Сердце беглеца - Мэдлин Бейкер

Тихонько чертыхнувшись, он остановился. Хождение по камере не принесет ему пользы, и он растянулся на узкой тюремной постели, занимавшей почти все пространство камеры. Но только на несколько минут. Потом снова вскочил и принялся шагать взад-вперед.

Пришел доктор, чтобы перевязать его рану, и сказал, что она заживет через несколько недель. Уэсли улыбнулся, а Тайри нахмурился. Если Уэсли удастся добиться своего, то Тайри не дождется, пока заживет рана.

Тайри снова шагал по помещению, когда дверь блока, где располагались камеры, распахнулась, и, спотыкаясь, вошел Клинт Уэсли. Лицо шерифа было пепельно-серым, руки, поднятые над головой, заметно дрожали. За спиной Клинта стояли двое самых безжалостных убийц из числа наемников Аннабеллы.

Хорхе втолкнул Уэсли в пустую камеру, ткнув его револьвером в грудь, и искоса поглядел на напарника.

Уэсли задержал дыхание и закрыл глаза, ожидая, что сейчас прозвучит команда размазать его по стене.

Но Начо покачал головой, и Хорхе удовольствовался тем, что ударил шерифа так, что тот потерял сознание, а затем пятясь вышел и запер за собой дверь.

Тайри стоял посреди камеры, ожидая решения своей судьбы и чувствуя, что в горле у него образовался тугой ком, когда открылась дверь, вошел Начо и ткнул револьвером в живот Тайри. Хорхе тем временем защелкнул наручники за спиной Тайри и вытолкнул его из камеры.

Серый жеребец стоял на улице возле здания тюрьмы бок о бок с двумя другими лошадьми. Хорхе заставил Тайри сесть в седло, взял поводья в руку, и кавалькада выехала из Йеллоу-Крик и бодрой рысью направилась в сторону Койотова холма.

Тайри посмотрел на своих похитителей. Братья Аранго были низкорослые, крепкие. Он вспомнил, что раньше видел их на ранчо Аннабеллы. Оба были немыми: некогда в стычке с апачами они лишились языков – те отрезали их и оставили братьев умирать в пустыне. Ходили слухи, что Джоб Уэлш спас их и с тех пор они стали ручными.

Когда всадники добрались до Койотова холма, совсем стемнело. Хорхе спешился, а Начо вбил металлический прут глубоко в землю и подвел к нему Тайри. Затем он вытащил из кармана сыромятный ремень, толкнул Тайри на землю и связал ему лодыжки и запястья. Начо также надел петлю из сыромятной кожи Тайри на шею, затянул ее и привязал к металлическому штырю.

Затем братья занялись приготовлением еды, которая состояла из бобов и сухих бисквитов. Потом они завернулись в одеяла и тотчас же уснули.

Перевязанный, как рождественская индейка, Тайри лежал, уставившись на звезды, и пытался угадать, что замыслила Аннабелла. По-видимому, она решила не довольствоваться столь быстрой расправой, как повешение. Или собиралась сама затянуть петлю у него на шее? Он ругнулся, почувствовав давящее кольцо сыромятного ремня. Повешение – не лучший способ покончить с жизнью. Апачи боялись такой казни больше всего, веря, что душа покидает человеческое тело с последним вздохом. А когда человек умирает таким способом, душа навсегда остается плененной в его теле, как в ловушке.

Тайри попытался пошевелиться. Лежа в грязи, со связанными руками и ногами и веревочной петлей на шее, коротать ночь было не особенно удобно. Никак нельзя было принять более удобное положение, и скоро его мускулы затекли.

Луна уже почти истаяла, когда он наконец уснул, лелея мысли об отмщении.

Когда Рэйчел поздно ночью въехала в город, она была все еще вне себя от гнева. Но к ее гневу примешивалось и восхищение решительностью Клинта Уэсли. Кто мог бы подумать, что Клинт способен арестовать Тайри? Если бы она не вмешалась вовремя, он, вероятно, теперь бы лежал в похоронном бюро Бакмена. А вместо этого, благодаря ее вмешательству, Клинт живехонек, а Тайри – в тюрьме, раненный, и ожидает суда и смертного приговора. Его могут повесить! И ждать этого придется недолго.

Похлопав себя по карману юбки, Рэйчел испытала некоторое утешение: сквозь ткань ее рука ощутила гладкую поверхность пистолета. Это она виновата в том, что Тайри оказался в тюрьме, но теперь она намеревалась освободить его! Клинт будет вне себя, когда она наставит на него пистолет и заставит отпустить Тайри. Ее отец придет в ужас, узнав, что она силой освободила узника из тюрьмы. Но тут уж ничего не поделать. Она не могла бы стоять и смотреть, как вешают Тайри.

Бледно-желтая луна низко повисла над спящим городом, когда кабриолет Рэйчел въехал на главную улицу. Остановив его перед зданием тюрьмы, она глубоко вздохнула и медленно вышла из экипажа. Поднимаясь по ступенькам конторы шерифа, она ощущала холод пистолета в руке. Открывая дверь, Рэйчел нервно хихикнула, но тотчас же подавила смешок. Ей подумалось, как изумлен будет Клинт, когда увидит ее с оружием и услышит ее требование немедленно выпустить Тайри.

Тихонько закрыв за собой дверь, Рэйчел взмолилась, чтобы Клинт согласился. Она очень этого хотела, она молилась об этом. Ведь если он ответит отказом, у нее все равно не поднимется рука застрелить Клинта.

Контора шерифа оказалась пустой и тихой, как смерть. Низко висящая лампа отбрасывала длинные тени, и они плясали на стенах и потолке. Рэйчел оглядела комнату. Плащ Клинта висел на гвозде, шляпа лежала на письменном столе. Зная, что, когда в тюрьме у него арестант, он обычно спит на тюремной постели в одном из пустых помещений, Рэйчел на цыпочках прошла в блок, где располагались камеры. Она думала, что если ей повезет и Клинт будет крепко спать, то она сможет освободить Тайри, не пугая Клинта пистолетом.

Она гадала, где находится шериф, а где Тайри, когда ее размышления прервал хриплый стон, жутковато прозвучавший в полной тишине. Первым побуждением Рэйчел было бежать, но за первым стоном последовал второй, на этот раз более громкий, и она все-таки решилась разузнать, в чем дело. В последней по счету камере она и нашла распростертого на полу Клинта.

– Боже милостивый! – задыхаясь, вскричала Рэйчел и опустилась возле него на колени. – Что случилось? Это Тайри?

– Нет. Двое головорезов Аннабеллы оглушили меня. Должно быть, они забрали Тайри с собой. – Уэсли с трудом принял вертикальное положение. – Запасной ключ, – прохрипел он, – в нижнем ящике письменного стола.

Рэйчел выпорхнула из блока, будто у нее выросли крылья, и ринулась в контору, где стала искать ключ, бормоча об ужасном беспорядке. Судя по всему, Клинт никогда ничего не выбрасывал. На глаза ей попадались разнообразные бумаги, наручники, пара перчаток на меховой подкладке, несколько непарных носков и старый плакат с портретом Тайри и со словами «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОЛИЦИЕЙ», но в конце концов она все-таки нашла ключ от камеры.

Бросившись обратно в блок, она отперла дверь и вошла.

– Ты в порядке? – спросила она с беспокойством. Ей не понравилась бледность Клинта, а на волосах его она заметила запекшуюся кровь. Выражение его лица тоже не внушало ей особого оптимизма. – Ты можешь передвигаться?

– Конечно, могу, – сердито ответил Клинт, но шаги его были неуверенными. Войдя в контору, он со вздохом опустился в большое кожаное кресло возле письменного стола, очень осторожно откинулся на его спинку и закрыл глаза.

Рэйчел засуетилась: стала греть воду в кастрюле на пузатой печке-времянке, а пока та нагревалась, привела в порядок бумаги на столе, зачем-то подмела пол… Она была слишком возбуждена, чтобы сидеть спокойно. Когда вода нагрелась, она намочила в ней носовой платок и стала осторожно смывать кровь с головы Клинта. Он вздрогнул, когда она коснулась раны, и громко выругался, когда Рэйчел промыла рану виски, найденным в одном из ящиков письменного стола.

– Не трать это все на мою голову, – укорил ее Уэсли, потянувшись к бутылке. – Оно гораздо лучше подействует, если его принять внутрь.

Рэйчел нахмурилась, увидев, что он сделал большой глоток из бутылки. Она не одобряла употребление крепких напитков, но была вынуждена признать, что после одного-двух глотков Клинт слегка порозовел.

– Что ты делаешь в городе так поздно ночью? – спросил Уэсли, закупоривая бутылку. – Порядочные молодые леди не ходят с визитами среди ночи. Особенно в тюрьму.

– Я приехала освободить Тайри, – чувствуя себя идиоткой, призналась Рэйчел. Клинт Уэсли не мог бы удивиться больше, если бы она вдруг разделась догола и прыгнула ему на колени.

– Освободить его из тюрьмы! – воскликнул Уэсли. – И как же ты собиралась это сделать?

– С помощью вот этого, – ответила Рэйчел, вытаскивая револьвер из кармана юбки.

Клинт смотрел на нее, лишившись дара речи. Она была самой удивительной, непредсказуемой женщиной из всех, кого он знал, и он любил ее так, что и словами не выразить. Если бы только он раньше сказал ей о своих чувствах, когда это еще имело значение! Возможно, тогда она не оказалась бы помолвленной с этим никчемным бродягой Логаном Тайри.

– Я не могла позволить Тайри убить тебя, – объяснила Рэйчел. – И не могла позволить тебе повесить его. – Она пожала плечами. – Мне показалось, что это хорошая мысль.