Голгофа - Последний день Иисуса Христа - Джим Бишоп

Абенадар нашел выход. Подбоченясь, он нетерпеливо выискивал в толпе здоровяка, который сможет пройти с крестом остаток пути. Его взгляд остановился на мускулистом крестьянине с крутым лбом и черной бородой. Абенадар поманил его к себе и велел поднять перекладину.

Крестьянин проклинал свое любопытство, за которое приходилось расплачиваться, ведь он так спешил из своей деревни в город. Звали его Симоном Киринеяни-ном. Этот зажиточный крестьянин не был иудеем, он и не мыслил быть причастным к проблемам римлян или иудеев.

Однако Симон повиновался. С недовольным видом он одной рукой поднял перекладину из пыли и вскинул ее на плечо, а второй - подобрал подол одежды. Он был готов. Но Иисус продолжал лежать на правом боку, тяжело дыша. Абенадар нагнулся и, подняв Христа за руку, с раздражением сказал, что теперь Тому не придется нести "дерево", что это сделает за Него сильный крестьянин.

Всадник снова продолжил путь самым медленным шагом. Киринеянин шел позади Иисуса и видел, что Этот, истекающий кровью, Человек был на грани полного изнеможения. Печальное шествие двигалось к Ген-нафским воротам в городской стене, проделав чуть более полпути к Кресту. Зевак стало меньше. Люди читали надписи и спрашивали: "Зачем вы это сделали?" Иисус не отвечал. Не отвечали и разбойники.

Закон позволял проявлять милосердие к обвиняемым, но по отношению к осужденным это строго возбранялось. В Иерусалиме было общество милосердных жен, которое помогало деньгами, добрым словом и сочувствием бедным семьям, когда к ним приходило горе. Иисус еле волочил ноги, Его боль была столь невыносима, что в толпе слышали Его стоны. Слышали их и добрые женщины. И когда одна из них заплакала, рыдать начали многие. Некоторые не могли более смотреть на Христа.

Иисус, тяжело дыша, остановился. Он медленно переводил взгляд от одной женщины к другой, пока не увидел их всех и не почувствовал искренность их слез - слез первых скорбящих, оплакивающих Его смерть. Он сложил руки, и какое-то время казалось, что Он заплачет вместе с ними. Но голос Его окреп, и Он, обращаясь к ним, произнес пророчество о грядущем грабеже их города.

"Дочери иерусалимские, - молвил Он медленно, - не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: "Блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие". Тогда начнут говорить горам: "Падите на нас!" и холмам: "Покройте нас!" Иисус пророчествовал в последний раз. Его последние предупреждения предназначались для женщин с добрым сердцем, пожалевших измученного Странника.

Покачав головой, Он продолжал: "Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?"

Подбежал Абенадар и поторопил шествие колонны. Женщины глядели на Иисуса, слышали Его слова, но не понимали их смысла. Колонна тронулась. Иисус медленно передвигал ноги. За всадником Он увидел Геннафские ворота. Центурион опередил колонну и на наружной стороне ворот прикрепил извещение о том, кто будет казнен в этот день по воле Цезаря и за какие преступления.

Для Галилеянина это был долгий и трудный путь, и Он почти с успокоением осознал, что предстоящие пятьдесят шагов вознесут Его к вершине Его обещания - умереть за всех.

Полдень

Через Геннафские ворота в город вливался людской поток. Всадник остановил лошадь под аркой ворот и велел людям расступиться. Паломники недовольно ворчали, ведь многим из них пришлось проделать немалый путь, двигаясь даже ночью, чтобы прибыть в Священный город до наступления Субботы, и любая задержка раздражала. Их путешествие было радостным, и вид римлян, готовящихся передать смерти иудеев, сразу испортил им настроение.

Люди расступились, а дети засыпали их вопросами о трех мужчинах, несущих какие-то колоды. Они хотели знать, что сделали эти трое, чтобы заслужить смерть, и что такое смерть, и больно ли это. Даже маленькие дети были глубоко потрясены, увидев кровь на Христе. Они крепче прижимались к отцам и спрашивали, что мог сделать этот Человек, чтобы быть так окровавленным. Отцы читали надпись и не отвечали.

За воротами небольшая процессия проделала еще несколько десятков шагов и по команде центуриона остановилась у Голгофы. Это был небольшой каменный холм на пересечении двух дорог. На откосе за холмом находился небольшой сад, в это время года полыхающий красным и розовым цветом, а немного к северу склеп, недавно вырубленный в скале Иосифом Аримафейским.

Любой странник безошибочно определит, что этот холм - место казни, потому что на фоне неба четко вырисовывались три колоды крестов. Иногда их было и больше, но всегда - не менее трех. Это были обычные стволы кипарисов, оструганные лишь в верхней части, где был вырублен паз для поперечины. Иисус устало посмотрел на столбы, а затем на небо над ними, такое прекрасное и ясное. Ему сразу стало легче.

Вокруг собралась толпа, в передних рядах которой Иисус увидел церемониальные колпаки священников. Солдаты расположились по периметру, и когда они пропустили к Голгофе небольшую группу людей, на лице Иисуса можно было увидеть улыбку, ведь среди них Он увидел мать.

Христос говорил ей много раз, что умрет от рук человеческих, но Он не хотел, чтобы она присутствовала при этом. Но Он к этому моменту сумел укрепить ее, обратив естественный материнский страх в понимание, что смерть Его будет не поражением, а вечной славой. Она протиснулась к Нему, а за ней Мария - мать младшего Иакова, Саломея, жена Зеведеева, Мария Магдалина и любимый ученик Иоанн. Мать Христа пыталась заговорить, но лицо ее исказилось, и покатились слезы. Она безмолвно протянула к Нему руки.

Иисус хотел прижать ее к Себе, но Его одежда была окровавленной. Другие женщины, увидев слезы Марии, начали рыдать. Христос увещевал их, что Он пришел на землю ради Искупления, что на то была воля Отца. Они понимали это и помнили о Его обещании вернуться к ним через три дня, но были не в силах смотреть без сердечной боли на избитого Человека, в руки и ноги Которого вскоре загонят железные гвозди.

Христос обратился к Иоанну, чтобы тот утешил женщин, и был тронут до глубины души, когда увидел, что этот юноша тоже вытирает слезы. Иисус был готов к предстоящим мукам, но горе тех, кого Он любил, усугубляло Его страдания. Он отвернулся и, помолчав, стал увещевать их не горевать. А Его красноречивый взгляд, обращенный к Иоанну, словно просил апостола оградить Мать насколько возможно от того ужасного, что предстояло. Иоанн ответил понимающим взглядом. Мария хотела остаться со своим единственным Сыном, но Иоанн с остальными отвел ее в сторону. В оставшиеся три часа жизни Иисуса, Иоанн, как мог, пытался оградить Марию от ужасного зрелища смерти ее Божественного Сына.

Посоветовавшись с палачом, центурион приказал первым распять Иисуса. Один из разбойников громко доказывал, что он не вор, а политик. Солдаты засмеялись и посоветовали ему обсудить это с Иисусом, ведь Он был Царем. Другой разбойник был охвачен страхом. У него не было здесь никого, ни друзей, ни родственников.

Абенадар велел Симону Киринеянину поставить поперечину позади Иисуса. Язычник с состраданием посмотрел на Галилеянина и хотел было сказать Ему что-то утешительное, но передумал и, покачав головой, смешался в толпой. Центурион приказал трем солдатам, которые несли надписи, помочь палачу, а затем нести караул под крестами. Сам он тоже останется с ними.

Первыми изобрели распятие финикийцы. Они перепробовали различные способы умерщвления - кололи копьем, варили в масле, забивали камнями, душили, топили, сжигали - но при всем этом смерть наступала слишком быстро. Им нужен был медленный и жестокий способ казни преступников, поэтому был придуман крест. Эту казнь они считали почти идеальной, ибо она были медленной и мучительной (нередко распятые оставались живы под палящим солнцем два-три дня), к тому же осужденный был доступен взору людей.

Другим "преимуществом" казни на кресте была постыдная для осужденного нагота, кроме того делающая его беззащитным перед насекомыми. Смерти распятого ждали стервятники.

Римляне заимствовали у финикийцев казнь на кресте как надежное средство устрашения народа, предупреждающее совершение преступлений. Солдаты империи не испытывали недостатка в практике в этом способе казни. После подавления восстания Спартака в один день было распято шесть тысяч человек. Кресты стояли вдоль дороги от Капуи до Рима. Первоначально клиньями прибивали лишь ноги жертвы, а руки привязывали к поперечию, но оказалось, что силы покидают распятого слишком медленно, и караул должен был стоять у крестов несколько дней. Впоследствии от клиньев отказались и стали забивать гвозди в кисти и ступни ног, и если жертва не отличалась недюжинной силой, она испускала дух через несколько часов. Этого времени было вполне достаточно, потому что интерес зевак постепенно падал, и толпа расходилась по домам.