Осколки миражей - Анна Бессонная

Итилеан не ответил и отошел от клеток.

— И такое со всеми, кого сегодня поймали, — негромко сказал он Софии. — Дознаватели уже поработали. Сотни протоколов, сотни беглых заключенных, устраивающих дебоши и вступающих в драки. Мотив — "мы просто веселились". Из тюрьмы сбежали, "потому что это легко, сам Хешшу велел пользоваться случаем". Никакой политической подоплеки.

Они вышли из отсека. Итилеан жестом попросил Софию молчать в присутствии стражников. Но ей и без того было нечего сказать. Лица заключенных все еще стояли перед глазами. Грязные, странно изможденные, обрамленные сбившимися волосами. И эти пустые глаза, и это "мы просто пошалили"… Она еще не задумывалась над подобным воздействием зелья Марды.

Итилеан заговорил только на лестнице. Тихо, на пределе слышимости:

— Это была первая часть нашей импровизированной армии. Два в одном: наглядная демонстрация того, что власти не способны справиться с по-настоящему серьезными ситуациями, и ударная сила на случай, если со смертью Кервелина останутся противники возвращения Молионов. Многого с такой ударной силой не навоюешь, но все же.

— Но их мало, — заметила София. — И власти вот-вот переловят или разгонят всех.

— Едва ли. Их много. А будет еще больше. Король милостив… милостивее, чем следовало бы ожидать. Поэтому сейчас в тюрьмы отправляется куда больше преступников, чем на виселицу. Этим помимо вашего зелья подлили немного другого, которое спровоцировало повышенную агрессивность. Но когда на сцену выйдут Молионы, все дебоширы поддержат именно их. А Дарн сейчас рассылает подручных из числа опоенных зельем на дальние каторги. Вторая волна беглецов будет вести себя иначе. Теоретически скоро по всему Кадмару появится множество обществ последователей госпожи Вирузим. Этакие облегченные версии нашей реваншистской компании. Они станут распространять свои идеи, возобновят выпуск "Листка"… Всех не переловишь. А люди уже начинают задумываться. В такие общества можно будет привлечь немало народу.

— И обойдется без войны? Не будет убийств и крови? Не будет так, как в том вашем плане… отравить армию и гвардию, помните? — София даже остановилась посреди лестничного пролета, с отчаянной надеждой заглядывая в глаза Итилеану. Тот неопределенно покачал головой.

— Возможно. Но это в лучшем случае. Обществам не дадут спокойно работать. Будут облавы, показательные расправы — учтите, подобная агитация отнюдь не поощряется. Но если нам удастся выиграть время, то может действительно обойтись без войны. Армия, гвардия и прочие, кто вряд ли согласится со свержением Кервелина, увидят, что восстание бесперспективно… Однако это все воздушные замки, — Итилеан мягко взял Софию за локоть. — Нам предстоит еще много работы, чтобы подготовить почву для свержения. К тому же на нашем пути Л'Аррадон, а мы еще не выяснили, насколько велика его роль в стабильности власти Лерринтов. Рек крови, которых вы боитесь, в обозримом будущем не предвидится.

Он ободряюще улыбнулся, и София облегченно вздохнула. В который раз за этот вечер.

И будущее вдруг показалось вовсе не таким тревожным. Да, будет кровь, будут сложности, будут непредвиденные ситуации. Но теперь хотя бы ясно, чего ждать. Бесформенная черная глыба безвестности рассыпалась мелкими угольками, рисующими картины грядущего. Пока еще нечеткие, набросками, но все же, все же…

— Спасибо, — сказала София, не двигаясь с места. От облегчения хотелось привалиться к стене и не дышать. — Вот этим вы меня успокоили. Сама не знаю, как это… Мне следовало бы учиться не обращать внимания на то, что от меня не зависит… Но не получается. И теперь…

— Не волнуйтесь. Все в порядке. Просто недостаток информации. Пойдемте, София, черная лестница — не лучшее место для задушевных бесед. — Итилеан легонько потянул ее за локоть. София улыбнулась. Настроение у нее неудержимо ползло вверх.

— Подождите…

— Подождать? А вы знаете, что когда вы стоите вот так близко, то сильно рискуете?

— Чем же? — она все еще улыбалась. Наверное, он вел к чему-то серьезному, но Софии уже не хотелось в это вникать. Тяжесть спала с плеч, можно успокоиться и…

— Хм… Да, вы правы. Никакого риска.

Итилеан привлек ее к себе. София поняла, что в своей эйфории умудрилась не догадаться, к чему он клонил. Но когда он знакомым жестом приподнял ее голову за подбородок и начал целовать, она с неожиданным всплеском веселья отметила, что ее застали врасплох.

Веселья?

Надо же. Куда только подевались внушенные Даиз правила и запреты вместе с собственной неловкостью и смущением? Осталась только легкость и нарастающее удовольствие. Итилеан больше не был чужаком. А вокруг больше не было отсыревших каменных стен и пыльных лестничных пролетов. Свобода слилась с облегчением, дурманя голову похлеще любимой настойки Даиз. А Итилеан… нет, Грейсон… целовал все настойчивее, пока София не обвила руками его шею и не начала отвечать.

Желание заботиться…

Тлетворное влияние…

Наверное, это действительно тлетворно и развратно. Может быть, и знание реваншистских планов — это плохо, запретно, как все, что связано с нехорошей компанией. Софии было все равно. Она постаралась отбросить все предрассудки и убеждения, в которых была воспитана. И жестокость превратилась в необходимые меры, а распущенность — в тепло и ласку.

Ничего не произошло. Но минувший вечер перевернул многое. И София никогда, даже на плоту в бескрайнем море, еще не чувствовала себя такой свободной, как здесь, в плену затхлости и камня, на этих ступеньках.

Глава 11. Узы

— Значит, ты отказываешься говорить, где и с кем была все это время?

Выпуклые карие глаза Аверии пылали возмущением и укором. Допрос Элейн длился уже около часа. Та вернулась из Кадмара утром — спустя день и две ночи после того, как ушла. И обнаружила, что старшая фрейлина развернула целое расследование. Если подумать, ничего удивительного. Но как же не вовремя!

— Я не успела вернуться позавчера вечером, — мрачно ответила Элейн. Уже в пятый или шестой раз. — А потом не смогла попасть в замок, потому что по всему городу были погромы и облавы.

Соседки по спальне со жгучим интересом взирали на эту сцену со своих кроватей. Элейн явилась в общую комнату фрейлин… и тогда-то и обнаружилось, что все это время среди них царил переполох. А теперь товарки рассматривали ее, как диковинного зверя в зоосаду. Как же, такой скандал! Они, кажется, даже о своем дежурстве позабыли. Дежурство… Тесный душный мирок, из которого Элейн удалось вырваться на целый день и две ночи, снова затягивал ее в свои липкие объятия бессмысленных занятий и ненужных обязанностей.