Измена. Я больше не буду тряпкой - Александра Багирова

для меня живым кошмаром. Я не представляла, что сделаю, если он вдруг возникнет на пороге.

Глава 53

Николай

— А ты тут уже неплохо обжился, дружище, — изрекает с ухмылкой Артем.

— Издеваешься? — выгибает бровь Николай.

— Совсем немного, — друг пожимает плечами.

— Новости есть? — Коля сжимает кулаки.

Не решетка страшна, а незнание, бездействие. Он обездвижен, заперт в клетке и ничего не может сделать, это доводит до безумия. Он забыл, когда спал, ел, тревожные мысли разрывают черепную коробку.

— В ближайшее время ты не выйдешь, — ровным голосом заявляет Артем.

— Очень обнадеживающе, — бурчит Коля.

— А кто сопротивление при задержании оказывал? — ухмылка играет на губах друга.

— В тот момент мне было плевать на все и всех. Лишь бы ее спасти… секунда промедления стоила слишком дорого, — Николай вздыхает.

Увидев Паулину с воткнутым ножом, он снова попал в зону боевых действий. Снова видел своих товарищей, которых надо было спасти любой ценой. Все другие эмоции разом отключились. Даже сейчас Николай не помнил, что происходило в квартире. Синяки на теле свидетельствовали, что и ему прилично досталось. Но это не имело значения. Он сделал все, что был в его силах до приезда скорой.

— Как она? — голос предательски дрожит.

— В коме. Так что пока она ничего ни подтвердить, ни опровергнуть не может. Чую, выкарабкается Паулинка.

— Выкарабкается, — кивает Николай.

В скольких передрягах она побывала, столько раз смерть дышала ей в спину, и она вопреки всему выбиралась из любой западни. И чтобы вот так вот, от подлого удара недо-женщины отправиться на тот свет! Не бывать этому!

— А эта… на свободе гуляет?

— Допрашивали ее. Складно поет. Но да, пока на воле, — Артем внимательно смотрит на друга.

— Так значит, Паулинка в опасности. Им не с руки, чтобы она заговорила.

— Верно, — Артем барабанит пальцами по столу. — Там уже и твою бывшую женушку подключили, она против тебя соловьем поет. Такие вещи рассказывает, — Артем свистит, — Что не знай я тебя, подумал бы, что имею дело с напрочь поехавшим психо-маньяком.

— Представляю, — рычит Коля.

Его супруга за деньги все что угодно сотворить может, а уж ему напакостить, так это двойная радость.

— Поэтому пока тебе лучше не высовываться, отсидеться тут. По многим причинам.

— А… Маша? — больше всего Колю тревожит только этот вопрос. Но даже другу он решается его задать не сразу.

— Уехала. Далеко. Пока Глеб за ней точно не поедет. У него проверки, разборки с депутатами. В общем, со всех сторон обложили.

— И ты, конечно, постарался, — легкая улыбка касается губ Николая.

— Совсем немного, — смеется Артем.

— Ты только сестре моей не говори, что со мной. Скажи, что я по делам уехал, или еще что придумай. Ей хватает и своих переживаний, — при упоминании Валерии, друг мгновенно меняется в лице, едва заметно вздрагивает.

Николай даже не сомневается, что за его сестру Артем и в ад отправиться, с самим нечистым договариваться. Впрочем, друг землю и для него роет, и если все получится как надо, Николай навечно будет у Артема в долгу.

— Естественно.

— Лерка еще сама не знает, как ей с тобой повезло!

— Это мне с ней… только не моя она, — Артем отводит взгляд. — Но ты не думай, я никогда ее не оставлю. Всегда буду рядом.

— Будешь. И замуж возьмешь. Все впереди, дружище, — Николай это чует. Созданы они друг для друга. Судьба их давно соединила, и скоро они окончательно это поймут.

А вот он с Манюней…

Стискивает зубы. Сердце снова кровоточит.

Разве бывает любовь невзаимной? Почему столько лет прошло, а чувства только острее?

Тяжело осознавать, что все в прошлом. Паршиво жить одними воспоминаниями, и понимать, что счастье осталось в ее хрупких руках, а Манюня не моргнув глазом его раздавила.

Вопреки всему Николай готов жизнь отдать за нее и ребенка от бывшего друга… плод измены… или…

— Жизнь покажет, — после долгой паузы изрекает Артем.

— Ты про ребенка Маши пробивал?

— Я не всесилен, в сутках двадцать четыре часа всего, Коль. Но… — Артем достает из папки снимок, кладет на стол. — Рассмотри на досуге.

— И все же, я хочу быстрее выйти! Не могу тут сидеть со связными руками! Еще и пока тебя с новостями дождешься! — Николай гипнотизирует фотографию на столе, но не подходит. Сцепил руки в замок.

— Придет время. Выйдешь. Пока сиди, — друг забирает папку со стола и направляется к выходу.

— Хоть в неведении не держи, — бурчит Николай.

— Угу, — Артем кивает не оборачиваясь.

Когда за другом закрывается дверь, Николай хватает фотографию и поспешно кладет в карман. Через минуту за ним приходят и отводят в камеру.

Неделя взаперти. Время тут тянется как резина. Заняться нечем, кроме как по кругу гонять мысли, одну тревожней другой. И вспоминать… о любви… обмане… предательстве…

Она ведь была такой искренней, наивной, доверчивой, он верил ей безгранично. Когда все обрушилось? Когда Коля допустил ошибку?

А Глеб? Ведь они дружили с первого класса, и он так и не рассмотрел гнили в друге. Видимо, жизнь так и не научила его разбираться в людях.

— Расслабься, Колька, хватит тараканов в башке гонять! — бьет его по плечу сокамерник.

На что Николай лишь отмахивается рукой. То, что в камере не обычные уголовники, а вполне адекватные люди, сто процентов заслуга Артема. Но клетка, остается клеткой в любом случае.

Он отворачивается к стенке, дрожащей рукой достает из кармана снимок. Манюня в обнимку с сыном. Делает несколько жадных глотков воздуха… не помогает… Задыхается…

Парень… копия детских снимков Николая. И глаза… Его глаза.

Или он просто хочет в это верить?

А если все же Манюня была беременна от Коли?

Тогда зачем она путалась с Глебом? Вышла за него?

Он рассматривал фотографию, пока совсем не стемнело. Вглядывался