Тяжесть венца - Симона Вилар

Она взяла его голову в ладони и поцеловала в лоб. Юноша напряженно молчал. Анна видела, как он судорожно сглотнул, и, чтобы отвлечь его, поведала о разговоре с Ричардом по поводу Кэтрин. Теперь Уильям смотрел на нее с состраданием, но Анна заставила себя улыбаться.

– Вы ведь сами говорили, Уил, что для моей девочки это большая честь. Что же до моих отношений с Ричардом, то они вскоре наладятся, если я буду послушна. И в этом он прав. Библия учит смирению и покорности.

По лицу Уильяма прошла судорога, но он не произнес ни слова. По винтовой лестнице они спустились в пиршественный зал.

Ричард был уже изрядно навеселе, но это выражалось лишь в неестественном блеске его глаз.

– Клянусь небом, миледи, вы очаровываете всех. Бэкингем восхищен вами, мой племянник де Ла Поль только и толкует о вас, и даже Фрэнсис Ловелл, которого вы обвели вокруг пальца, пытался выступить в вашу защиту. Однако куда больше я изумлен тем, что вы приручили этого волчонка Херберта. Мне уже доложили, что он более не вспоминает о своей ненависти к Невилям. Кажется, мой брат ошибся, отказавшись от вас ради Элизабет Грэй.

В ту ночь Анна впервые подумала, что столь обширное ложе имеет свои преимущества. И когда Ричард, насытившись ею, уснул, она отодвинулась на самый край и заснула только когда расстояние между ней и мужем оказалось достаточно неблизким.

Кэтрин прибыла в Миддлхем спустя несколько дней. Анна едва удержалась, чтобы не броситься через весь зал навстречу, когда она и Джон Глостер чинно направились к ней в парадных пунцовых одеждах. Однако ей пришлось выдержать горькое мгновение – Ричард представил ей ее собственную дочь. Анна молча любовалась девочкой. Настоящая маленькая принцесса. Усыпанное жемчугом платье из затканного золотом сукна достигало пола, позади шелестел длинный шлейф, голову Кэтрин покрывала кружевная шапочка, из-под которой на спину падали пышные пепельно-серебристые локоны.

Она была прелестна и держалась с важностью. Немногим более месяца потребовалось ей, чтобы забыть свои деревенские ухватки и стать настоящей принцессой. И лишь когда она присела перед матерью в реверансе, то не удержалась и, на миг сбросив маску чопорности, лукаво подмигнула ей. У Анны дрогнуло сердце. Она видела, как довольна и счастлива ее дочь, с каким обожанием смотрит на герцога, как заботливо ведет под руку своего сводного брата Джона.

Джон Глостер был всего на год младше Кэтрин, но девочка была выше его едва ли не на полголовы. Анна не отрывала взора от дочери и поэтому успела заметить лишь, что Джон похож на Ричарда и что у него такие же глянцево-черные длинные волосы.

– Они слишком разные, эти дети, – шепнула Анна мужу, следя за двумя хрупкими фигурками, удаляющимися из зала. – Как вы решились объявить их братом и сестрой? Кэтрин не походит ни на вас, ни на Джона.

Ричард повел плечом.

– Она не похожа и на вас, моя дорогая. Ее темно-карие глаза указывают скорее на кровь Иорков, чем Невилей. К тому же у Кэтрин покладистый нрав, и они так сдружились с Джоном, что ни у кого не вызывает сомнений, что они брат и сестра. Впрочем, ни у кого и не было причин усомниться в моих словах.

Анна почувствовала взгляд Ричарда.

– Вы должны быть благодарны мне, Анна. Я дал девочке семью. Я вернул ей отца и брата.

– «Но лишил матери. О, Филип, дай мне сил вытерпеть это!»

Она едва дождалась окончания приема депутации из графства Ланкастер.

Детей она нашла в саду. Кэтрин и Джон играли у небольшого пруда с Пендрагоном. Девочка с восторгом кинулась к матери.

– Я соскучилась, я так соскучилась, – твердила она, прильнув к Анне. Но тут же принялась взахлеб рассказывать о короле, Лондоне, своей подружке принцессе Сесилии, перемежая слова поцелуями и выражениями восторга. Анна откинула со лба девочки завитки волос.

– Ты довольна тем, что герцог Ричард объявил тебя своей дочкой?

Кэтрин взглянула на мать так, словно та не разумеет самых простых истин.

– Но ведь вы же поженились, мама. И теперь он мне как отец, а Джон как брат.

Анна едва справилась с волнением.

– А как же твой настоящий отец, Кет? Ты разве забыла его и Дэвида?

Лицо девочки стало серьезным.

– Я была бы грешница, если бы так поступила. Поэтому, когда герцог Глостер впервые дал мне денег на расходы, я употребила их на заупокойные молебствия по ним, со свечами и песнопениями. Все до единого пенни. Потом мне даже пришлось немного попросить у Джона, когда мне захотелось купить сластей.

Она выглядела очень довольной собой. Ричард Глостер, судя по всему, пользовался ее неограниченным доверием, и она охотно согласилась скрывать от всех то, что когда-то у нее был другой отец, а нынешняя герцогиня Глостер – ее мать. Чтобы стать принцессой, она обещала молчать о своем прошлом.

Джон Глостер, поначалу нерешительно топтавшийся в стороне, теперь приблизился. Он явно завидовал девочке, что та так вольно держится с женой его отца. Когда Анна повернулась к нему, он застенчиво улыбнулся ей. У него была открытая улыбка, а на щеках – две очаровательные ямочки.

«Он кого-то мне напоминает», – подумала Анна, невольно тронутая доверчивостью этого с детства лишенного матери ребенка.

В этот момент Кэтрин, сидевшая на коленях у Анны, тихонько охнула.

– Матушка, матушка, погляди туда!

Анна проследила за взглядом дочери. В конце аллеи появился, направляясь в их сторону, Уильям Херберт.

– Ты разве не встречала его в Понтефракте? Это же Уильям Херберт, граф Пемброк.

– Нет, матушка, я вовсе не это имела в виду. Поглядите, Христа ради – это же истинный Тристан!

Анна не сразу поняла, о чем говорит дочь. Но юный Херберт, высокий, широкоплечий, с длинными золотистыми волосами, в богато расшитом пурпуане, стянутом в талии, и с длинными навесными рукавами, в черных, облегающих стройные ноги трико, и в самом деле поразительно напоминал миниатюру из «Смерти Артура». Анна невольно подивилась тому, как ее дочь сразу заметила это, затем взглянула на обомлевшую Кэтрин и засмеялась.

– Тебе нелегко будет стать его Изольдой, моя дорогая. В него влюблены почти все дамы при дворе, к тому же он помолвлен с Мэри Вудвиль, сестрой самой королевы.

– Правда? С этой заносчивой кривлякой? У нее длинный нос. Джонни, ведь правда, у Мэри Вудвиль длинню-у-у-щий нос?

Но мальчик не ответил, а бросился навстречу Уильяму. Похоже, он хорошо его знал, да и юноша весело приветствовал сына герцога.

Кэтрин же при приближении Уильяма вспыхнула и потупилась. Обычно бойкая на язык, она едва ответила на шутливое приветствие юноши и, прильнув к матери, украдкой поглядывала на него из-под ресниц.