Возьми мою душу - Ирса Сигурдардоттир

— Полиция арестовала человека, подозреваемого в убийстве Бирны, — ответил Магнус, покручивая бокал перед глазами. — Передай Балдвину, что он может заехать за мной в любое удобное для него время.

— Он отправился на восток готовиться к съезду партии. Если я правильно его поняла, раньше завтрашнего вечера он не приедет, — ответила жена, и Магнус уловил в ее голосе нотку страха. — Попросить еще кого-нибудь приехать за тобой?

— Не нужно, — бодро отозвался Магнус, находившийся на вершине счастья. Избавившись наконец-то от измотавших его в последние дни напряжения и страха, он ощутил знакомую гордость за внука. — Я с удовольствием прокачусь с ним. Кроме того, мне хотелось бы из первых уст услышать рассказ о съезде партии.

— Пока ты там находишься, он постоянно справляется о тебе, — проговорила жена. — Он обрадуется, когда я передам твою просьбу. — Последовала короткая пауза, затем Фрида подозрительно спросила: — Вы что-то затеяли?

— Ничего, — твердо ответил Магнус. — С меня достаточно. В общем, передай Балдвину, пусть приезжает, как только появится возможность.

Они попрощались, и Магнус, положив трубку, задержал руку на белом аппарате, потом медленно убрал ее. Он так и не понял, что вернуло его к действительности — вид ли морщинистой кожи или алкоголь, — но он вдруг снова ощутил себя древним стариком. К его вящему удивлению, из глаз вытекли две слезинки, поползли по щекам и упали на брюки. Он неотрывно, смотрел на мокрые пятна и погружался в пучину вины и страха.

Кристин.

Тора потерла глаза.

— Не знаю, чем нам это поможет, но стих, выбитый на надгробии Гримура Торольфссона, взят из «Речей Высокого», — сообщила она, отрываясь от компьютера, и, откинувшись на спинку кресла, гордо воззрилась на Мэтью, но по его бесстрастному виду догадалась — он понятия не имеет, о чем разговор. — «Речи Высокого» — это собрание пословиц и мудрых изречений, приписываемых богу Одину, — пояснила она. — Многие из них и в наши дни кажутся вполне разумными. — Не уловив в лице Мэтью никакого интереса, Тора вспомнила свои школьные годы и первое упоминание о «Речах». — Как бы там ни было, в стихах говорится, как отвратительно чувствуют себя плохие люди, попадающие в зависимость от других.

— И что с того? Это и без стихов известно, — произнес Мэтью.

— По-моему, мы узнали достаточно много, — слабо возразила Тора. — Первое — надпись выбрана не случайно. Я уверена, текст имеет какое-то отношение к судьбе самого Гримура. — Она снова повернулась к компьютеру и продолжила поиски надписи, сделанной на камне позади отеля. Результат оказался менее продуктивным — на странице, повествующей об обычае оставлять детей, она наткнулась лишь на одну ссылку — народные сказания девятнадцатого века, собранные Йоном Арнасоном, правда, как ни старалась, открыть ее и прочитать сказания не удалось. — Стих на надгробии как-то связан с традицией оставлять детей, — сообщила она Мэтью о своей находке. — Здесь говорится, что плач брошенных умирать некрещеных детей хорошо слышен, когда ветер дует с той стороны, где их оставили. Кроме того, призраки покинутых детей могут ползком перемещаться в пространстве, приподнимаясь на одном колене и опираясь на руку. — Она взглянула на Мэтью. — Ты их видел в окно? — Мэтью нахмурился, и Тора, улыбнувшись, снова уставилась на монитор. — Когда в следующий раз наткнешься на оставленное дитя, не позволяй ему трижды проползти вокруг себя, иначе, как тут сказано, можно сойти с ума. Просто шугани — дитя исчезнет и в конце концов найдет свою мать. — Она вновь насмешливо посмотрела на Мэтью.

— Очень забавно, — проворчал тот. — Только запомни — я не шутил, рассказывая тебе о плаче. Я его слышал.

— Нужно посмотреть, что об этом говорится в сказках, — отозвалась Тора и зевнула. — Сейчас поищу. Хотя нет, не буду. Это не срочно.

— Совершенно верно, торопиться нам некуда, — согласился Мэтью. — Вот только ты так и не приблизилась к разгадке убийства.

— Кто знает? — сказала Тора, пытаясь найти информацию об эпидемии туберкулеза в Исландии. Она пролистнула несколько страниц, но ничего интересного не увидела. — Вот не везет, — вздохнула она. — Лекарства против туберкулеза появились на нашем рынке в тысяча девятьсот сорок шестом году, спустя год после смерти Гудни. — Она закрыла программу и поднялась с кресла. — Могу представить, почему ни Гудни, ни ее отец не поехали в санаторий. В те годы туберкулез лечили варварскими методами. Протыкали легкие, удаляли несколько ребер и все такое прочее. Хотя болезнь таким образом и вылечивали, но люди часто оставались инвалидами.

Мэтью похлопал Тору по плечу.

— Все это весьма занимательно, но, по-моему, тебе стоит поинтересоваться человеком, который только что сюда зашел.

Тора посмотрела в сторону вестибюля и сразу же отвела взгляд.

— Зачем она явилась? Думаешь, она меня заметила?

— Возможно, она пришла тебя побить, — прошептал ей на ухо Мэтью. — Но ты ее наверняка победишь. Я, во всяком случае, поставлю на тебя.

Тора покосилась в сторону входа. Недалеко от него Йокулл, официант и по совместительству газонокосильщик, направлялся к жене Бергюра, возвышавшейся перед стойкой администратора. На нем была куртка с капюшоном и высокие ботинки. Приблизившись к Розе, он ласково обнял ее за плечи, и они вместе покинули отель, как показалось Торе, не обратив на них с Мэтью никакого внимания.

— Черт подери! — воскликнула она. — Что их может связывать?

Глава 26

— Белла, я в курсе, что тебе пора домой, — устало произнесла Тора в трубку. — И не прошу выполнить мою просьбу обязательно сегодня. Можешь проверить завтра утром. — Выслушивая жалобы секретарши, она посмотрела на Мэтью и покачала головой. — Белла, я надеялась, что моя просьба тебя заинтересует, ведь ты же обожаешь лошадей. — «Интересно посмотреть, как она со своими формами умудряется сесть на лошадь. Долго карабкается, наверное», — подумала Тора, закрыла глаза и вздохнула. — Представления не имею, что нужно искать. Просто посмотри, есть ли какая-нибудь связь между лисами и лошадьми, особенно — жеребцами. — Поскольку Белла не понимала суть проблемы, Тора решила дать ей более подробные разъяснения. — Белла, в конюшне обнаружен труп мужчины, которого насмерть затоптал жеребец. К груди убитого была привязана дохлая лиса. Подозреваю, в этом есть какой-то смысл.

Мэтью подмигнул Торе и улыбнулся. Он знал о ее непростых отношениях с секретаршей и, хотя ни слова не понимал, с большим удовольствием следил за реакцией Торы. Когда в разговоре возникла небольшая пауза, он тут же вставил:

— Передай ей большой привет от меня.

Тора скривилась как от зубной боли.

— Да, Белла, ты непременно отыщешь что-нибудь полезное. Ты прекрасно поработала на кладбище и сейчас отлично справишься. Я верю в тебя. Мэтью передает тебе большой привет, — прибавила она и бросила на него хитрый взгляд. — Он обязательно прогуляется с тобой по конюшням, когда мы вернемся в Рейкьявик. Мы недавно побывали в одной. Мэтью до сих пор в полном восторге. Теперь только и мечтает, как бы поскорее снова оказаться возле лошадок, погладить и покормить их. Знаешь, немцы обожают исландских лошадей. — Тора попрощалась и повернулась к Мэтью. — Белла пригласит тебя на конюшню, — широко улыбнулась она. — Уверена, ты не откажешься. Она тоже передает тебе привет.

— Ха-ха, как смешно. Ты бы лучше рассказала ей о своем посещении конюшни и разговоре с Розой. Ты и трех слов сказать не успела, как та превратилась в фурию.

— Мда… Согласись, она повела себя странно. Независимо от того, был ли мой вопрос уместен. Однако прежде следует разузнать о ее отношениях с Йокуллом.

— Признаю, отреагировала она весьма болезненно. Поэтому я бы посоветовал тебе не совать нос в ее дела.

— Забавнее всего, что я была предельно вежлива, попыталась сгладить обстановку. Бергюр вел себя с ней ужасно, — проговорила Тора. — А я всего лишь хотела побольше узнать о молодом человеке в инвалидном кресле.

— Как видишь, напрасно, — сказал Мэтью. — Послушай, а в Интернете о нем, случайно, нет информации? Едва ли он родился с подобными травмами. Полагаю, получил их во время пожара, а пожары — это всегда большая новость. Особенно если на них кто-то гибнет или получает увечья.

— Да, конечно, только мне хотелось бы услышать все от кого-то из местных. Так и легче, и надежней. И какие пожары я стану искать в Интернете? Их там тысячи, а я даже не знаю, когда он пострадал — то ли месяц, то ли десять лет назад. В газетах говорят только о потерпевших, но о самих травмах не пишут. «Жертвы в тяжелом состоянии доставлены в больницу, врачи делают все возможное» — вот и весь репортаж. Кроме того, неизвестно, где он получил ожоги. Возможно, и вовсе не во время пожара, а упал в горячий источник, — вздохнула она. — Нужно заняться Йонасом. Моя задача — добиться, чтобы с него сняли обвинения.