Башня Измены - Дженнифер Фаллон

Плясунья прибавила шагу, и Р'шейл вновь ощутила ход лошадиных размышлений. Кобыла думала о свежем сене. «Как легко, однако, понять мысли лошади, — улыбнулась про себя Р'шейл. — Такие простые и ясные». Она остановилась и принялась расседлывать Плясунью. Брэк направился к дальней конюшне.

— У нас есть конюхи, божественная, — раздался знакомый голос. Р'шейл замерла с седлом в руках.

— Пожалуйста, не называйте меня так, лорд Вулфблэйд.

— Баш на баш. Ты будешь звать меня Дамианом, а я тебя — Р'шейл.

— Ладно… — она положила седло на коновязь и обернулась: — Дамиан.

— Как прокатились?

— Великолепно. Красивая лошадь.

— Да? Ну, тогда она твоя. Дарю.

— Я не могу принять такой дорогой подарок, лорд… Дамиан.

— Почему? — Он подошел поближе и потрепал Плясунью по холке. — Я уже сказал Тардже, что собираюсь подарить ее тебе. Он, кажется, не против.

— Я не нуждаюсь в его разрешении. — Р'шейл скользнула под шею лошади и стала чистить животное. Только делала она это чересчур старательно. — Просто мне не хочется быть тебе чем-то обязанной.

— Понимаю. Ты думаешь, что я собираюсь использовать дитя демона в каких-то своих корыстных целях?

— А разве нет?

Дамиан рассмеялся.

— Ты с моей сестрицей ну просто идеальная парочка. Калан тоже так думает. Я такой щедрый, потому что ты мне нравишься, Р'шейл. Если этот подарок поможет мне в моих корыстных целях — очень хорошо, а если нет… я бы сделал его в любом случае.

Р'шейл перестала тереть Плясунью и глянула на собеседника:

— Зачем ты здесь, Дамиан?

— Лорд Брэкандаран попросил меня приехать.

— Значит, ты бросил все и оставил свои владения врагу на съедение, потому что тебя позвал Брэк? Что-то мне не верится.

— Тебя воспитали в Сестринской общине, Р'шейл. Вот если бы ты выросла среди тех, для кого боги превыше всего, то, наверное, поняла бы меня.

— Возможно, — нерешительно прошептала Р'шейл.

Сам Дамиан Вулфблэйд, похоже, был слишком самоуверен, чтобы полагаться на помощь божью. Однако поручил же Зигарнальд его заботам Брэка и Р'шейл. Бог войны высоко ценил этого военлорда. Может быть, поэтому Р'шейл не доверяла ему целиком и полностью.

— Р'шейл, если нам удастся поладить, то другие военлорды могут отдыхать. Я до этого первым додумался. А уж коль я смогу назвать дитя демона своим другом, никто не посмеет даже косо посмотреть в мою сторону. И я, наконец, смогу представить себе, как живет тот, кто не боится кинжала наемного убийцы. Но я приехал не по этой причине. Кариенское войско не должно перейти границу Хитрии. В противном случае над моим народом нависнет угроза, размеры которой трудно себе представить. Хитрианцев много, но вся наша армия не сравнится с защитниками. Защитники — это единый кулак, монолит. У нас семь военлордов, и у каждого собственное, неповторимое мнение. Даже если согнать их в кучу, они все равно разбредутся.

— Ты говоришь так убедительно, что я почти тебе поверила.

— Да? У меня получилось? Я долго трудился над этой речью, хотя, собственно, и не собирался держать ее перед тобой. Теперь я все запишу слово в слово и отправлю письмом своему брату Нарвеллу.

— Твоему брату?

— Он военлорд Эласапина. Надеюсь, мне удастся его убедить. Нельзя допустить вторжения фардоннцев в Южный Медалон.

— А он послушает тебя?

— Вообще-то он человек отзывчивый. На всякий случай я намекну ему в письме, что если он откажется, то не получит моего разрешения жениться на девушке, по которой сохнет с пятнадцати лет.

За разговором собеседники не заметили, как стемнело и на небе зажглись звезды. Фразы, слетавшие с губ, вмиг обрастали паром, словно в подтверждение истины, что слово материально. Р'шейл распахнула двери конюшни, и Плясунья тотчас же затрусила в стойло. Дамиан взял с коновязи седло, Р'шейл — уздечку, и оба направились к палатке, где хранилось съестное.

— С тобой лучше дружить, чем враждовать, Дамиан.

— Взаимно.

— Знаешь, меня не нужно бояться, я… — Р'шейл встала как вкопанная и замерла. Неприятное ощущение покалывания во всем теле было знакомым — так обычно насылают чары. Только на сей раз это было что-то гадкое, мерзкое.

— В чем дело?

Откуда ни возьмись появился Брэк.

— Подымай людей, Дамиан. Кариенцы готовятся к атаке.

Дамиан опешил, Р'шейл — и того больше.

— Это то, что я почувствовала?

Брэк кивнул.

— Их жрецы призывают Хафисту. То, что ты чувствуешь, — чары принуждения, Р'шейл.

Она вспомнила, что хотела сделать с собранием, и содрогнулась. Кто бы мог подумать, что это ощущение такое отвратительное.

— И когда они пойдут в атаку? — спросил Дамиан.

— Ну, вот как наведут чары, так и двинут.

Дамиану не нужно было говорить дважды. Он швырнул седло к ногам Р'шейл и бросился к башне.

— Что будем делать, Брэк?

— Если не боишься открыть свое присутствие Хафисте, можешь помешать жрецам вызывать его.

Р'шейл пристально посмотрела на Брэка:

— Если силой не пользоваться, то кому она нужна? — И, подобрав седло, она направилась к палатке.

Там она бросила седло и уздечку и, выбравшись наружу, обвела взглядом разрушенную старую крепость. Издалека донеслись крики — это Дамиан поднял тревогу.

— Делай, что считаешь нужным, Р'шейл, — сказал Брэк, проследив за ее взглядом. — Уж лучше бы я ничего не знал.

— Ты о чем? О собрании?

Он кивнул.

— Теперь ты знаешь, как это неприятно. Ну что ж, теперь ты наведешь такие чары сама. Харшини не приемлют принуждения не потому, что они такие добрые. Это опасно, Р'шейл, а у тебя нос не дорос до колдовства.

Р'шейл хотела заглянуть Брэку в глаза, но внимание его уже было занято тем, что творилось вокруг.

— Что же мне делать?

Он обернулся и покачал головой.

— Кабы я знал, Р'шейл, то неужели б не сказал?

Глава 27

Брэк вовремя поднял тревогу, и защитники успели занять позиции задолго до того, как с утра пораньше кариенская армия двинулась вперед. Небо едва посветлело, а Тарджа уже был в пути — он торопился в расположение лорда Дженги на небольшом холме, откуда целиком просматривалось все поле боя. Под копытами Тени трещал и ломался лед в замерзших лужах.

Рвы, утыканные острыми кольями, образовывали V-образный коридор, в конце которого кариенцы неминуемо должны были попасть под огонь противника. Зубастые горы на востоке и гряда убежища на западе создавали естественную преграду для маневров с флангов. Это было хорошо и плохо одновременно. Через них не могли перебраться как кариенцы, так и защитники. Оставалось ждать, когда кариенцы пересекут границу и окажутся на медалонской территории.