригационном земледелии, необходимы были определенным образом функционирующие органы управления, скорее всего советы старейшин, так же как вожди и жрецы разных рангов. Археологические свидетельства существования подобных институтов немногочисленны и носят главным образом косвенный характер. Так, именно в позднем энеолите, когда налицо данные об усложнении разных сторон жизнедеятельности общества, появляются терракотовые статуэтки, изображающие мужчин в небольших окрашенных черным шапочках или в боевых шлемах. Возможно, эти терракоты связаны со становлением культа вождей как частного проявления культа предков и воспроизводят жрецов и вождей, успешно выполнявших функции хозяйственного, идеологического и военного лидерства.
Однако, судя по всему, социальная дифференциация позднеэнеолитического общества (или только ее имущественное отражение) была еще не очень значительной. Так, по составу погребального инвентаря на Кара-депе можно выделить три группы могил: без глиняных сосудов, с 1 — 3 сосудами и с 8 сосудами, как правило украшенными нарядной росписью. Возможно, это отражает наличие в тогдашнем обществе по меньшей мере трех социальных прослоек, по-разному котировавшихся при заупокойных тризнах. Погребение с большим числом сосудов сопровождается уникальным объектом — превосходной крупной женской статуэткой. Уже в пору позднего Намазга II, как показывают материалы Кара-депе, выделяются некоторые женские захоронения с большим числом бус, располагавшихся на теле в виде многоярусных ожерелий или браслетов на обеих руках. Так, в одном погребении было обнаружено 800 бус, в другом 420, в том числе из золота и серебра. В позднем энеолите традиция подобных необычных по составу инвентаря погребений, главным образом женских, не только сохраняется, но и получает дальнейшее развитие. В одном захоронении на Алтын-депе найдено 5 расписных сосудов, 2 сосуда из мраморовидного известняка, 10 бирюзовых пронизок и 2 медных предмета; в другом — 8 глиняных сосудов и 2 крупные женские статуэтки. Не исключено, что это захоронения служительниц культа, особое общественное положение которых подчеркивалось составом заупокойных подношений.