И вот пришел ты - Лиза Клейпас

Пока Моника болтала и показывала модные варианты отделки подола, Лили молча вспоминала события утра. Одевшись, она ушла на рассвете, пока Алекс еще спал, разметавшись на кровати. Его загорелое тело четко выделялось на фоне белых простыней. С тех пор Лили разрывалась между беспокойством и небывалым душевным подъемом. Она не привыкла радоваться жизни. Без сомнения, о ней сплетничали во всех гостиных и ресторанах города.

Однако она, как это ни странно, ни о чем не сожалела и воспринимала прошедшую ночь с насмешливым удивлением. Она никогда не предполагала, что Алекс Рейфорд, сдержанный, спокойный, с холодным взглядом серо-голубых глаз, может быть таким нежным любовником, таким страстным и ласковым… даже сейчас случившееся казалось ей сном. Прежде она была убеждена в том, что понимает его, теперь же приходила в замешательство при одной мысли о нем. Но как бы там ни было, она станет избегать его, пока в голове у нее не прояснится. Слава Богу, Алекс вернется к своей обычной жизни в деревне, наконец-то отомщенный за потерю Пенелопы.

Затем мысли Лили переключились на пять тысяч фунтов, которые надо было раздобыть к завтрашнему вечеру. Сегодня в клубе Крейвена будут играть по высоким ставкам. Если она не выиграет нужную сумму, придется заложить все драгоценности и, наверное, часть нарядов.

– …Ну расскажите мне что-нибудь о нем! – умоляла Моника. – Я не хочу показаться неделикатной, дорогая, но как насчет помолвки между Вулвертоном и вашей сестрой? Все остается по-прежнему?

Лили, словно не слыша ее вопроса, сухо улыбнулась:

– Довольно об этом, Моника! Я пришла сюда, чтобы просить вас об одолжении.

– Все что угодно! – воскликнула Моника, мгновенно оживившись. – Все!

– Сегодня в клубе Крейвена состоится маскарад. Для меня очень важно появиться там в каком-нибудь особенном туалете. Я понимаю, что времени мало, что у вас и так предостаточно работы, но, возможно, вы выкроите минутку…

– Oui, oui! <Да, да (фр.).> Я прекрасно понимаю! – воодушевилась Моника. – Это дело чрезвычайной срочности – ваше первое появление на глазах скандализованной публики. Сегодня все взгляды будут устремлены на вас. Вы должны быть в сногсшибательном туалете!

– Я куплю его в кредит, – сказала Лили, испытывая неловкость и стараясь не смотреть на Монику.

– Как пожелаете, – с готовностью последовал ответ. – Имея в своем распоряжении все состояние лорда Рейфорда, вы можете купить полгорода!

Лили пожала плечами и рассеянно улыбнулась, решив не говорить о том, что она не намерена становиться содержанкой – ни Алекса Рейфорда, ни кого-либо другого – и что в ее распоряжении очень мало денег.

– Для сегодняшнего вечера мне нужен очень смелый туалет, – продолжала она. – Если я должна держаться развязно, то буду делать это с шиком.

Ей ничего другого не оставалось, как выставлять себя напоказ, причем без намека на смущение. Более того, наряд должен быть таким, чтобы мужчины, с которыми она сегодня сядет играть, не смогли сосредоточиться на картах.

– Умница! Что ж, мы соорудим вам костюм, который собьет с толку весь город. – Моника оценивающе оглядела ее. – Возможно… будет лучше, если мы… ах да!..

– Что?

Моника довольно усмехнулась:

– Дорогая, мы нарядим вас в костюм первой искусительницы.

– Далилы? – поинтересовалась Лили. – Или вы имеете в виду Саломею?

– Нет-нет, моя крошка… Я имею в виду первую женщину, Еву!

– Еву?

– Ну конечно! Об этом еще долго будут судачить!

– Полагаю, – произнесла Лили, чуть поколебавшись, – чтобы соорудить такой костюм, много времени не понадобится.

Алекс отправился в Свонз-Корт на Бейсуотер-роуд, поместье, купленное прадедом Вильямом. Особняк был построен в классическом стиле, с симметричными крыльями, греческими колоннами, просторным мраморным холлом и белой лепниной повсюду. В поместье имелись большая конюшня и каретный сарай, куда вмещалось пятнадцать экипажей. Алекс редко бывал здесь. Дабы содержать дом в порядке и иметь все под рукой, он нанял небольшую прислугу.

Дверь ему открыла миссис Ходжес, пожилая экономка. На ее приятном лице, обрамленном седыми завитками, отразилось неподдельное изумление.

– Милорд, никто не предупредил нас о вашем приезде, иначе я бы подготовилась…

– Все в порядке, – перебил ее Алекс. – Я не смог отправить письмо. Пробуду здесь неделю. Может, дольше. Не уверен.

– Да, милорд. Я сообщу повару – наверняка он захочет пополнить кладовую. Вам подать завтрак, милорд, или я могу прямо сейчас послать его на рынок?

– Не надо завтрака, – улыбнулся Алекс. – Я обойду дом, миссис Ходжес.

– Да, милорд.

Алекс сомневался, что проголодается в ближайшее время. Перед отъездом из клуба он довольно плотно подкрепился яйцами, булочками, пудингом, ветчиной и колбасой, закусил фруктами. Все это принесла ему горничная. Человек, представившийся камердинером Крейвена, почистил и отгладил его одежду, а потом побрил Алекса, да так, что тот подивился гладкости своих щек. Слуги наполнили ванну горячей водой и, пока граф мылся, стояли рядом с полотенцами и дорогим одеколоном наготове.

Никто из них не ответил на его вопрос о том, где Крейвен провел ночь. Алекс пытался понять, что же двигало этим человеком и почему он не домогался Лили, когда было ясно, что он неравнодушен к ней. Почему он толкнул ее в объятия другого и даже настоял на том, чтобы они воспользовались его личными апартаментами? Странный человек этот Крейвен: хитрый, грубый, алчный и непредсказуемый. Его отношения с Лили вызывали у Алекса живейший интерес. Надо заставить ее объяснить, на чем основывалась их странная дружба.

Сунув руки в карманы, Алекс обходил дом. Почти вся мебель была зачехлена. Комнаты были покрашены в холодные пастельные цвета, полы застелены гармонирующими по тону коврами и до блеска натерты пчелиным воском. Каждая спальня была оборудована мраморным камином и большой гардеробной, оклеена обоями с цветочным орнаментом. Кровати скрывались под легкими балдахинами. Потолок в комнате Алекса, чуть ли не самой большой в доме, был расписан под синее небо в облаках.

Главным украшением дома являлся элегантный бело-золотой бальный зал со стройными мраморными колоннами, изящными канделябрами и многочисленными фамильными портретами.

Алекс провел в этом поместье несколько месяцев, когда ухаживал за Каролиной. Он устраивал балы и приемы, на которых Каролина присутствовала со всем своим семейством. Она танцевала с ним в бальном зале, и ее янтарные волосы блестели в свете канделябров. После ее смерти Алекс избегал этого места, он боялся воспоминаний, витавших в воздухе, как аромат духов. И вот сейчас, бродя по дому, он с удивлением обнаружил, что воспоминания больше не причиняют боли и оставляют в его душе едва ощутимую сладость.