Путь тьмы (СИ) - "N&amp

— Но лошади… — нерешительно начал Жаба, имея ввиду, что б о льшая часть животных пала в бою, а прочие разбежались.

— Я разберусь. — отрезал принц, и преступники сперва нерешительно, а потом все смелее принялись ходить от тела к телу, срезая кошельки и хвастаясь прочими находками.

Пусть радуются.

Никаниэлю же, несмотря на чудовищную усталость и стойкое желание закрыть глаза часов эдак на тридцать, предстояло еще немало сделать.

Множество солдат его мертвого войска пали в бою. От магии, меча или алхимического зелья — но в строю осталась едва ли четверть зомби и всего несколько скелетов. Гуль уцелел лишь один, и даже нескольких призраков умудрились достать. Без потерь вышли только личи, которых Ник берег до последнего момента. А поднятые посреди сражения солдаты и в подметки не годились обработанным некроэнергией мертвецам.

Принц прекрасно понимал, что уничтожение целой армии безнаказанным никто не оставит. И уж тем более Мейсис, не привыкший терпеть поражения. А значит нужно начинаться готовиться к новой битве и, возможно, не к одной.

Вот только маны смерти у Никаниэля осталось совсем мало, а запасы стеулсского кладбища он исчерпал досуха.

Но зато… Над некоторыми из тел курились невидимые обычным смертным дымки эссенции естества. И, если верить Учителю, даже некроманты не могли ею пользоваться. А Ник мог. И ему стоило поспешить, пока странная сила окончательно не развеялась.

Поэтому, несмотря на звон в голове и тяжесть в мышцах, отчаянно протестовавших против каждого движения, принц подобрал посох и, опираясь на него, заковылял восстанавливать армию.

Никаниэль практически не думал — на это он был уже не способен. Действуя механически, словно голем, Ник втягивал эссенцию естества и тут же ее использовал вместо некроэнергии, поднимая и усиливая трупы. При этом, где-то в уголке сознания он понимал, что нежить получалась мощнее обычной, но размышлять над этим возможности не оставалось.

Когда же силы окончательно покинули принца, он упал где стоял, успев лишь приказать трупам охранять его и лагерь.

Очнулся Никаниэль, как ни странно, в шатре. Похоже тот возвели прямо над Ником, не смея приближаться к охранявшим его сон личам. Причем один из них был явно создан не Дредерсом.

Напрягшись, эльф вспомнил, что, двигаясь словно сомнамбула, сумел, обойдясь без некроэнергии, воскресить несколько десятков мертвецов. Никаниэль закрыл глаза, сосредоточился и проверил свою сеть контроля.

Так и есть.

Он него отходили поводки сразу к девяти личам, каждый из которых управлял еще некоторым количеством зомби. И пусть в итоге рядовых солдат получилось меньше, чем было, но Ник чувствовал, что каждый из них гораздо сильнее поднятых в Стеулсе. К тому же, будучи созданными из тел обученных воинов, они частично сохранили навыки обращения с оружием, что делало новую армию принца сразу на порядок опаснее.

Кроме того, Никаниэль заметил еще одну нить, соединявшую его с другим мертвецом. Причем тот, не на много уступая в силе мертвым магам, ощущался совершенно по-другому. И постоянно пытался вырваться из-под контроля.

Этого нужно увидеть вживую.

Ник попытался подняться, но от долгого лежания в доспехах на голой земле мышцы окончательно задеревенели, превратившись в замшелые булыжники, не привыкшие, чтобы их вообще кто-либо трогал. Так что сперва принцу пришлось потратить какое-то время на разминку, разогнавшую по венам кровь и невольно поднявшую настроение.

В сопровождении мертвой свиты Никаниэль вышел из шатра. Его встретило затянутое хмурыми тучами свинцовое небо и невозмутимая Лилиана с корзинкой снеди. Нику даже стало интересно стояла ли девушка у входа, словно верный пес, или заранее знала когда он выйдет?

Однако спросил принц совсем о другом:

— Мой шлем. — он поправил ремешок и взял из корзины копченую ногу индейки. — Ты видела, что он мне пригодится? Знала, что он спасет мне жизнь?

Пророчица не торопилась отвечать. Она пристально смотрела на Никаниэля, будто желая вобрать его образ весь без остатка и навсегда сохранить в своем сердце. Ее бездонные аметистовые глаза сияли глубиной тяжких дум, непостижимых не только для молодой человеческой девушки, но и для любого другого во всем Альене.

Любого смертного…

— Будущее туманно. — задумчиво произнесла она, и тембр ее голоса невольно зачаровал Ника. — Порой я вижу четкие картины грядущего: минуты, часы, дни того, чему еще суждено случиться. А иногда мне являются лишь размытые образы, разобрать в которых что-либо практически невозможно.

Лилиана подняла белоснежную ладонь, словно хотела прикоснуться к лицу принца. Проверить настоящий ли он или лишь еще один мираж, посланный богами. Но в последний момент отдернула руку, как от огня, так и не решившись разрушить видение.

— Дала я тебе шлем, потому что увидела, как он тебя спас, или увидела твое спасение из-за того, что мне было суждено дать тебе шлем? Я постоянно задаю себе подобные вопросы. Столько сколько себя помню. — пророчица наконец решилась и осторожно провела пальцами по щеке Никаниэля. Те оказались холодными, будто и вовсе не принадлежали живому. — Одно я знаю точно, Владыка. Ты был первым, кто вступился за меня. Кто признал меня личностью, а не грязным отродьем, недостойным даже плевка. И поэтому я сделаю для тебя все! Я твоя без остатка и умру по одному лишь твоему слову!

— Надеюсь, до этого не дойдет. — произнес Ник и чуть более резко чем хотел убрал ее руку от своего лица.

Принц думал, что уже давно избавился от влияния людских эмоций, но Лилиана говорила столь пламенно, столь страстно, что он невольно побоялся обжечься. Ни одна из встреченных им в королевствах девушек даже рядом не стояла по накалу внутреннего огня. Все они были лишь искрами на фоне пожара в сердце Лили.

Понятливо опустив голову, пророчица отступила, освобождая Никаниэлю дорогу, и уже скоро он стоял перед могучим воином на две головы выше себя.

Тот метался из стороны в сторону, взрыхлив под собой землю. Он не мог вырваться из-под контроля магии, но и подчиняться тоже не желал. Доспехи на его теле лопнули, обнажив раздутые эссенцией естества мышцы, полуторный меч смотрелся игрушкой в руках ребенка, а за спиной клубилась тьма, похожая не то на плащ, не то на перепончатые крылья.

И, конечно же, он был мертв.

— Ник, чтоб тебе всегда так спалось! — воскликнул Малем, напряженно стоявший неподалеку с обнаженным мечом. — Угомони эту тварь или прикончи к кфхану, пока она нас всех тут не порешила.

— Капитан, он дело говорит. — поддакнул Жаба, сжимая в руках вилы. Как будто их длина могла его защитить. — Мы с парнями чуть не обделались, когда этот первый раз дернулся. А потом все хуже стало. А мертвяки к тебе не пускают. Уж думали совсем кранты.

— Тебе не справиться с рыцарем смерти, ученичок. — проскрипел в голове принца Учитель. — Перестарался. Ты еще не готов.

Однако Никаниэль лишь криво усмехнулся и смело шагнул вперед. Он не помнил, что именно побудило его превратить вражеского командира в столь могущественную нежить, да и сам процесс как-то затянуло пеленой забвения. Но факт оставался фактом. Лишать же свою армию подобной силы Ник и не думал.

С бешенным ревом мертвый воин набросился на своего создателя. Замахнувшись, он вознамерился одним ударом закончить недавний поединок и хотя бы после смерти выполнить приказ Мейсиса.

Сзади сдавленно охнул кто-то из бандитов.

Вот только в этот раз принц был полностью в себе и проигрывать не собирался.

— Стоять! — рявкнул он, и столько силы было в его голосе, что даже проходивший мимо зомби попятился, а рыцарь смерти сбился с шага и замер с занесенной для удара рукой.

Собрав всю свою волю в кулак, Никаниэль, не мигая, уставился в остекленевшие глаза нежити и стенобитным тараном вторгся в его разум. Борьба вышла яростной, но короткой. Оживший мертвец не смог долго сопротивляться напору закаленного духа эльфа и уже скоро прекратил сопротивление.