В лабиринте времени - Миша Блэр

— Как благородно с твоей стороны. Ты настоящий благодетель. — Провоцировать его было рискованно, и могло привести к неприятным последствиям. — Значит, ты убиваешь женщин, потому что твой брат пользуется бóльшим успехом у женского пола, чем ты. Или потому, что Зара выбрала его, а не тебя? Или потому, что твоя мать решила использовать тебя в качестве подопытного кролика для своих дурацких экспериментов? Из-за нее ты ненавидишь женщин.

Исаак встал и обхватил руками голову.

— Она обещала мне, что голоса прекратятся, если я присоединюсь к программе, — пронзительно закричал Исаак. Он неоднократно бил себя ладонями по вискам. — Но все было не так! Стало хуже. Я больше не мог спать, они всегда были в моей голове. Сначала мать отняла у меня детство, потом тишину. Когда я подумал, что больше не могу это выносить, появилась Зара. Рядом с ней голоса смолкали. Но когда она рассказала мне, что они с Элайджей… — Он опустил руки и посмотрел вниз. Ксио видела слезы, бегущие по его щекам. — Он забрал у меня тишину, — хриплым шепотом произнес Исаак. — Все это было неправильно. Зара ошиблась. Когда она со слезами на глазах призналась мне, что изменила моему брату… — Исаак сжал обе руки в кулаки. — Она была не лучше других шлюх. Я понял, что не Элайджа забрал у меня Зару, а она отняла у меня брата! Элайджа — единственная причина, по которой я все еще жив.

— Зачем ты это делаешь? — Но в глубине души Ксио знала ответ. Он хотел внимания Элайджи и таким способом добивался его. Убив Зару, он заполучил все его внимание. Своими последующими убийствами он хотел еще больше подстегнуть Элайджу отправиться на его поиски.

— Пусть доведет начатое до конца. Когда у него был шанс это сделать, он не решился. Когда я убью тебя, то Элайджа будет ненавидеть меня так, как я того заслуживаю. Он будет настолько охвачен ненавистью, что убьет меня.

— Просто засунь пистолет в рот и нажми на курок.

— Я не могу! — ответил он с отвращением.

— Значит, твой старший брат должен сделать это за тебя. Как и всегда. Хочешь чужими руками жар загребать. — Ксио выдержала взгляд его дьявольских глаз. Эти глаза были бездушны. Черные как смерть. Тем не менее, она не могла отвести от них взгляда. — Дай мне мой пистолет, и я сделаю это для тебя. — Она напряженно искала в темноте камеры пыток свое огнестрельное оружие.

— Ты могла бы меня убить? — Исаак резко поднял руку, схватил ее за шею и поднял. Она сопротивлялась, рьяно извивалась, пинала его, впишись ногтями в его шею и проникая ими сквозь кожу.

Он прижал ее к стене, вытянув руку. Ксио почувствовала спиной влажную плитку.

— Ты не смогла бы. Ты не убийца! — Он с силой швырнул ее к противоположной стене.

Удар был жестким. В глазах потемнело. Собрав всю силу воли в кулак, ей удалось не упасть в обморок.

Исаак бросился на нее, словно хищный зверь. Девушка пятилась назад, пока холодная стена за спиной не остановила ее попытку побега. Оцепеневшая страхом смерти, Ксио огляделась в поисках оружия. Каталка с инструментами пыток была всего на расстоянии вытянутой руки. Она ухватилась за край кончиками пальцев в момент, когда Исаак прыгнул на нее. Каталка с грохотом опрокинулись, и его жуткие реквизиты упали на пол.

Он стал торопливо поднимать каталку и собирать инструменты.

Ксио воспользовалась тем, что внимание Исаака было сосредоточено не на ней, и быстро схватила скальпель, упавший всего в нескольких сантиметрах от нее. Лучше скальпель, чем ничего. Она спрятала его, сжав в своей ладони. В то время как Исаак в панике убирал беспорядок, она немного отползла от него и наткнулась на банки с отвратительным содержимым. Емкости задребезжали от удара. Звук привлек внимание Исаака.

— Не делай этого! — На его угрюмом лице читалась какая-то другая эмоция, кроме ненависти. Это был страх! Ксио незаметно уронила скальпель рядом с собой и положила руку на крышку одной из банок. Каждая клеточка ее тела противилась делать это. Содержимое было явно важно для Исаака. Там находились трофеи.

— Не трогай ее иначе…

Она проигнорировала его угрозу, взяла стеклянную банку, ненадежно держа ее одной рукой, другая рука онемела от удара и стала бесполезной.

— Что тогда? — Опершись спиной на стену, Ксио поднялась на ноги.

Исаак покорно поднял руки, как будто она угрожала ему заряженным пистолетом. Все из-за тех дурацких трофеев с жертв, которые она держала. Прижавшись спиной к стене, сантиметр за сантиметром, Ксио пробиралась в сторону выхода к стальной двери, которая находилась всего в нескольких метрах от нее. Она не сводила с глаз с Исаака, но он почти не обращал на нее внимания. Его взгляд был устремлен на ужасающие содержимое емкости.

— Поставь банку, пожалуйста! — умолял он со слезами на глазах. Его губы дрожали. Агрессия уступила место сильному страху, написанному на его лице. Ксио чуть было не почувствовала угрызения совести. Но то, чего он так сильно желал и не хотел терять ни при каких обстоятельствах, тут же задушило в зародыше искорку сострадания. Исаак действительно был очень, очень больным человеком.

— У меня есть отличная идея. Я выйду в эту дверь, а ты заберешь свою банку.

— Я не могу это сделать. Элайджа не придет, если тебя не будет.

— Он придет, я тебе обещаю. На самом деле, я уверена, что он уже направляется сюда.

— Да, направляется, — сказал Исаак бесстрастным тоном. — Я оставил так много зацепок, что он должен найти меня. Как молодой полицейский, который все это время был у меня на хвосте. Он всегда был в шаге от того, чтобы поймать меня. Но он слишком хилый и не смог бы меня убить.

— Тогда не сопротивляйся! — Если Исаак хотел умереть, то почему просто не дал себя застрелить?

Ксио не понимала его логику. Но можно ли было ожидать хоть какую-то логику в спутанных мыслях серийного убийцы-шизофреника? Психически здоровый человек — а она в большинстве случаев думала о себе именно так — не мог проникнуть в духовный мир такого больного существа.

— Какой полицейский? — Ксио догадывалась о ком речь.

— Парень, который стрелял в меня. У кого ты украла пистолет. Как только я потерял вас из виду, я нацелился на него. Он думает, что следит за мной. Пусть так думает. Даже если Элайджа не сможет прочитать мои зацепки, то верно их поймет.

Гербер. Ей оставалось только надеяться, что он не арестовал