Сильное лекарство (ЛП) - Дж.К.Хоган

Он сел обратно на своё место и достал телефон, быстро ища достаточно точную статью о грубых убийствах. Он выбрал одну, затем положил телефон на центр стола, между ними.

— Что это? — спросил Кэм, глядя на него с беспокойством.

— Тебе нужно знать остальную историю о том, что со мной произошло, и я не уверен, что переживу полный её рассказ. Так что сначала прочти эту статью, а затем я заполню пропуски.

— Ладно... — с опаской произнёс Кэм. Он потянулся и взял телефон, пролистывая пальцем статью.

Джона пришлось отвести взгляд, пока он читал. Он не мог ждать момента, когда на лице Кэмерона проявится ужас. Жалость. Это была рефлекторная реакция у всех, кто слышал. Джона знал, что не виноват ни в чём из этого, но не мог сдержать испытываемый стыд.

Грубые убийства были названы так потому, как Ангус захватывал своих жертв. Он находил женщин — или мужчин — одиноких и уязвимых, подходил к ним сзади и душил своей гигантской рукой, пока они не теряли сознание. Затем они приходили в себя где-то в комнате убийств. От того факта, что комната убийств обычно находилось прямо над Джона, по его телу бежали мрачные мурашки.

Кэмерон прочтёт, как Ангус мучил и насиловал жертв днями, иногда неделями, прежде чем вырезать им глаза в качестве трофеев. Иногда это убивало их; в других случаях Ангус приводил их в подвал. Джона зажмурился от воспоминаний. Они не уничтожали его, как бывало во время эпизода, но думать об этом всё равно было практически невыносимо.

Наконец, Кэм осторожно положил телефон и посмотрел на Джона невозмутимым взглядом.

— Зачем ты показываешь мне это, Джона?

— Я был в том доме, в подвале, пока всё это происходило. Посмотри на имя. На имя убийцы.

— Ангус... Рэдли. Чёрт, Джона.

— В конце говорится, что его поймали, когда загорелся дом. Это был я. Я сжёг дом. Поджёг, чтобы выбраться из подвала. Так я смог сбежать, вернуться к маме.

— Я... я даже не знаю, что сказать. Ты чудо.

Джона был удивлён отсутствием жалости в выражении его лица. На лице Кэма не было ничего, кроме восхищения, под тонким слоем душевной боли.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведёшь себя так, будто считаешь себя испорченным, будто тебя невозможно исправить или полюбить. Но тот факт, что ты прошёл через такое и справился, что ты всё ещё стоишь на ногах... Ты чёртово чудо, Джона. Ты самый сильный человек, которого я знаю.

Джона резко вдохнул. Он не знал, что ему нужно было услышать именно это, пока слова не окутали его тёплым покрывалом. Может, он никогда не будет полностью нормальным, или полностью в здравом уме, но он мог жить.

— Эмпанады подождут. Отведи меня в кровать.

— Сейчас? После...

— Да, сейчас. Прямо сейчас, Кэм. Ты нужен мне полностью.

***

Джона оставил окна в своей спальне открытыми. Хоть днями в горах осень иногда была практически такой же тёплой, как лето, ночной воздух был свежим и прохладным. Полная луна обеспечивала достаточно света, так что не пришлось включать никаких светильников. Джона за руку провёл Кэмерона в комнату и закрыл дверь, хоть в доме больше никого не было.

Они были закрыты, заключены в собственном маленьком мире внутри большого. Среди деревьев за окном танцевали легионы светлячков, и занавески лениво трепетали на лёгком ветру. Ночь была такой тихой, что Джона даже слышал журчание маленького ручья за домом. Он привык каждый день справляться с чем-то нереальным, но когда повернулся встретиться с тёмным взглядом Кэмерона, он почувствовал, что это нереально на совершенно другом уровне.

— Эм... Чувствуй себя как дома? — Джона не знал, почему так нервничает. Они ведь уже занимались сексом. Но это почему-то казалось другим — и теперь Кэмерон знал всё. Что, если Кэм смотрел на него иначе?

С робкой улыбкой, Кэмерон стянул свою футболку через голову, взъерошив уже растрёпанные волосы, а затем спустил джинсы и снял их. Джона не мог оторвать глаз, пока обнажался каждый дюйм золотистой кожи этого мужчины. Кэм был очень подтянутым, мускулистым, но всё равно худым — не массивным, как качки. Джона облизнул губы, когда Кэм, в одних своих чёрных боксерах, широко раскрыл руки.

— Пока этого достаточно. Твоя очередь.

Джона кивнул, быстро сбросив майку и избавившись от джинсов. Его никогда не беспокоила собственная нагота, хотя ощущения были совсем другими, когда голодный взгляд Кэмерона следил за каждым его движением.

Кэмерон схватил его за руку и потянул к кровати, а затем мягко толкнул на неё.

— Ложись. Устраивайся поудобнее, потому что я не планирую спешить, — произнёс он с хриплым рыком, который обычно выходил только во время его пения. От этого член Джона избавился от нервозности и стал готовым к игре.

Джона добровольно опустился на кровать и растянулся, положив голову на подушки. Его грудь тяжело вздымалась, когда он начал задыхаться от предвкушения того, что Кэмерон может с ним сделать. От этого по его спине бегала лёгкая дрожь.

— Холодно? — спросил Кэм.

Джона пожал плечами.

— Может ты подойдёшь сюда и согреешь меня?

Не нуждаясь в дальнейших побуждениях, Кэмерон пополз с конца кровати к подушкам, всё время глядя на Джона, будто преследовал свою жертву. Джона был совершенно доволен ролью жертвы Кэмерона на эту ночь.

Джона томно растянулся, выгибая спину и позволяя Кэму смотреть. Он всё равно не был уверен, что есть на что смотреть. За время последнего эпизода он потерял вес. Хоть он всё ещё был подтянутым из-за тренировок в своём спортивном зале, в который превратил гостевую спальню, его фигура была намного более тонкой, чем раньше. Он знал, как выглядит, и у него не было дисморфофобии, как у Холли, но, может быть, Кэмерона это оттолкнёт, как только он присмотрится.

— Если продолжишь так красоваться, всё это не продлится особо долго.

Джона прикусил губу, чтобы не заулыбаться от удовлетворения.

— У нас больше нет презервативов.

— Что ж, эту ситуацию нам придётся исправить при первой же возможности, но до тех пор... Есть много вещей, которые я могу сделать с тобой без презерватива.

Глаза Джона расширились, и он судорожно сглотнул. Он определённо был готов к демонстрации. Кэмерон склонился над ним, держась на руках так, чтобы соприкасались только их губы, когда он накрыл рот Джона своим. Он проник языком внутрь, посасывая язык Джона, затем его нижнюю губу, после чего отстранился и опустил взгляд на парня.

— Я хочу прикоснуться к каждому твоему дюйму.

Сердце Джона запнулось, а член налился. Он не был уверен, спрашивает ли Кэм разрешения, но на всякий случай кивнул. Кэмерон отодвигался назад, пока не оказался между расставленных ног Джона. Взгляд его тёмных глаз был напряжённым, поедая тело Джона и воспламеняя его.

Его руки начали с челюсти Джона, скользя к подбородку и вдоль шеи. Подушечки пальцев Кэмерона царапали кожу Джона, и он стонал от этого ощущения.

— Твои руки, — безрассудно пробормотал он. — Мягкие и... грубые, одновременно.

Бездыханный смешок, который донёсся до его ушей, вызывал у него улыбку.

— Это от игры на гитаре. Мозоли появляются только на кончиках пальцев, и больше особо нигде. Это ничего? — он не остановился в ожидании ответа, проводя своими большими руками по краям ключиц Джона и вниз, по груди.

— Ммм... — это был практический самый вменяемый ответ, который Джона смог придумать. Грубые пальцы дразнили его соски, доводя его тело до бешеных извиваний и толчков. Джона закусил губу и сжал руками простыню, чтобы удержаться на месте.

— Такой красивый, — пробормотал Кэмерон, опускаясь вниз по прессу Джона.

Руки Кэмерона были достаточно большими, чтобы, лёжа бок о бок, покрыть всю ширину живота Джона, и ладони опустились вниз, касаясь его пупка, костей таза и дорожки волос. Издавая несвязные звуки, которых никогда не слышал от себя раньше, Джона выгнул спину и в молчаливом предложении поднял бёдра с кровати.