Неформальная экономика. Курс лекций - Светлана Барсукова

Таблица 2

Сравнение домашней экономики мегаполисов и малых поселений

Таким образом, и домашнее хозяйство как сегмент неформальной экономики несет на себе печать пространственной организации. Жители экономически успешных крупных городов имеют иные модели организации домашней экономики, чем представители малых поселений, что создает разнообразие контуров неформальной экономики в ее домашнем интерьере.

Лекция 14 ТЕНЕВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ВЛАСТИ И БИЗНЕСА: ИЗМЕНЕНИЕ КОНТУРОВ

Неисправимо устаревшими представляются попытки представить власть и бизнес, государство и рынок как «игру с нулевой суммой»: чем меньше государства, тем больше рынка, и наоборот. Эта «старая парадигма» (в терминологии Ф. Блока) обычно означает лишь количественную вариацию «вмешательства» государства в экономику. Сам термин «вмешательство» подчеркивает принципиальную автономность государства и рынка, которая нарушается агрессией чиновников. Между тем, более правильной представляется концепция «встроенной автономии» государства, которая признает его функциональную специфику, но подчеркивает институциональное разнообразие ее реализации. То есть «новая парадигма» делает акцент на качественные аспекты диалога государства и рынка, при этом параметры этих сущностей взаимоопределяемы [Блок, 2004]. Каково государство, таков и рынок. И наоборот.

Именно поэтому не имеет смысла обсуждать теневизацию бизнеса в России, его перспективы и реалии вне политического аспекта анализа. В условиях фактической системы «власть – собственность» выводить «тень» исключительно из постулатов, завещанных экономической теорией, бессмысленно. В стране, да и в мире, нет независимых собственно экономических или политических процессов. Что мы знаем о механизме их взаимопроникновения, о попытках экономики и политики разрушить институциональную грань, разделяющую эти сферы? В этой лекции мы расскажем о технологиях «хождения» бизнеса во власть, а также о тенденциях изменений в отношениях бизнеса и власти в последнее десятилетие.

В основе нашего анализа лежат интервью с теми, кто в силу занимаемой должности или профессионального опыта посвящен в теневые конфигурации интересов участников политического процесса, знаком со схемами сращивания теневой экономики и теневой политики. Среди интервьюируемых были политтехнологи, руководители подразделений центральных аппаратов политических партий, депутаты Государственной Думы и региональных законодательных собраний, вице-президенты крупных корпораций, отвечающие за взаимодействие с органами государственной власти, а также руководители организаций, пользовавшиеся услугами депутатов различного уровня для решения вопросов собственного бизнеса.

Схемы теневого финансирования избирательных кампаний

В 1990-е годы отношения бизнеса и власти редуцировались к образу «захвата власти бизнесом». Помимо обычной коррупции массово практиковались «политические инвестиции» в виде финансирования избирательных компаний разного уровня и политических партий различного масштаба [Пшизова, 2002, 2007]. Ошибочно мнение, что попытка бизнеса играть «в большую политику» (участие в выборах, спонсорство партий) является мотивом выхода из «тени». Дескать, «теневик» имеет политику в арсенале упущенных выгод, а «легал» – в ряду потенциальных возможностей. Все обстоит с точностью до наоборот: бизнес, не имеющий теневой составляющей, исключается из политического процесса, что связано с преобладающей ролью теневых финансов в избирательном процессе и партийном строительстве. Теневые «политические инвестиции» возможны в трех формах:

1) теневое лоббирование назначения на должность в органы исполнительной власти;

2) финансирование избирательных кампаний депутатов-одномандатников (ныне упраздненных) или покупка «проходных мест» в партийных списках за счет средств неучтенной экономической деятельности;

3) теневое финансирование текущей деятельности политических партий.

Рассмотрим самую распространенную форму «политических инвестиций» – финансирование избирательных кампаний. Выборы депутатов-одномандатников или избрание по «партийным спискам» представляют собой предельно технологизированный механизм конвертации теневой экономики в легальные места в политической иерархии [88] .

Объем использования в избирательной кампании «черного нала» принято оценивать исходя из разницы между реальным бюджетом кампании и той его частью, которая официально внесена в избирательный фонд. Избирательный фонд формируется путем взносов физических лиц и перечислений со счетов лиц юридических. Если кандидат баллотируется по партийным спискам, добавляется третий источник – перечисления от партии. По оценкам экспертов, потребность в официальных денежных средствах при проведении избирательных кампаний различных уровней относительно невелика и составляет в среднем от 30 до 50% реального бюджета (в кампаниях по выборам глав исполнительной власти – губернаторов и мэров крупнейших городов – эта доля еще меньше).

Но не надо думать, что официально внесенные средства дистанцированы от теневой экономики. Средства, поступающие от физических лиц, практически полностью (на 99%) относятся к «черной» части избирательного фонда, а сами эти лица либо являются сотрудниками предвыборных штабов, либо действуют по их просьбе. Как правило, для таких операций используются партийный актив и ближайшее окружение кандидата.

Аналогичным образом средства, которые перечисляются со счетов юридических лиц, далеко не всегда реально выделены руководством или собственниками соответствующих организаций. Согласно оценке экспертов, более чем в половине случаев действует следующая схема: заинтересованные лица, желающие остаться в тени, вручают наличные деньги руководству или собственникам организации, согласившейся выступить в роли официального спонсора кампании, а затем оговоренная сумма перечисляется ею в избирательный фонд. Иначе говоря, затраты официальных спонсоров компенсируются (обычно – с лихвой) теневыми участниками выборного процесса.

Другими словами, разница между реальным бюджетом кампании и величиной избирательного фонда – лишь нижняя граница теневых вложений. Объем теневых денег, участвующих в избирательном процессе, значительно больше, ибо в избирательные фонды широким потоком вливается неучтенная денежная масса, посредством разнообразных механизмов превращенная в добропорядочный «безнал» (рис. 1).

Рис. 1. Соотношение теневых и легальных финансов, используемых в избирательных кампаниях депутатов-одномандатников (верхние скобки показывают юридическое положение дел, нижние – фактическое)

На что расходуются теневые средства избирательного бюджета? По единодушному мнению наших экспертов, потребность в неучтенных средствах обусловлена скорее самой спецификой избирательной деятельности, чем злым и корыстным умыслом политтехнологов. Оплачивать «вбелую» имеет смысл лишь те расходы, информация о которых легко может стать достоянием проверяющих органов и конкурентов, а именно: аренду помещения избирательного штаба и общественных приемных; публикации в СМИ в рамках официальной кампании, т.е. в течение последних 30 дней перед голосованием; официально объявленные тиражи агитационных материалов и официально арендованные рекламные поверхности; частично работу агитаторов. Оплата остальных избирательных расходов осуществляется из неучтенных наличных средств.

Деятельность профессиональных исполнителей политических проектов – пример достаточно широкого и емкого рынка теневых услуг. Ни один политтехнолог или даже официально зарегистрированная политтехнологическая фирма не примет заказ на проведение избирательной кампании, пока не получит в качестве аванса, образно говоря, «чемодан денег». На большие кампании таких «чемоданов» нужно несколько. Полностью или частично «вчерную» оплачиваются: гонорары и командировочные расходы политтехнологов и специалистов штабов; аренда жилья для них; транспортные расходы; мобильная связь; работа журналистов, дизайнеров, юристов; лояльность журналистов и лидеров общественного мнения, блокирование «вредной» информации в СМИ; рекламные и полиграфические услуги сверх официальных тиражей; размещение публикаций в прессе, а также теле– и радиоэфиры вне рамок официальной политической рекламы («джинса») или за пределами установленного законодательством срока; обеспечение безопасности, охрана помещений и готовых тиражей агитационных материалов при их перевозке и хранении.

Повсеместное распространение таких неучтенных оплат объясняется их технологическим удобством – например, в ситуации, когда необходимо быстро задействовать несколько сотен или даже тысяч агитаторов (оформление тысяч договоров затянет процесс и существенно поднимет цену делопроизводства) либо обеспечить срочный выход материала в СМИ (по закону, оплата публикации должна поступить на счет СМИ до появления тиража, а значит, с учетом времени банковского оборота, платеж следует произвести, как минимум, за два дня до того). «Ускорение» практически всегда имеет финансовую природу, и очевидно, что этой природе заведомо не отвечают схемы, контролируемые государством. Особой оплаты требуют материалы провокационного, скандального или компрометирующего характера (так называемый «черный пиар»). Часть расходов в принципе не может быть оплачена официально. Это расходы на «криминальное сопровождение», т.е. оплата действий: