История классической попаданки. Часть первая - Valery Frost

Окрепшая за три дня Сольвейг, удивленная и рассерженная долгим отсутствием кузины, приказала отвести себя к леди Анне. Два часа рыданий и всхлипов, сожалений и решительных планов отмщения, однако Аню из ступора так и не удалось вывести.

— Вы же обещали мне не говорить ей, пока организм не окрепнет. — Лорд Вазилайос без приглашения посетил леди Анну и сейчас мерял комнату шагами.

— Я обещала не говорить до тех пор, пока она сама не спросит.

— Спросила?

Аня закатила глаза и отвернулась к окну. Все тот же зеленый сад, все те же изумрудные тени живых стен, но солнце светит не так ярко, птицы поют не так звонко. Хандра. Надо что-то менять!

— Леди Анна, вам передали, — последовало за тихим стуком в двери. Присмиревшие слуги теперь ходили на цыпочках: лорд Вазилайос чуть не разнес полгорода, пока искал пропавшую дочь.

Девушка поставила на стол небольшую коробку из пробкового дерева и спешно удалилась. Аня безразлично глядела на посылку, затем подошла к столу и откинула пробковую крышку. Лорд Вазилайос внимательно следил за каждым движением девушки.

Содержимое коробки пряталось под прямоугольным конвертом из грубой серой бумаги: перстни, наконечник стрелы, несколько цепочек, гребень слоновой кости. Все, что лежало внутри смахивало на сокровища мальчишки. Ничего интересного не найдя, Аня открыла конверт и достала несколько сложенных листов бумаги. На одном из листов неровным и заковыристым почерком было написано письмо адресованное Ане:

«Здравствуй, моя красавица. Прости, родная, мы больше не увидимся. Завтра особый день. Завтра мне окажут наивысшую честь и позволят скрестить мечи с его императорским сиятельством в настоящем бою. Я не успел многого из того, что обещал тебе сделать. Но одно обещание я сдержу: я буду ждать тебя в этом славном городе вечно.»

У девушки предательски затрясся подбородок, подкосились ноги, усаживая безвольное тело в кресло. Лорд не церемонясь, выхватил письмо и прочитал.

— Вы и Кастор? — Прошептал мужчина, присаживаясь в соседнее кресло, пробегая в который раз по трем коротким предложениям, пытаясь увидеть нечто между строк. — Вы и Кастор…

Сделал ударение на первом слове и, подняв голову, встретился взглядом с Аней.

— А что в этом удивительного? Я женщина свободная и бывшая замужем. Не связана обязательствами.

— Но у меня была другая информация, — как-то очень рассеянно и растерянно произнес лорд Вазилайос. — Что во втором письме?

— Не знаю, — Ане было действительно все равно: она протянула второй лист собеседнику, опустив голову и зарывшись пальцами в остриженные волосы.

— Это завещание: все имущество переходит вам.

— Все имущество, — горько хмыкнула брюнетка и стала бездумно водить пальцем в коробке, вороша «сокровища».

Потом вспомнила одну деталь, встрепенулась и рывком вывалила содержимое коробки на стол, стала разгребать мелочь руками, разложила все на столе, пересмотрела каждую деталь, но так и не нашла искомого.

— Ее нет, — прошептала девушка.

— Чего нет, — удивился седовласый.

Аня не говоря ни слова встала из-за стола и подошла к комоду, открыла свою шкатулку с украшениями и достала серьгу с розовым аметистом и протянула лорду украшение.

— Нет ее сестры.

В коридоре послышался шум и в приоткрытую дверь вошла Сольвейг, по дороге ругаясь с семенящей позади нянькой.

— Мне все равно, что еще рано ходить и бегать, но я хочу! И все! — Ох, и характер у девушки! — Анна, я знаю, чем тебя развеселить! Я же помню, как ты любишь акс… ак-се-ссу-ары, — по слогам произнесла блондинка, подскакивая от нетерпения к комоду. — Смотри, что подарил наш император матушке на день рождения.

Легким движением руки леди С, словно фокусник, достала из складок платья ожерелье из платины и золота, украшенное камнями, переливающееся на солнце, мелодично звенящее при каждом неосторожном движении.

— Примерь, — улыбнулась блондинка.

— Сольвейг! — Раздалось из двери.

— Юдора! — Прошипел лорд Вазилайос, повернувшись ко входу.

А Аня превратилась в каменное изваяние: один из камней украшения подмигивал ей нежно розовым глазом.

Гробовая тишина воцарилась в комнате, слышен был лишь тонкий перезвон звеньев цепочки.

Задачка, которую не смогли решить ни Аня, ни лорд Вазилайос, решилась сама благодаря неуемной энергии главной героини представления с похищением. Именно представление, спектакль, потому что настоящего похищения никто и не планировал.

Сознание брюнетки вырвалось из оков, наклонив голову к плечу посмотрело на картину сбоку: разгневанный лорд, смотрящий в сторону жены, леди Юдора переводящая испуганный взгляд с мужа на ожерелье, часто моргающая Сольвейг и сама Аня с отрешенным выражением лица, наблюдающая за тем, как магнитные пазлы сами ползут на свое место, складывая полную картину.

— Лорд Вазилайос? — Аня вложила в обращение весь широкий спектр вопроса: кто начнет задавать вопросы, кто откроет глаза на истину?

— Юдора, — лорд сверкнул глазами, — ты говорила, что Сольвейг влюблена в капитана ночной стражи.

Глава рода не спрашивал, он констатировал. Но леди Юдора все равно подтверждала корректность излагаемой информации.

— Ты говорила, что она слишком разошлась и капитана нужно убрать из Керколди.

Снова кивок.

— Ты говорила, что слышала разговор о планах расстроить свадьбу с его императорским сиятельством и обручении с капитаном.

И снова кивок.

— Ты передала то письмо.

Легкое покачивание головой в знак согласия.

— Это ты организовала похищение дочери?

Ни единого движения, только напряжение в теле и горящий ужас в глазах. Лорд Вазилайос уже не останавливался:

— Ты наняла людей, подвергла опасности жизнь невесты наследника трона, — наступая, лорд давил еще и титулами, — и для чего?

Тишина.

— Для чего?! — От крика дрогнули стены.

— Чтобы ускорить свадьбу.

Седовласый нахмурился.

— Ты подставила благородного человека, который был влюблен в другую девушку. Ты осквернила его память, ты послала его на смерть к первому мечу империи, к наследнику, которого не то что убить, посмотреть криво нельзя — смерть. Ты чуть не убила собственную дочь.

Леди Юдора тихо скулила, сжавшись в комок.

— И все сошло бы тебе с рук, если бы не повышенное внимание к этому камню. Это я посоветовал императору избавиться от камня, а он, поминая твою любовь к его величеству, решил отблагодарить подарком.

Аня молча слушала. Сейчас было уже не больно. Было обидно. Больно было Сольвейг: узнать, что собственная мать в корыстных целях сначала продала собственную дочь в рабство императорской семье, а потом еще забрала ту малую часть наслаждения свободой, что оставалась у Соль до замужества…