Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами (СИ) - Розин Юрий

Водовороты, маленькие и большие, поначалу рождавшиеся лишь вдоль линии столкновения двух армий, с каждой секундой распространялись все дальше и дальше. Они появлялись вокруг прирученных империей монстров, вокруг парящих над полем боя кораблей тиреев, там, где взрывались падающие с небесных крепостей снаряды, где врывались в строй врага танильские бойцы в магических доспехах… в битве, где одна боевая единица могла заменить собой десятки, сотни, а иногда и тысячи простых солдат, понятия позиционной войны просто не существовало.

Конечно, даже отдавая дань уважения простым магам, невозможно было забыть о тех, кто в этой войне были главными действующими лицами. Мастер, как бы не был силен, не сможет уничтожить целую армию. Но Мастер, даже только-только появившийся, может кардинально изменить ход битвы. Если бы война была партией в шахматы, Мастера поголовно были бы ферзями.

И, как не прискорбно было это признавать, на стороне противника сейчас было практически на порядок больше таких вот ферзей. Объединенная армия людей и тиреев была сильнее, на ее стороне были монстры размером с дом и летающие корабли, способные без опаски пересекать Море Чудовищ. Но всех их нужно было бросать в напряженный бой, рискуя в любую секунду утратить преимущество всего лишь из-за полутора десятков человек.

Шторма, поднимающиеся до самых облаков, дожди из яда, разъедавшие плоть и кости, огромные каменные великаны, расшвыривающие людей, как котят, столбы света, обрушивающиеся с неба, странные аморфные существа, рождавшиеся из пустоты и в ней же исчезающие, оставляя десятки людей лежать без движения с пустыми, уже ничего не выражающими лицами… тиреи столкнулись с силой Мастеров полгода назад. Теперь и человечеству пришло время познать весь ужас этих, вышедших за рамки нормы магов.

Самый большой водоворот, разросшийся уже до двухсотметрового радиуса, стабильно удерживался ровно посередине поля боя. И ровно в его центре, в оке бури всей этой войны, находилось существо, считать которое обычным не смогли бы даже другие Мастера.

Дьявол, форма пламени, пировал. Объемы энергии, стекающиеся к нему со всех концов поля боя, были не просто огромны, они казались бесконечными. И Лаз тратил эту энергию без оглядки и меры, наплевав на все последствия в виде перенапряжения души и диких мучений, которые он будет испытывать после того, как эта война закончится. Все равно, если он проиграет, никакого “после” уже не будет. Его стараниями уже трое вражеских Мастеров обратились в пепел, и еще пятеро с трудом удерживали позиции против разбушевавшейся крылатой твари.

Ни Айна, ни Фауст, ни кто бы то ни было иной не могли приблизиться к Дьяволу даже не десяток шагов. Нестерпимый жар, исходящий от формы огня, вызванный постоянным сжиганием колоссальных запасов магической силы, плавил металл и камень и даже сам воздух, казалось, вот-вот загорится от этой мощи. Посылаемые в Лаза атаки по большей части просто исчезали, а те, что были достаточно сильны, чтобы пробиться сквозь защиту, отклонялись и перенаправлялись. В свою очередь, враги Дьявола страдали от десятков самых разнообразных атак, начиная от лазерных лучей и заканчивая изменениями гравитационного поля. Казалось, ничто не способно остановить это существо и Мастерам культа остается либо покорно сдаться, либо умереть в мучениях.

Но так лишь казалось.

Невозможно было представить, каких колоссальных усилий стоит Лазу поддерживать такой уровень магии. И дело было далеко не только в перенапряжении души из-за слишком больших объемов энергии, через нее проходящих. Магия Метаморфоз, несмотря на название, основывалась на доскональном понимании происходящих в реальности процессов. В отличие от Айны, Лазу, чтобы колдовать, нужно было кое-что куда большее, чем просто “пожелать”. Количество расчетов, которые происходили в его сознании, было огромным. Обычному человеку, даже знакомому со всеми законами физики, механики и химии, что он использовал, понадобились бы десятки минут, а то и часы, чтобы обработать объем данных, что проходил сквозь сознание Лаза за секунду.

Конечно, в немалой степени дело было в тренировках, а также тех уникальных возможностях, что дали ему Метаморфозы. Но, так или иначе, человеческое сознание не было приспособлено для того, чтобы думать в подобных темпах. Та боль, которую он уже начал ощущать из-за перенапряжения души и та боль, что по той же причине ждала его после битвы, не шли ни в какое сравнение с агонией, в которой сейчас плавал его мозг. Сказать, что у Лаза была мигрень – это все равно что назвать извержение вулкана “небольшим пожаром”. И при этом он еще умудрялся сканировать происходящее на поле боя и отдавать сигналы на парящую в вышине небесную крепость с Крессом Мадро на борту.

Конечно, “молодой адмирал” Башдрака, которому уже было неслабо за сорок, также участвовал в этой войне. Лишенный родины, чудом не лишившийся сына и жены во время переворотов, устроенных культом, Кресс горел отчаянным желанием отомстить тем, кто учинил такое с его жизнью. Он был одним из немногих, кто поддерживал Лаза в его желании скорейшего разрешения этой войны. А когда Мастер Метаморфоз, перевоплотившись в того самого старика, что пятнадцать лет назад спас жену адмирала от неминуемой гибели и назвал имя, которое никто кроме благодетеля Кресса не мог знать, мужчина поклялся помогать Лазу до последнего вздоха.

По какой-то жестокой иронии, именно поэтому, несмотря на свою жажду битвы и мести, в этом сражении Кресс исполнял роль наблюдателя. А все потому, что человек, в двадцать шесть лет ставший адмиралом небесного флота, бесспорный гений военного дела, еще и привыкший смотреть на мир с высоты птичьего полета, лучше всех остальных подходил для того, чтобы управлять течением этой хаотичной битвы.

В, казалось бы, беспорядочном и бессистемном движении человеческих масс, Кресс легко мог видеть закономерности: причины и следствия — влияющие на то, как меняется узор сражения. Мог понимать, почему в одном месте произошел застой, а в другом продвижение врага или союзника вдруг ускорилось. И самое главное, он мог четко отслеживать местоположение всех Мастеров врага.

То, что в этой войне Лаз выступал в роли разумного стихийного бедствия, бушующего посреди поля боя безо всяких планов и стратегий, не означало, что он не подготовился к происходящему. Большой, возможно даже фатальной ошибкой для тех, с кем он сейчас сражался, было выбирать в качестве кандидата на перерождение человека, знакомого с земными технологиями. Потому что, в отличие от магии, работавшей в одном мире и не работавшей в другом, радиоприемники действовали всегда. И совершенно классический микрофон у Кресса Мадро в руках был не просто изящной побрякушкой.

“Отряд три-семь-семь, удерживайте позиции! Отряд три-семь-один, отступите и перегруппируйтесь. Отряд два-восемь-пять, слева от вас брешь в обороне, атакуйте немедленно!”

Радиоволны, неуловимые для человеческого или звериного слуха, тянулись над полем боя, как ниточки кукольника, приводя в движение огромный человеческий механизм. Кресс Мадро делал это не один. Не только на его небесной крепости, но и на каждой из остальных четырнадцати, множество офицеров Башдрака неотрывно смотрели в иллюминаторы, стараясь определить и направить вверенные их контролю отряды союзных сил. Это было невероятно сложно, часто приказы опаздывали, иногда ошибались, привнося лишнего хаоса в происходящее, но пользы от такого управления было в разы больше, чем вреда. Сбрасываемые с небесных крепостей снаряды являлись лишь отвлекающим маневром, сбивающим с толку и не дающим задуматься, чем воздушные замки Башдрака на самом деле заняты на поле боя. И пока враг этого не поймет, маленькие победы будут копиться, чтобы в конце концов превратиться в одну, финальную.

И Кресс Мадро должен был внести самый большой вклад в эту победу. Потому что его задачей было контролировать те подразделения армии, что удерживали вражеских Мастеров.

Лаз сейчас был сильнее, чем когда-либо, но он все равно не мог сражаться со всеми Мастерами культа одновременно. И даже Фауст с Айной, взявшие на себя по нескольку сильнейших магов противника, не могли покрыть разницу в количестве. Так что “лишних” Мастеров до поры до времени сдерживали объединенные силы союзных войск. В то же время каждая секунда сражения с этими монстрами стоила армии десятков, а то и сотен жизней и незаменимых военных единиц, таких как тирейские корабли или прирученные монстры озерников.