Соблазнительный ангел - Мэри Бэлоу

Уэсли по-прежнему ошеломленно таращился на него. Мисс Хейтор звали Элис. Не Мэри.

— Мэри, — нетерпеливо повторил Белмонт. — Моя жена!

Сегодня, одеваясь к вечернему балу, Кассандра чувствовала себя совсем по-другому, чем в прошлый раз, когда готовилась попасть без приглашения на бал леди Шерингфорд. Теперь же у нее было приглашение, ее сопровождал джентльмен, и она уже пообещала два танца.

Она с нетерпением ждала танца со Стивеном… хотя ей не следовало бы испытывать подобные чувства. Какая разница, будут они танцевать или нет?!

Кассандра еще раз проверила, хорошо ли заколоты волосы и не распадется ли прическа, когда начнутся танцы. Вот это стало бы настоящим несчастьем! За последние десять лет она стала слишком зависима от услуг горничной.

Наконец Кассандра натянула длинные перчатки и как следует разгладила их.

Адвокат считает ее дело выигрышным и обещает все уладить через две недели, хотя Кассандра будет счастлива подождать и месяц. Она сможет отдать Стивену долг и забыть тот момент слабости, когда предложила ему стать своим покровителем. Правда, она не жалела о двух ночах, которые провела с ним. И о пикнике тоже. Пикник всегда будет одним из самых дорогих ее воспоминаний.

Да и Стивена будет трудно забыть.

Он вернул ей некоторую веру в мужчин. Не все были ненадежны и недостойны доверия. Она будет помнить его как своего золотого ангела.

Кассандра взяла веер и развернула, чтобы убедиться, что он не сломан.

Во время сегодняшней встречи мистер Голдинг пригласил Элис на два дня в Кент, чтобы вместе с остальной семьей отпраздновать семидесятилетие его отца. Приглашение свидетельствовало о серьезности намерений.

Элис не сказала ни да, ни нет. Сначала нужно спросить у Кассандры, сможет ли та обойтись без нее. Но втайне она почти дрожала от едва сдерживаемого беспокойства и волнения. Уже через десять минут после прихода домой Кассандры и через пять минут после ухода Уэсли Элис уже сидела за секретером в гостиной и писала мистеру Голдингу о своем согласии на поездку.

Теперь она металась по спальне, решая, какие вещи взять с собой.

Кассандра надела бальные туфельки и спустилась вниз подождать Уэсли. И как раз вовремя: брат уже стучал в дверь, так что Кассандра отправила Мэри на кухню и сама его впустила.

— О, Касси! — восхищенно пробормотал он. — Ты затмишь всех дам на балу.

— Благодарю вас, сэр! — Она рассмеялась и, вдруг развеселившись, покружилась перед ним. — Ты тоже очень красив. И я готова ехать. Не стоит зря задерживать экипаж.

Но он все равно вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Я все еще вне себя от злости из-за твоих драгоценностей. Леди должна блистать на балу. Поэтому я принес тебе кое-что.

Кассандра сразу узнала потертую шкатулку, обтянутую коричневой кожей. Одним из ее любимых занятий в детстве было забраться в отцовский сундук, вытащить шкатулку, открыть и любоваться содержимым. А иногда даже касаться кончиками пальцев. Раз-другой она даже застегивала это на шее и любовалась собой в зеркале, сгорая от угрызений совести.

Сейчас Кассандра взяла шкатулку, в которой лежала серебряная цепочка, только не потускневшая, как прежде, а ярко начищенная. На цепочке висело маленькое сердечко, усыпанное мелкими бриллиантами. Отец подарил эту подвеску матери на свадьбу: единственная ценная вещь, которую он позже не продал и даже ни разу не заложил.

Конечно, особенно роскошной она не была. Да и стоила недорого. Кто знает, вероятно, это и не бриллианты, а просто стразы. Может, поэтому отец и не подумал ее заложить или продать. Но маленькое сердечко навсегда останется для нее самым дорогим воспоминанием.

Уэсли вынул цепочку из шкатулки и надел на Кассандру.

— О, Уэс, — вздохнула она, — ты лучший брат на свете! Я надену ее, но только сегодня. А потом ты должен забрать ее и хранить для своей невесты.

— Она ее не оценит, — отмахнулся Уэсли. — И никто не оценит, кроме нас двоих, Касси. Я предпочитаю, чтобы ты приняла ее в подарок от меня. Хотя, по справедливости, она точно так же принадлежит и тебе. Касси, посмотри на меня, ты ведь не плачешь?

— Кажется, плачу, — всхлипнула она, вытирая глаза ладонью и смеясь. И неожиданно бросилась ему на шею и крепко обняла.

Он неуклюже похлопал ее по спине.

— У тебя есть горничная Мэри?

— Да. — Она подняла голову, по-прежнему теребя колье. — А что?

— Да нет, ничего, — пробормотал он.

Еще минута — и он подсаживал ее в наемный экипаж. Лошади с трудом пробирались по запруженной мостовой к особняку Комптон-Хейгов.

Как все изменилось! На этот раз ливрейный лакей помог ей ступить на красную дорожку, и Кассандра рука об руку с братом прошествовала к дому. Она спокойно осматривалась, разглядывая мраморный холл, хрустальные люстры, ливрейных слуг и роскошно разодетых гостей.

Кое-кто ловил ее взгляды и кивал. Несколько человек даже улыбнулись. Кассандра без особого труда не замечала тех, кто ее игнорировал.

Уэсли повел ее к гостям. Теперь она шла с гордо поднятой головой. Потому что ее пригласили, потому что ее имя больше не шокировало присутствующих.

Когда они оказались в бальном зале и Кассандра оглядывалась, восхищаясь украшениями из пурпурных и белых цветов и зеленого папоротника, сэр Грэм и леди Карлинг подошли к ней и попросили представить Уэсли, с которым до сих пор не были знакомы. Лорд и леди Шерингфорд пожелали им доброго вечера, а мистер Хакстебл пригласил ее на танец. Приятели Уэсли тоже не оставляли их своим вниманием, а один из них, мистер Боннард, тоже пригласил на танец.

— Черт меня побери, Уэс, — заметил он, поднимая монокль, — я не знал, что леди Паджет — твоя сестра. Ничего не скажешь, вся красота в вашем роду досталась ей. Тебе осталось совсем немного.

Он попытался поклониться ей, но из-за высоких накрахмаленных воротничков не смог опустить голову.

Второй приятель, чье имя Кассандра уже успела забыть, громко расхохотался над тем, что посчитал остроумной шуткой.

Тут рядом оказался Стивен, с улыбкой поклонился. И, блестя глазами, спросил, не будет ли леди Паджет так добра вспомнить, что обещала ему танец.

Кассандра стала нервно обмахиваться.

— Первый и второй танцы уже отданы, и еще один, тот, что после ужина.

— Искренне надеюсь, что ни один из них не окажется вальсом, — шепнул он. — В противном случае я буду вне себя от расстройства. Могу я танцевать с вами первый вальс, мадам? И танец перед ужином тоже? И еще один, если у вас остались свободные.

Он открыто ухаживает за ней! И хотя правила этикета допускали, чтобы дама дважды танцевала с одним джентльменом, но люди всегда замечали подобные случаи. Это обычно означало, что у джентльмена серьезные намерения по отношению к леди.