Джироламо Кардано. Гений времени и места - Рафаил Самойлович Гутер

результат Кардано получил экспериментально на основе принципа Аристотеля, согласно которому отношение путей, проходимых за одно и то же время телами равного веса в различных средах, обратно отношению плотностей этих сред. Он попытался объяснить часто встречающуюся в природе шестигранную призматическую форму кристаллов горного хрусталя. Стоит упомянуть и о том, что Кардано отрицал возможность создания вечного двигателя, а в одном, довольно неясном пассаже из книги «О тонких материях» Пьер Дюэм увидел формулировку принципа виртуальных (возможных) перемещений.

В. А. Никифоровский писал: «Кардано считал, что все цвета получаются от смешения двух основных – белого и черного, что цвета могут быть приятны глазу лишь в тех соотношениях, в которых тоны приятны уху. Таким образом, постулировалось семь главных цветов. Например, зеленый цвет состоял из трех частей белого и одной черного, желтый – из двух частей белого и одной черного, пунцовый – из полутора белого и одной черного. Горящий уголь имеет красный цвет потому, что белая часть огня смешивается с черной угля. Первый приятный цвет – зеленый: красные фрукты (вишня, черешня) сначала зеленые, а потом только красные». А вот как Кардано объяснял возникновение молнии: «Молния появляется оттого, что в уплотненном воздухе зажигается заключенное там серное испарение, как в орудии; зажженное испарение, занимая большое пространство, разрывает облака с большой силой».

Удивительно, что при всем своем восторженном отношении к различным оккультным «наукам» Миланец совершенно не признавал алхимии – этого важнейшего раздела «натуральной магии» XVI века – и сравнивал «химеры химиков [алхимиков] с тщетными усилиями ведовства». «Химики, – говорил он, – утверждают, что они могут превратить ртуть в золото или серебро, но все, на что они способны, – это лишь изменить цвет и вес, но не повлиять на тонкость и прочность внутреннего строения металлов. Поэтому их утверждения – лживы».

Но, отрицая сущность алхимии, Кардано внимательно изучал и подробно описывал технические приемы и аппаратуру химиков: «масло серы [серную кислоту] получают, собирая пары горящей серы в стеклянном сосуде, называемом nola»; «сублимированное серебро [хлорид ртути] – это результат возгонки смеси ртути и купороса», и т. д. Очень тщательно им описаны различные процессы дистилляции, в частности, перегонка aqua ardens (алкоголя) и приготовление из него «эликсира». Естественно, что Кардано-врача интересовали практические вопросы ятрохимии и он утверждал, что «масла» некоторых металлов, полученные путем тщательного измельчения и растворения в винном уксусе, являются ценнейшим лекарством и средством продления жизни. Однако при этом предупреждал о вреде обильного использования дистиллированной воды, поскольку в ней содержатся ядовитые частицы меди и свинца от металлических перегонных аппаратов.

Разделы сочинений Кардано, посвященные химии, лишены туманной и высокопарной алхимической фразеологии. Они написаны простым и ясным языком, языком инженера-практика, а не поклонника тайного «герметического искусства». Химические же превращения Джироламо пытался объяснять как натурфилософ, убежденный во всеобщей оживленности природы. Свинец, утверждал он, при прокаливании приобретает красный цвет[61] и увеличивается в весе на одну треть. Это происходит из-за рассеивания скрытого в нем небесного тепла. По этой же причине животные после смерти тяжелеют, ибо душа покидает тело.

Почему Джироламо Кардано презирал алхимию и ее адептов? Может быть, он принимал во внимание ее более чем тысячелетний неудачный практический опыт? Может быть, ему, страстному пропагандисту и популяризатору знаний самого различного рода, претил элитарный характер этого ars sacra (священного искусства), предназначенного лишь для избранных, отмеченных божьим перстом? Но, может быть – и нам хочется верить, что это действительно так, – причины отрицательного отношения Миланца к алхимии значительнее, весомее. Они – в неприятии Кардано, натурфилософа и сторонника опытного познания природы, самой методологии алхимии. Ибо, как заметил историк физики Н. А. Любимов, «превращение металлов для алхимика не было предметом научного исследования, не было вопросом, на который природа должна дать или положительный, или отрицательный ответ, не есть неизвестный х, для которого заранее нет точного решения. Для алхимика вопрос решен, х найден давно. Секрет известен с древних времен; он заключен в редких и тайных книгах, но передан в иносказательных и символических описаниях, которые надо разгадать. Истина положена в ларец, надо найти к нему ключ. Опыт есть комментарий к таинственным книгам, с помощью которого надо разгадать значение их загадочных письмен и начертаний. Открытие разнообразных и удивительных свойств тел и поразительных химических явлений приходило сбоку и не было целью исследований».

Механика и изобретения

Достижения Кардано в технике достаточно скромны, у него нет «эпохальных» достижений – исключение составляет карданный вал (подвеска), хотя авторство Миланца здесь более чем сомнительно. В книге «О тонких материях» он описал «повозку императора», в которой сиденье устанавливалось на специальной подвеске, так что сиятельное тело сохраняло неизменное положение при езде по наклонным или ухабистым дорогам. Эта подвеска, названная впоследствии именем миланского врача, обессмертила его, так как вряд ли найдется в наше время человек, не слышавший о карданном вале, карданном сочленении, карданной подвеске или просто – о кардане. Но идея такой подвески восходит к античности, знали о ней и арабы, и китайцы.

Замок с секретом конструкции Кардано

Миланец мог заимствовать ее из одной рукописи Леонардо да Винчи, в которой описан компас, использующий такую же подвеску, или, как предположил в прошлом веке французский химик и историк науки М. Бертло, из средневекового манускрипта «Маррае clavicula» (XII век), посвященного «секретам магии». Правда, не существует никаких свидетельств, подтверждающих факт заимствования. Весьма вероятно, что Кардано самостоятельно пришел к этой идее, и во всяком случае мы должны быть благодарны ему за то, что он впервые опубликовал описание этого изобретения, сделав его таким образом общественным достоянием.

Кардано принадлежит также целый ряд мелких изобретений: масляный светильник с автоматической подачей масла, замок «с секретом», дымоход, в котором проделаны отводящие трубы (по две на каждую сторону света) так, чтобы при «противных ветрах» дым мог выходить в соответствующие отверстия, и т. д. Заслуживают внимания, пожалуй, лишь усовершенствование, которое Миланец внес в камеру-обскуру, установив линзу у ее выходного отверстия, и – особенно! – примитивное стеганографическое[62] средство, получившее название «решетки Кардано» и описанное в книге «О тонких материях».

С помощью решетки секретное послание оказывалось сокрытым внутри более длинного и совершенно невинно выглядевшего открытого текста. В простейшем варианте она представляла собой лист плотного материала (картона или пергамента), в котором через неправильные интервалы прорезаны прямоугольные отверстия постоянной высоты и переменной длины, расположенные на различном расстоянии друг от друга (трафарет). Человек, передающий сообщение,