Друзья и звезды - Михаил Веллер

М.В. Факт в том, что — как только появляется фигура, которая может составлять кому-то, где-то, как-то, какую-то конкуренцию, — эту фигуру первым делом начинают затаптывать коллеги. Те, кто только что считались коллегами. А потом набегают с сапогами и все остальные.

B.C. Не соглашусь. Леша как раз проект, который активно раскручивают.

М.В. Кто?

B.C. Ну, мы же с тобой видели все эти гламурные журналы. Никто не знал, кто такой Навальный. А в это время гламурные журналы выходят с его изображением на обложке. В магазинах появляются книги «Кто такой Алексей Навальный». Между тем до сих пор никто толком не знает, так кто же такой Алексей Навальный.

М.В. А зачем это гламурным журналам? Кому выгодна эта раскрутка? Кто, такой богатый и влиятельный, хочет свергнуть нынешний порядок?

B.C. Леша же начал с очень интересной темы. Леша начал на «сливах». Но ведь очевидно, что по «Транснефти», по всем прочим темам никаких расследований не было. То есть это был слив информации, после чего на площадке ЖЖ накручивается или как угодно набирается дикое количество посещений, тема подхватывается. А там вполне конкретно идет борьба старого и нового менеджмента. О чем свидетельствует его переписка со Стасом Белковским, который выполняет вполне конкретные коммерческие заказы. Навальный сам не проводит никаких расследований.

М.В. Строго говоря, это опять же конфликт крупных хозяйствующих субъектов?

B.C. Конечно.

М.В. Совершенно ужасно! О, можно ли верить в чьи-то честные, благородные и бескорыстные начинания?

B.C. Бесспорно. Есть много людей. Вот, как ни странно, при всем моем сложном к нему отношении, я считаю, что у Володи Рыжкова очень много здравых идей. И он гораздо более чист, чем многие из тех, с которыми он стоял рядом на трибуне.

М.В. Совершенно готов согласиться. И тем более не понимаю: почему он не выдвигает внятную программу — что делать?

B.C. Он пытается… При этом он настолько давно тусуется с маргиналами, что невольно маргинализируется. Согласись, смешно, когда журналисты начинают себя считать политическими деятелями, и вдруг возникает лига избирателей, где Парфенов, вдруг Быков, не пойму, зачем-то вылезает на сцену, Альбац. Когда журналисты превращаются в агитаторов худших, чем в советское время.

М.В. Ну, товарищ Сталин тоже себя в 1917-м году называл журналистом.

B.C. Бенито Муссолини был гениальным журналистом.

М.В. Главный редактор «Аванти»!

B.C. Просто с какого-то момента ты должен сказать — стоп! Кто я есть? Но, когда ты начинаешь использовать редакционную площадку не для честного и объективного освещения, а просто как пропагандистскую машину, то лично у меня это вызывает такое же омерзение, как передовицы «Правды» советского времени.

М.В. Люди пытаются излагать свои взгляды как могут.

B.C. Взгляды-то убогие. О чем мы с тобой и говорили. Нет глубины. Есть фарс, и истерика, и вечная проблема России: считать, что чужая кровь как вода, и главное — революция, а там разберемся.

М.В. Да какая сейчас возможна революция?.. Когда нам говорят об угрозе гражданской войны, мне представляется это как чисто салонная спекуляция — потому что кто ж пойдет воевать за олигархов?! Какая еще гражданская война?..

B.C. Да война-то не между олигархами. Это как раз вопрос сотый. Я тебе расскажу: вот, например, предположим крайнюю ситуацию. Кто-нибудь из националистов, кричащих «хватит кормить Кавказ!», становится правителем России. У тебя тут же отделяется Кавказ, у тебя тут же отделяется Татарстан, Башкортостан. Сибирь у тебя тут же начинает говорить…

М.В. Одна секундочка! Я прошу прощения за некорректное сравнение — но если отрезать палец, в котором гангрена, — это не значит, что у тебя тут же отвалятся ноги. Логика обратная.

B.C. Я сейчас не об этом. Просто Татарстан самодостаточен и ему невыгодно кормить Москву. Видя такие тенденции, те регионы, что богаче, говорят: а зачем мы в центр будем отдавать налоги? А зачем мы вам вообще нужны? Вы — националисты, вы нас не любите, не уважаете. Я сейчас не говорю: здоровый регион — не здоровый регион. Я просто беру развитие событий. Дальний Восток тут же скажет: слушайте, ребята, вы от нас далеко…

М.В. Я полностью согласен с логикой последних слов, но по этой логике при нынешней системе хозяйствования и управления — страна идет к развалу неизбежно. Потому что рано или поздно регион нефтеносногазоносный скажет: в гробу мы видали треть населения, неконкурентоспособных иждивенцев на нашей упитанной трудовой шее, не хотим кормить всех.

B.C. Мы с тобой давно говорим об этой опасности. Поэтому необходимо иное бюджетное регулирование и развитие регионов. Я сейчас ищу другую логику. Как только возникает такое отношение, кто кому должен, — начинаются распри вплоть до вооруженных конфликтов между губерниями. Отделяется Калининград, который говорит: вы вообще идите в задницу, нам Европа ближе.

М.В. Я их понимаю. Это предрешено. Нечего было глотать Восточную Пруссию в далекой Западной Европе.

B.C. Смотрим дальше. Может ли позволить себе мир наличие на территории воюющих княжеств существование ядерных установок? Поэтому наступает распад по югославскому сценарию — в худшем из возможных вариантов, с учетом ядерного оружия. Вот это — реальная опасность.

А когда агитаторы говорят, чтобы люди на Болотную шли… Я работаю в эфире на «Вестях», и народ присылает сообщения из разных далей: да вы все не понимаете, вот когда мы — народ — поднимемся, на вилах окажетесь вы все: и Собчак, и Навальный. И сейчас вышла такая тусующаяся публика, ну, интеллигентная. Рабочие-то еще не пошли.

М.В. Ну, имели место демонстрации характеров из Нижнего Тагила. Но я сейчас имею в виду другое.

Когда мы говорим о стабилизации, то отмечаем, что существуют конкретно дестабилизирующие моменты. Существуют дестабилизирующие процессы, дестабилизирующие регионы. Все происходящее на Северном Кавказе с самого начала эпохи Дудаева — это дестабилизирующий процесс, дестабилизирующий регион. Если бы он занимался собою сам — то стабильность в остальной части России была бы устойчивее.

Так кажется мне, и я могу ошибаться.

B.C. Есть несколько вариантов. Есть вариант Паскевича — покорение Кавказа.

М.В. Но сегодня это невозможно.

B.C. Конечно. Есть варианты четкого понимания, как построить социально-экономическую политику, при которой Дагестан, Ингушетия и Осетия начнут жить по-человечески. Освободятся от совершенно фантастического уровня коррупции: нищеты одних и бюджетного богатства других.

Есть трагедия народа Чечни. Реально трагедия. Потому что мы забываем, кто больше всех погиб от рук террористов. Это прежде всего чеченцы. Ведь там война реально была войной гражданской. У меня близкие друзья — это батальон «Запад», которые с первого дня воевали на стороне Федеральных войск. (И до сих пор очень сложные отношения с кадыровцами.) Эти ребята преданы России, многие из них — это остатки той бригады спецназа ГРУ, который возглавлял когда-то Саид-Магомед Тагиев, получивший звание Героя за Грозный. Он всегда воевал за Россию.

Мы можем забыть и сказать, что нам это все не надо. Мы можем забыть, как преступник по фамилии Борис Николаевич Ельцин развязал гражданскую войну на территории Российской Федерации, когда наши танки и самолеты бомбили русский город Грозный, когда мы предали наших граждан разной национальности, ввергнув их в ужасы войны. Мы можем забыть, как мы восемь лет предавали собственную армию, собственный народ, не давая победить террористов и унижая весь народ, закончив это подписанием подлого Хасавюртовского договора.

А можем посмотреть в будущее… Да, мы можем сказать: построим гигантскую стену и забудем об этом регионе! Конечно, это признак слабости России и начала распада. Гораздо тяжелее постараться выработать систему отношений, при которых Россия не платит дань, везде развивается бизнес, реально существует единое правовое поле, исчезают независимые вооруженные формирования, по факту собственные армии. На это должна быть государственная воля.

М.В. Нужно писать другие законы, и исполнять их должна другая власть.

B.C. О чем я и говорил: если не будет опережающих изменений модернизации, все это взорвется изнутри.

М.В. И уже много лет обо всех этих вещах ты и говоришь на своих концертах-моноспектаклях… Так же как и по радио, и телевидению тоже… Первый твой концерт был, помнится, году в 2006-м на Цветном бульваре А с тех пор ты дважды в год выступаешь в новом МХАТе.