Русские эсэсовцы - Дмитрий Жуков

Сейчас мы можем смело заявить, что имеются налицо все условия для создания русской гвардии молодежи. Во-первых, на территории Германии и освобожденных районов насчитываются десятки тысяч юношей в возрасте от 15 до 22 лет. Во-вторых, мы полностью можем рассчитывать на материальную помощь германского правительства. И, наконец, мы можем надеяться, что наши боевые друзья из частей СС и Союза Гитлеровской молодежи возьмут шефство над молодыми русскими добровольцами и помогут им в воспитательной и организационной работе». Автор не преминул подчеркнуть, что «национальное воспитание должно быть организовано таким образом, чтобы русские юноши чувствовали себя составной частью европейской семьи народов и, будучи националистами, понимали общность интересов европейских народов»[489].

Наконец, в номере от 26 июля «Новое Слово» поместило фотографию с русскими детьми, обмундированными в рабочую форму гитлерюгенда, с русскими нарукавными повязками и эсэсовскими рунами. Дети довольно жмурятся на летнем солнце. Под фотографией подпись: «Русские воспитанники СС принимают присягу в Торгау»[490].

Остается добавить, что с конца 1944 года, когда гитлеровский Рейх начал трещать по швам, власовцы начали активно добиваться того, чтобы дело воспитания русской молодежи было передано под эгиду Комитета Освобождения Народов России. 5 ноября в Троппау (Силезия) состоялся конгресс русской молодежи, организованный по линии НОРМ, СС и гитлерюгенда. На мероприятии присутствовали, в частности, юноши и девушки из числа «остарбайтеров». По приказу Власова на конгресс были командированы полковник К.Г. Кромиади, капитан Каштанов и лейтенант В. Мельников. Вернувшись в штаб, Кромиади доложил Власову в присутствии Жиленкова о ходе конгресса. Далее последовали договоренности с соответствующими структурами Рейха и 17 декабря 1944 года было утверждено «Временное положение о Союзе молодежи народов России при КОНР».

Этот документ производит весьма двойственное впечатление. С одной стороны, в нем нет ни малейшего упоминания о необходимости ориентироваться на Германию, гитлерюгенд и СС (от членов СМНР требовалось «идейно и действенно присоединяться к Манифесту КОНР от 14 ноября 1944 года»). Нет и антисемитизма. С другой стороны — налицо явное заимствование организационных форм у большевиков. Так, «юные власовцы» (мальчики и девочки в возрасте от 7 до 17 лет) ассоциируются с пионерами, а «власовцы» (юноши и девушки в возрасте от 17 до 25 лет) — с комсомольцами. Крайне скрупулезно и абсолютно «в советском духе» расписывается структура Союза[491].

Формально Союз «приступил к работе» 10–15 марта 1945 года под руководством инструктора Главного управления пропаганды КОНР К.А. Крылова, адъютанта генерала Малышкина — поручика Ю.В. Дикова и капитана Ф.М. Легостаева[492].

Вся эта в высшей степени нелепая инициатива в условиях плачевного для власовцев конца войны окончилась фактически ничем.

Седьмая глава

Русские диверсанты Скорцени

На последнем этапе Второй мировой войны диверсионной деятельностью гитлеровской разведки руководил начальник реферата VI S РСХА Отто Скорцени (при расформировании абвера большая часть его центрального аппарата, все абверкоманды и другие фронтовые органы вошли в подчинение IV и VI управлений РСХА и во вновь созданное Военное управление РСХА, группу D (диверсии и террор) которого по совместительству возглавил «человек со шрамом»[493]

Нелишне отметить, что применительно к этому реферату в отечественной литературе часто встречается ошибка, связанная с путаницей перевода латинских литер на кириллические. Так, в книге «Смерш: исторические очерки и архивные документы» неверно отмечается, что Скорцени был начальником «Группы VI Ц»[494]. Как мы отмечали, группа VI С (или VI Ц — в кириллическом написании) отвечала за разведку в зоне влияния СССР и на Дальнем Востоке. В задачи же подразделения Скорцени входил «материальный, моральный и политический саботаж»[495].

Надо отметить, что Скорцени, как несомненно незаурядного руководителя и специалиста, привлекали и к некоторым операциям «Цеппелина». По некоторым сведениям, он имел отношение и к подготовке упомянутой выше амбициозной, но неудачной операции по покушению на Сталина.

Так, диверсант «Цеппелина» Таврин (он же Шилов, он же Политов), которому было непосредственно поручено осуществить операцию, на допросе в «СМЕРШе» показал, что в период подготовки с ним три раза беседовал Скорцени: «В первой беседе со мной в ноябре 1943 года в Берлине Скорцени расспрашивал меня о моем прошлом, и беседа носила больше характер ознакомления с моей личностью…

В январе 1944 года… мне была организована встреча со Скорцени. Делле привез меня в служебный кабинет Скорцени на Потсдамерштрассе, № 28. Кроме Скорцени в кабинете находились еще два неизвестных мне работника СД. В беседе Скорцени объяснял мне, какими личными качествами должен обладать террорист. По ходу разговора он рассказывал о деталях организованного им похищения Муссолини. Скорцени рассказал мне, что если я хочу остаться живым, то должен действовать решительно и смело и не бояться смерти, так как малейшее колебание и трусость могут меня погубить… Весь этот разговор сводился к тому, чтобы доказать мне, что осуществление террористических актов в отношении специально охраняемых лиц вполне реально, что для этого требуется только личная храбрость и решительность и что при этом человек, участвующий в операции, может остаться живым и стать „таким же героем“, каким стал он — Скорцени…

Третья встреча со Скорцени состоялась также в январе 1944 года в Берлине… Скорцени в этот раз расспрашивал меня о Москве и пригородах… У меня создалось впечатление, что Скорцени разрабатывает план похищения кого-то из руководителей Советского правительства»[496].

В конце войны под начало Скорцени была передана часть агентуры абвера и «Цеппелина». Большинство русских коллаборационистов (а также представителей других «восточных народов»), предоставленных в распоряжение Скорцени, летом 1944 года было сосредоточено в так называемом «Истребительном соединении войск СС» («Waffen SS Jagdverband») — специальном органе, предназначенном для проведения диверсионно-террористических и разведывательных мероприятий в тылах армий стран антигитлеровской коалиции. Основу соединения составили различные специальные формирования абвера и СС (в том числе часть личного состава дивизии «Бранденбург»), кадры полицейских, охранных, «восточных» батальонов и рот, прочие коллаборационистские подразделения[497].

Главный штаб Истребительного соединения находился в населенном пункте Фриденталь под Берлином и состоял из следующих отделов: 1 А — разработка планов диверсионных операций, заброска агентурных и боевых групп, руководство их деятельностью; 1 В — материально-техническое обеспечение агентурных и боевых групп; 1 С — сбор и обработка разведданных, ведение контрразведывательной работы среди личного состава органа. В непосредственном подчинении главного штаба находились два специальных боевых подразделения: 502-й егерский батальон и 600-й парашютный батальон[498].

К концу 1944 года в состав истребительного соединения СС входили: командный штаб особого назначения «Фриденталь», истребительное соединение СС «Центр» (создано из 502-го егерского батальона СС), истребительное соединение СС «Восток», истребительное соединение СС «Северо-запад», истребительное соединение СС «Юго-восток», истребительное соединение СС «Юго-запад».

502-й батальон состоял из четырех рот диверсантов, причем четвертая рота была сформирована из иностранцев, в том числе русских — бывших агентов абвера и «Цеппелина». В конце 1944 года эта рота стала самостоятельным подразделением, а затем русские эсэсовцы выбыли из нее в город Хохензальц (польск. — Иновроцлав) на комплектование «Истребительной команды Восток» (SS-Jagdverband Ost), которой отводилась особая роль в подрывной работе против СССР и Красной армии. Команда была плотно насыщена русскими кадрами из числа коллаборационистов.

Формирование, которое возглавил потомок адмирала русского Императорского флота гауптштурмфюрер СС барон Адриан фон Фелькерзам[499], состояло из штаба, диверсионно-разведывательной школы (в которой обучалось около 2 тысяч курсантов), ряда подразделений обеспечения и нескольких диверсионных подразделений, построенных по национальному принципу.

Несколько позже все русские подразделения «Истребительной команды Восток» были сведены в Общерусскую группу (Russland im Gesand) под командованием штурмбаннфюрера СС X. Эберхарда.

Самыми большими были две русские группы, которые возглавляли соответственно русские офицеры СС Павел Сухачев и Игорь Решетников (до этого возглавлял русскую группу диверсионно-разведывательной школы «Истребительной оперативной команды Юго-восток»). Большинство членов этих групп ранее служили во вспомогательной полиции на оккупированной территории северных районов РСФСР и были завербованы осенью 1944 года унтершарфюрером СС Александром Рубиным-Башко и оберштурмфюрером СС Бруно Тони в Данциге, где они находились в сборном лагере для эвакуировавшихся коллаборационистов[500].