Серебряное прикосновение - Розалинда Лейкер

— Я должна идти. Больше я вас не побеспокою. Наверное, вас ждут друзья или родственники?

— Никто меня не ждет.

И Эшдейл медленно двинулся за Эстер, провожая ее к выходу, мимо цветочных клумб через лужайки.

— Я бродил по поместью, нужно, знаете ли, присматривать за всем, что тут творится. И вот решил сначала заглянуть в сад, посмотреть на грядки с травами. Вроде бы все в порядке. Теперь осталось осмотреть дом. Надеюсь, что и там тоже все, как нужно.

— Разумеется.

И, не в силах больше сдерживать свою тревогу, сожаление, поселившееся в ней с того момента, как она увидела дом и поместье, Эстер спросила:

— Как жаль, что в таком чудесном месте никто не живет!

— Вам нравится дом, не так ли?

Эстер кивнула.

Они потихоньку вышли к дому, оказавшись на внутреннем дворе. Сзади к стене дома была пристроена каменная балюстрада, которая постепенно переходила в застекленную террасу. Вдоль балюстрады стояли огромные каменные вазоны с вьющимися и ползучими растениями.

— Я просто не понимаю, ну как можно не жить здесь!

— Возможно, теперь я стану проводить здесь больше времени.

Что-то едва уловимое, но очень значимое проскользнуло в его словах, но Эстер предпочла не думать об этом вообще, будто бы ничего и не было. И заговорила холодным, отчужденным тоном, пытаясь защититься:

— Неужели? Я слышала, у вас есть загородная резиденция в Грейт Гейнс, и вы предпочитаете ее здешней.

— Только потому, что город постепенно «наползает» на Банхилл Роу, и, например, охотиться гораздо лучше в Грейт Гейнс.

Эшдейл быстро взглянул в сторону Эстер и сразу же отвел глаза.

Между тем они миновали южный угол особняка и вышли на центральную дорожку.

— На прошлой неделе я подарил эту усадьбу своему сыну и его невесте в качестве свадебного подарка. Поэтому очень скоро я стану приезжать туда реже, и не иначе как по приглашению.

Эстер подумала, что подарок был более чем щедрым. И не потому, что был дорогим в материальном отношении. Эшдейл всегда жил более чем обеспеченно. Но чувствовался в этом жесте некий элемент самопожертвования, который, разумеется, был непонятен младшему поколению.

— Ваш сын так молод, а уже женился! — заметила Эстер.

— Он следует традиции семьи Эшдейлов. Мне было восемнадцать, а жене на год меньше, когда мы поженились.

Эстер не стала говорить, что они с Джоном поженились примерно в таком же возрасте.

— Попробую догадаться, зачем вы приехали сегодня в Банхилл Роу.

— Рискните. Как вы думаете, зачем?

— Ну, во-первых, вы собираетесь вновь открыть дом.

— Да, пожалуй, это я планировал.

— Ну вот и прекрасно! — весело рассмеялась Эстер, радуясь, что скоро дом и сад вновь оживут.

— Я счастлив порадовать вас этим.

Эшдейлу стало крайне интересно, отчего это Эстер так обрадовалась. Беседуя, они подошли к самому входу, и Эшдейл, машинально поднимаясь по ступенькам к двери, завел на ту же площадку и Эстер. Та взяла корзинку с травами и теперь уже открыто и дружелюбно улыбнулась Джеймсу.

— Мне кажется, в этом доме вы были и будете счастливы, — искренне сказала она.

— А почему бы вам не зайти в дом и не посмотреть, каков он изнутри?

И торопливо добавил, во избежание каких-либо нежелательных мыслей у его собеседницы:

— Я, видите ли, подумываю опять жениться. И был бы очень рад, если бы вы женским глазом оценили обстановку в доме и, возможно, посоветовали бы, что убрать, а что оставить к приезду новой хозяйки.

Эстер не стала долго колебаться и утвердительно кивнула головой. Предлог был вполне благовидным. А ей так хотелось посмотреть на внутреннее убранство дома.

— Я с удовольствием помогу вам.

— Чудесно! Вы очень милы.

Эшдейл достал из кармана ключи, открыл ими замок и распахнул двери перед Эстер.

— Ваша жена давно умерла? — спросила она его.

— Десять лет назад. Ужасно все время быть одному, да еще столько лет подряд. Ужасно и невыносимо долго. А вот с момента нашей встречи прошло десять минут. Вы их заметили?

Эстер смутилась.

— А я что, похожа на вашу покойную супругу?

Эшдейл почему-то сурово посмотрел ей прямо в глаза:

— Она была так же свободна духом, мятежна, как и вы.

Слова эти словно ударили Эстер током. И если бы они уже не переступили порог дома, она обязательно убежала бы. Но было слишком поздно. Эстер и Эшдейл оказались н огромном холле. Богато декорированная лестница вела наверх, в галерею на втором этаже.

Джеймс поставил корзину Эстер на стул и повел ее через залу к высоким двустворчатым дверям.

Широко распахнув их, он жестом пригласил ее следовать за ним. Видимо, это была гостиная.

Эстер вошла в комнату и увидела, что вся мебель закрыта от пыли специальными покрывалами. Эшдейл подошел к окну и распахнул ставни. Солнечный свет потоком хлынул в комнату, переливаясь на затканных гобеленом стенах изумрудно-зелеными, багровыми и темно-голубыми с золотистым, тенями. Эстер увидела огромный камин, и высоко под самым потолком кирпичную трубу его украшал фамильный герб: лев, стоящий на задних лапах и держащий в передних маленькую рыбку.

Повинуясь внутреннему импульсу, Эстер бросилась к следующему окну и открыла ставни, потом к соседнему, и так дальше. У нее прямо-таки чесались руки распахнуть настежь все окна, чтобы комната стала светлой, чтобы все стекло и позолота засверкали.

Джеймс, увидев это, одобрительно засмеялся. Он принялся помогать Эстер, и вскоре все восемь окон зала были открыты настежь. Потом они долго и молча стояли друг напротив друга, изумляясь волшебному преображению этого зала. Эшдейл сбросил пыльное покрывало с диванчика, и Эстер невольно загляделась на изумительную вышивку его обивки.

— Прошу вас, мадам, садитесь.

Эстер присела на диванчик и внимательно осмотрелась по сторонам.

— Да уж, в этом зале можно давать настоящие балы!

Эшдейл устроился напротив нее в кресле, не сняв с него покрывало.

— Здесь многое происходило: балы, собрания, но все это было очень давно. Первоначально фамилия нашей семьи звучала как д’Эштейл. Мой дед-протестант сбежал из католической Франции, опасаясь преследований после отмены Нантского Эдикта. И здесь, в Англии, фамилию, разумеется, переделали на местный лад.

— Ваш дед занимался поставками военного снаряжения во Франции?

— Вовсе нет. Графы д’Эштейл всегда вели праздный образ жизни, имея большие денежные средства, накопленные прежними поколениями. Потом все имущество конфисковали, и деду, у которого были изрядные способности к коммерции, пришлось начинать все сначала, на этот раз в Англии. Он смог вернуть и приумножить состояние семьи, и я очень горд, что пошел по его стопам и внес определенный вклад в финансовые дела Лондона.