Миссия: разлюбить засранца - Ядвига Благосклонная

меня дверь переднего сидения, наклоняется и шепчет на ухо:

— Больше ты меня не продинамишь, сладенькая! Будешь моей по-любому!

И от этих слов в груди екает. Сглотнув, поворачиваю к нему голову. Взгляд сам собой опускается на его губы. Такие манящие, любимые, родные…

— Ты что! — с деланным удивлением округляет глаза. — Родители же смотрят! — подмигнув, Дар, смеясь над моим выражением лица, подталкивает меня в спину, а потом захлопывает дверь.

— А куда мы едем? — интересуюсь, когда Долматов садится за руль.

— Ко мне не хочешь? — совершенно неожиданно спрашивает, по-птичьи склоняя голову вбок.

— И зачем же?

— М-м-м… — задумывается, а у самого, клянусь, чертята в глазах пляшут, — ну знаешь, кино посмотрим.

Ага, знаю, я это кино на кровати! Нет уж, спасибо!

— Закатай губу, Долматов!

— Ну, попробовать стоило, — сверкнув довольной ухмылкой, произносит. — Значит, на набережную поедем.

На набережной многолюдно. Мы с трудом нашли место, чтобы припарковаться. Погода ясная, птицы щебечут, в воздухе витает едва ощутимый аромат тюльпанов, что посадили вдоль аллеи, а солнышко приятно греет. Апрель во всей своей красе. Уже и лотки с мороженым поставили, а многие кафе установили летние террасы и вынесли столики на улицу. За одним из таких, собственно, и мы размещаемся с Долматовым.

— Что ты будешь? — спрашивает Айдар, когда подходит официант.

— Чай, пожалуйста.

— И мне тоже, — произносит парень, и официант уходит.

Сам Долматов выглядит несколько взвинченным. Он то и дело косится на часы у себя на запястье, а еще нервно дергает ногой.

— Что-то случилось? — интересуюсь, потому что он правда выглядит странно.

— М-м-м? — будто очнувшись ото сна, переспрашивает. Потом качает головой и, натянуто улыбнувшись, говорит: — Нет, все в порядке.

Не похоже, что у него все в порядке.

Мы немного болтаем о погоде, но разговор не клеится. Мне не удается его разговорить, что еще более подозрительней.

— Дар, что происходит? — серьезным тоном задаю вопрос, чтобы он понял, что отвертеться не получится.

— Сейчас… Секунду… — бормочет, после чего подскакивает со стула, точно ужаленный в зад.

А потом… Потом к причалу пришвартовывается яхта. Я неверящие гляжу на то, как Айдар спускается вниз, о чем-то разговаривает с капитаном, а потом, поднявшись, протягивает мне руку со словами:

— Карета подана.

Прошу прощения…?

Он что, спятил?

— Долматов, что происходит? — теперь нервничаю я, пока Айдар лыбится во все тридцать два зубы.

— Свидание, — кидает как ни в чем не бывало.

— На корабле?

— На яхте, — поправляет, как будто это имеет значение. Вздохнув, Дар поясняет: — если бы сейчас была зима, я бы снял каток. Но подумал, что яхта лучше.

— Ты снял яхту?

Боже правый, вот что получаешь, когда тебя приглашает на свидание сын магната. Не то чтобы я против… Но проклятье! Я чувствую себя здесь неуместно!

— Нет, не снял, — невозмутимо хмыкает. — Это наша семейная.

Умереть не встать!

Нет, конечно, я знала, что Долматов чертов богач! Но чтобы собственная яхта…

— Пошли, нас ждут.

Дар не дожидается, пока я приду в себя и, схватив за руку, тянет в сторону яхты. На нас с интересом оглядываются люди, кто-то вообще неприкрыто пялится, отчего я чувствую себя героиней долбанной мелодрамы.

Переставляю ноги чисто машинально, пройдя по небольшому мостику, мы оказываемся на самой яхте.

— Рады видеть вас на яхте «Эвелина»! — громко приветствует нас капитан, отчего я испуганно подпрыгиваю.

— С-спасибо, — невнятно блею я, точно мой язык распух.

— Расслабься, Полина, — Долматов успокаивающе гладит мою ладонь пальцами. — Пойдем.

Айдар ведет меня вдоль яхты, и мы оказываемся на корме, где стоит стол на двоих с напитками. Отодвинув стул, парень помогает мне сесть, после чего занимает место напротив. Между тем матросы уже успели сложить мост и снять тросы, и яхта двигается с места, отплывая от причала.

— Что ж, похоже, мне удалось тебя удивить! — кивает Долматов с таким видом, точно кот, наевшийся сметаны.

— Зачем это все? — растерянно отзываюсь.

— У нас уже было свидание в ресторане, в кино, и я подумал, что градус нужно повышать.

— Это же яхта, Дар, — подавшись вперед, понижаю голос, словно кто-то может нас подслушать. — Ты знаешь сколько она стоит?

Вот идиотка! Конечно, он знает сколько она стоит! Чудом я сдерживаю порыв хлопнуть себя по лбу.

Долматов на меня красноречиво смотрит, мол, да, знаю, сколько стоит.

И от собственной глупости я краснею.

— Отец ее продает, поэтому я решил напоследок покататься, а тут наше свидание. Все совпало.

— Продает? Почему?

— Он много недвижимости продает в последнее время, — туманно отвечает.

— Это потому что он не собирается возвращаться? — догадываюсь, и чувствую во рту привкус горечи, ведь это означает, что и Дар уедет.

Нет, он, разумеется, не хочет уезжать. И в этом я ему верю, однако… Мне ли не знать, что не все наши желания сбываются. Его родители могут настоять, и не оставить выбора.

— Собирается, просто не сейчас. И я сказал много, а не всю. Пока я буду учиться, за бизнесом кому-то нужно следить, поэтому на данный момент легче продать и вложить деньги во что-нибудь другое.

— Ты действительно в этом неплохо разбираешься, — уважительно киваю.

И пусть Айдар не сказал ничего особенного, но, держу пари, он много знает. В конце концов, он с пеленок в этом варится.

— Может быть, — пожимает плечами, явно скромничая.

Мне больше не хочется разговаривать о его уезде, поэтому спешу перевести тему.

— Почему «Эвелина»?

— Отец матери на стеклянную свадьбу подарил. Назвал в ее честь.

— Ух ты! — я не скрываю восторженного вздоха. Это действительно очень романтично.

Оценив мою бурную реакцию, Айдар вдруг лукаво заявляет:

— Вот если не убежишь от меня к какому-нибудь хоккеисту, то и у тебя будет такая же!

— Если пообщаешь такую яхту, то точно не убегу!

— А как же: «С милым и рай в шалаше?» — иронично выгибает бровь.

— Это, конечно, хорошо, но шалаш продувает.

Мы с Даром хохочем, весело переглядываясь. Он еще немного рассказывает о яхте, и даже проводит небольшую экскурсию. Надо признать, я впечатлена. Не то чтобы я много видел яхт изнутри. Это первая. Однако, надо отдать должное отцу