Сопротивление бесполезно - Тиана Макуш

удовольствия. После сегодняшнего Вадик это осознавал отчётливо. Как и разницу между ласковыми, пусть и горячими, поглаживаниями кожаными хвостами, что дарила ему Верхняя, и теми жёсткими, хлёсткими ударами, что доставались Олегу.

Так что брат был прав: сам Вадик никогда не сможет дать Лире того, что может он. Не с такой самоотдачей и явным удовольствием. Вот только всё это понимание ничуть не способствовало уменьшению жуткой ревности, пусть и запрещённой. Да, Лира этот момент оговорила отдельно, но как обуздать собственные эмоции? Решительно не получалось!

Спасало только обещание леди, что спать с Олегом она не будет, пока тот искренне не подчинится. Но, судя по тому, что видел и понял Вадик вчера, долго это не продлится — как на его взгляд, братец вёл себя очень даже послушно. Даже необычно и непривычно оказалось видеть такого вот Олега: открытого, отдающегося. Самое смешное, что брат тоже жутко ревновал, но если Вадик забылся и позволил Лире увидеть свои чувства, что её очень рассердило, то Олег вёл себя куда осторожнее. Впрочем, ему-то всё равно было видно.

Ну и ладно, спала Лира по-прежнему только с ним, а Олег пусть завидует! Ну, в смысле спала не просто спала ночью рядом, а… Блин!

Осторожно потерев ноющую задницу, Вадик окинул взглядом разложенные по местам продукты и те, которые оставил для обеда. Лира говорила, что её домработница готовит на выходные, но или худенькая девушка, или два здоровых мужика — очень сомнительно, что запасов хватит даже на один день.

Неосторожно дёрнувшись за покатившимся помидором, Вадик тихо зашипел: хоть ему и смазали пострадавшие места мазью, грубая ткань джинсов раздражала повреждённую кожу. Просить оставить его страдать в квартире даже в голову не пришло — он будет валяться, а хрупкая девушка баулы из магазина тащить? Да и было подозрение, что Лира такой порыв не оценит, а разочаровывать её очень не хотелось. Вот и приходилось терпеть, стиснув зубы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тишина в квартире напрягала. Олег понятно — второе наказание отбывает. Вот совсем уж жуть — в углу и на коленях! Хорошо хоть не на гречку или что-то подобное поставили — читал Вадик о таких «изысках». И Лира наверняка ведь пошла его проверить… Вот только что-то долго не возвращается.

Поколебавшись немного между приказом разобраться на кухне и любопытством, смешанным с вновь поднимающей голову ревностью, Вадик осторожно двинулся на второй этаж. Ему же не запрещали эту кухню покидать, так? И с продуктами он разобрался, всё разложил. Обед, конечно, пора готовить, но не помешает уточнить пожелания леди. Заодно посмотрит, чем они там заняты. Одним глазком.

Но представшее взгляду разом сдуло весь добродушный настрой и нерешительность. Картина маслом, как говорится. Нет конечно, ничего криминального, но обнажённый, растянувшийся на полу и постанывающий от удовольствия Олег, вольготно устроившаяся у него на заднице и нежно разминающая плечи Лира… Это было слишком.

Воздух сам собой со свистом втянулся через сжатые зубы, Вадик спохватился, совершенно по-детски зажимая рот рукой, но было поздно — Лира услышала и обернулась. И разумеется, спрятать свои чувства он снова не успел. Грозно-разочарованный взгляд заставил задницу заныть, а сердце забиться в испуге. Вот как его так угораздило? Только пару часов назад же клялся самому себе, что постарается сдерживаться, относиться к Олегу как неизбежности (да-да относительно непозволительной ревности ему мозги основательно прополоскали), и вообще поменьше косячить!

Виновато опустив взгляд, он попытался реабилитироваться, прикрываясь интересом по предстоящему меню. Понимая, что всё равно никого не сумеет обмануть.

— Эээ, леди, я только спросить… Будут какие-то особые пожелания к обеду?

Тяжёлый взгляд давил почти физически, заставляя ёжиться.

— На ваше усмотрение, мальчики. Ёжик сейчас к тебе присоединится. Единственное, всегда обязателен какой-нибудь овощной салат. Или просто нарезка. И на будущее: омлет утром был, конечно, замечательный, но, как правило, я предпочитаю либо творог, либо кашу.

Вот так — и похвалила, и укорила, и вроде и не обидно. Тем временем Верхняя встала и, пока в голове билась мысль, что надо было предложить помощь, повернулась к Олегу.

— Ну что, полегчало?

Тот тоже начал подниматься, но, кинув на Вадика хитрый взгляд, замер на середине движения, оставшись на коленях, осторожно перехватил узкую ладонь и поцеловал.

— Да, спасибо, леди! Мне ооочень хорошо теперь.

А потом этот… этот… — слов цензурных даже мысленных не осталось, чтобы охарактеризовать старшенького, — взял и вытворил совершенно неожиданный с его стороны финт: поймал ртом пальцы Лиры, засосал с явным наслаждением, да ещё и не отрывая довольного взгляда от её лица!

Ничего, радость была недолгой — леди резко размахнулась, выдернув руку, и ею же звонко припечатала Олегу по морде. Обиженно-непонимающее выражение на его лице стоило тех нервов, что Вадик потратил за сегодня.

— За что, леди?

Верхняя поднесла ладонь к лицу, задумчиво рассматривая её, потом демонстративно вытерла о грудь Олега.

— Вижу, слюнявить умеешь качественно, учту, — чёрт, она имела в виду то, что он подумал, или просто крышу уже рвёт от похабных предположений? — А причина… Разве я тебе позволяла такие вольности?

Вот теперь брат растерялся. Нет, всё-таки он совсем не саб. А Вадик догадался! Сейчас. Не факт, что при случае сам не повторил бы такой ошибки, но теперь уж крепко запомнит. Ибо…

— Но ведь я хотел сделать вам приятно!

— Споришь? Давай, вперёд. Пару баллов уже заработал, — Олег сдулся, и в глазах (ого!) мелькнуло опасение. — Когда хочешь сделать мне приятно — тем более должен получить разрешение. Потому что если хорошо мне, то тебе от этого ещё лучше, а вот получать удовольствие без разрешения вы права не имеете.

Ага, примерно так он и думал. Нет, не совсем так — всё же мысль леди несколько извилиста, — но объяснение вполне понятно и логично. Олега же загрузило, и Вадик решил не упускать шанс и перетянуть внимание на себя.

— Леди, а можно я буду готовить обед без одежды?

Вот на это уж точно надо разрешения спрашивать. А то и выпрашивать, судя по озорному блеску, зажёгшемуся в серых глазах.

— Что, болит? — голос был полон сочувствия, так что Вадик осторожно кивнул и просительно улыбнулся. Во всяком случае, он надеялся, что получилось передать мимикой этот посыл. Тем неожиданнее оказался ответ. — Это хорошо, лучше запомнишь. Хотя пока не очень верится, — угу, несдержанность ему не раз ещё аукнется. — Так и быть, разрешаю. Вот только крутиться возле продуктов совсем