Заблудший - Владимир Ящерицын

— Да, сенсей.

— Чтож, будем считать, что небольшую лекцию я тебе прочитал. Поэтому пора переходить к практике. Самое главное сейчас для тебя — выделить лечебную чакру. Запомни соотношение духовной и телесной составляющей должно быть между двух к восьми или трех к семи. Если соотношение духовной будет меньше двух, то возможно образование опухолей в местах влияния такой чакрой, а если духовной чакры будет больше трех, то она уже будет намного слабее лечить. Да и вероятность разрушить каналы пациента будет очень велика. Все понятно? — я кивнул — Тогда приступай. Сначала помедитируй и осознай свой источник и сам процесс образования чакры в нем. Потом попытайся создать чакру с заданными характеристиками.

— Я все сделаю, сенсей.

Закрываю глаза.

Все оказалось, как и говорил Хирузен. Чакра действительно образовывалась, смешиваясь из энергии тела и той энергии, что выделяла душа. Гм. А я ведь натыкался на это в одной книге, но не воспринял в серьез. Просто ведь получается, что тогда у местных нет магического дара вообще! Но почему? Это же мир явно из высокой вселенной. О, Самаэль! Да здесь же адаманта как грязи! Что-то явно не так… Тогда становится понятно, почему шиноби умирает от истощения чакры — он же просто истощает свое тело и душу. Естественно после этого следует смерть. Но причем тогда здесь источник? И как чакра может приобретать стихиальное сродство? Может, не все так просто? Ну, к примеру, душа и магический дар сплавлены у местных настолько тесно, что сливаются в единое целое…

А что из этого следует? Все очень просто: взяв чистую духовную энергию, я смогу разделить ее на составляющие и выделить ману Сил…

Если же у меня обнаружится Тьма, я смогу оживить магические знания аристократки…

Я улыбнулся и, подняв правую руку ладонью вверх, создал над ней сгусток зеленой лечебной чакры.

— Прекрасно, — произнес Хирузен — Значит, пора приступить к следующей ступени обучения — внедрение лечебной чакры в каналы. Для этого нам придется пойти в морг. Акио-кун, ты же не боишься трупов?

Раскрыв глаза я поморщился:

— Ну, я не боюсь, но они противные. И холодные.

Третий хмыкнул и произнес:

— Идем, это — часть обучения.

Поднявшись, я последовал за Хокаге.

Мы вышли в коридор и, пройдя по нему дальше, оказались перед широкой лестницей, ведущей на подземные этажи, которых, судя по пролетам, было явно больше двух. Спустились по лестнице на этаж ниже, мы оказались перед широкими двустворчатые дверями. Третий решительно толкнул их, распахнув настежь. На этом этаже был абсолютно тихо и безлюдно. Коридор справа был прямым и шел так далеко, что мне показалось, что его длина не менее километра, а вот слева — он резко изгибался под прямым углом. Освещение было явно недостаточным — фонари были расположены довольно редко и отчего-то возникало впечатление, что их свет не дотягивается друг до друга. По обе стороны коридора располагались редкие двери. Хирузен не спеша пошел направо и остановился перед высокой стальной дверью. Я обратил внимание, что она герметизирована резиновыми прокладками. Хирузен с натугой повернул скрипнувшую ручку и дверь открылась. Помещение было неосвещено, а пол был покрыт почти полуметровым слоем тяжелого холодного тумана, который тут же стал нехотя выливаться в коридор. Я повысил ток чакры в своем теле, дабы не чувствовать холода.

— Это и есть морг Конохи. Здесь хранятся самые разнообразные тела шиноби — как наши, так и чужие. Кого-то из них скоро будут хоронить, а кого-то оставят тут навсегда…

Сказав это, Хирузен вошел в помещение и стал рассматривать стену справа от него. Найдя что-то, он тыкнул туда пальцем и морг тут же осветился ярким неприятно-белым светом.

Моему взгляду предстал очень большой зал. Пол был покрыт белой кафельной плиткой, а потолок был выкрашен белой краской. Стены же слева, справа и напротив входа были почти полностью заняты одним огромным морозильником с множеством маленьких лючков. Очевидно — это индивидуальные камеры для тел. Также в зале было больше двух десятков пустых стальных столов, выкрашенных в белый цвет. Они располагались в длинный ряд до самого конца зала. Слева от входа стояли стальные табуретки и сложенные металлические лестницы.

Хирузен поманил меня за собой и подошел к крайнему холодильнику. На дверце была прилеплена с помощью небольшого магнитика какая-то бумага, на которой было что-то написано неразборчивым почерком. Третий пару секунд в нее всматривался, а потом произнес:

— А вот это будет интересно… Акио, закрой дверь, бери стул и иди ко мне. — С этими словами он открыл камеру и выдвинул из ее глубины стальное ложе, на котором лежал труп, накрытый белой простыней с подозрительными бурыми пятнами. Я поставил стул рядом и взобрался на него, став, в результате, даже выше старика. Хирузен покосился на меня и провел над трупом руками, засветившимися лечебной чакрой. — Видишь ли ты, Акио, его чакроканалы?

Сначала я ничего не рассмотрел, поэтому приблизил лицо к простыне ближе и действительно увидел чакроканалы. Они были пусты и выглядели тонкими серыми полупрозрачными нитями.

— Очень плохо, сенсей. Они практически неразличимы.

Хирузен кивнул:

— Если чакроканалы не заполнены чакрой их действительно крайне трудно увидеть и почувствовать. К сожалению, подобное часто наблюдается в поврежденных частях тела даже живых, а не только трупах. К подобному приводят воздействия ниндзюцу и атакующих техник ирьенинов. Кроме того, большинство форм при внедрении в структуру чакроканалов способны привести к разрыву системы и омертвению плоти. Итак, не бойся и положи руку на живот, туда где располагался источник. После чего подай в систему лечебную чакру, — я положил руки на простыню и аккуратно стал лить чакру в систему. Поначалу чакра не хотела в нее проникать сквозь мертвую плоть и просто скатывалась с тела словно вода. Но постепенно она начала впитываться в нее. Хирузен контролировал процесс, держа над моими руками свои руки и приговаривая: — Ты все правильно делаешь. Продолжай, продолжай…

Лечебная чакра разливалась по чакросистеме, медленно наполняя их.

— И как долго мне это делать? — решился я на вопрос.

Хирузен немного задумался, а потом откинул простыню с половины трупа, накрыв ей мои руки. Под ней оказалась израненное тело синеволосой девушки. Особенно сильно была повреждена левая часть туловища: рука была сильно изранена, да так что сквозь порезы было видно кости, множество глубоких разрезов левой груди и живота, а левая часть лица оказалась явно вмятой в череп. Левого глаза в глазнице не было.

— Пока не заполнишь всю систему. Ты увидишь результат твоих действий — тело практически полностью восстановится. Лишь кости лица нужно будет выставить в нужном порядке и они срастутся сами.

— Сами? — удивился я вливая чакру.

Хирузен мягко рассмеялся в ответ:

— У тебя риннеган, пусть и незавершенный, а значит — ты способен на многое. — пока мы говорили, чакра начала снова заполнять омертвевшие чакроканалы, расширяя их стенки. Хокаге произнес: — Смотри, Акио, ты видишь? Мышцы меняют цвет с серо-черного на красный. А вот эта рана была явно глубже… Видишь шов? Это после вскрытия наших патологоанатомов. Однако кожа уже срослась…

— А она не оживет?

— Нет. Ее души здесь нет. В лучшем случае у тебя удастся восстановить лишь тело, но источник ты не запустишь без души. А без источника тело будет снова умирать. Не отвлекайся — я чувствую, что чакра застаивается. Если не боишься, то попытайся одной рукой наполнять источник, а другой — помогай чакре пробиваться через каналы.

— Да, сеснсей.

Я начал заливать чакру в источник левой рукой, а правой ладошкой проводил над чакроканалами, воздействуя на них.

Хирузен произнес:

— Сейчас будем работать над лицом. Это труп, поэтому я буду действовать без перчаток. Главное руки не забыть потом помыть. Хе-хе…

Поток чакры действительно уже добрался до головы.

Хокаге стал руками соединять сломанные кости, сплавляя их микро импульсами обычной чакры, постоянно объясняя, что делает:

— Обычно, живым раздробленные кости соединяют специальными металлическими пластинами, соединяющимися винтами, но сейчас пациент мертв, поэтому я действую напрямую чакрой. Сомневаюсь, что выйдет красиво, но, думаю, для трупа сойдет. Смотри, как быстро затягивается рана! Удивительно… Сколько у тебя осталось чакры, Акио?

Поменяв руку, потому что в ноги чакра вообще не хотела идти, я ответил:

— Честно говоря, не знаю — странные ощущения.

— Смотри, Акио. Истощение телесной составляющей может быть опасно для здоровья. Первый признак внешнее старение организма…

— Как? — испуганно выдохнул я, отчаянно борясь с желанием отдернуть руки.