Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э. - Жорж Ру

Для литературы касситского периода характерны активные попытки спасти наследие, сохранившееся от более успешных с точки зрения литературного творчества периодов, а также новый, типично жреческий подход к этическим проблемам. Были скопированы и собраны воедино научные работы, в частности медицинские и астрономические тексты, написанные во время соперничества Исина и Ларсы, а также в старовавилонский период. Составлялись словари и списки клинописных знаков.

В период правления представителей I Вавилонской династии большинство шумеро-аккадских мифов и легенд было переосмыслено, записано простым, ясным и изящным языком и актуализировано. В правление касситских царей несколько поколений храмовых писцов занимались редактированием этих текстов и их изложением на довольно сложном «стандартном вавилонском» диалекте, значительно отличающемся от разговорного средневавилонского.

Традиционные религиозные и философские идеи сохранились. Но акцент в отношениях между человеком и божеством был перенесен с доверия на смирение, с веры на предрассудок. Новые идеи отразились в литературных произведениях философского характера, таких как «Поэма о невинном страдальце», а характерная для того времени узость взглядов – в существовании календарей счастливых и несчастливых дней и собраний заклинаний против демонов.

Возможно, все эти явления не были уникальны, но, по крайней мере, образованные вавилонские жрецы, как и средневековые монахи в случае с античной культурой, спасли месопотамскую культуру от забвения. Месопотамская литература пользовалась таким уважением на территории Древнего Ближнего Востока, что ее переняли жители многих государств от Анатолии до Египта. К примеру, «Эпос о Гильгамеше» перевели на хеттский и хурритский языки, а на берегах Нила были обнаружены списки текстов вавилонских легенд. Более того, вавилонский диалект аккадского языка на протяжении всей второй половины 2-го тыс. до н. э., когда сама Вавилония не проявляла политическую активность, служил lingua franca при дворах восточных правителей и в дипломатических кругах. Таким образом, если в новом окружении Месопотамия играла только третью или даже четвертую скрипку, то во всем, что касается цивилизации, ее достижения ценились очень высоко.

Глава 16

Касситы, ассирийцы и восточные государства

На протяжении трех из четырех столетий касситского господства между наиболее развитыми народами, жившими на Ближнем Востоке, происходили ожесточенные столкновения. Основными их причинами стал захват Сирии Египтом, возобновившиеся притязания хеттов на власть в этом регионе и создание обширного государства хурритов и митаннийцев, простиравшегося от Средиземного моря до гор Загроса и мешавшего египтянам, хеттам, а позднее и ассирийцам удовлетворить свои амбиции. Однако, несмотря на то что спорные территории – Сирия и Джазира – находились совсем недалеко от Вавилона, касситские правители были либо слишком слабы, либо чересчур умны для того, чтобы втянуться в этот конфликт. Они вступили в войну только в середине XIV в. до н. э. под давлением ассирийцев. В период, начавшийся около 1600 г. до н. э. и завершившийся примерно в 1350 г. до н. э., вавилоняне наслаждались почти полным миром, если не считать победоносной войны против «Страны моря» и стычек, периодически происходивших у северной границы. И когда после 1480 г. до н. э. весь Восток запылал, они просто расслабились и стали наблюдать за схваткой держав. В связи с тем, что Вавилония, а вместе с ней на протяжении долгого времени и Ассирия не играли заметной роли в масштабных политических неурядицах второй половины 2-го тыс. до н. э., мы приведем здесь лишь краткое их описание. С подробным рассказом об этих событиях можно ознакомиться в любом более общем труде по истории Древнего Ближнего Востока. Особое внимание мы будем уделять тем событиям, которые происходили в самой Месопотамии или были обусловлены историей этого региона.

Последствия захвата Египта гиксосами (ок. 1700 до н. э.) и падения I Вавилонской династии (1595 до н. э.) проявились не сразу. Судя по немногочисленным источникам, имеющимся в нашем распоряжении, XV в. до н. э. был относительно мирным временем, на протяжении которого государства, войска которых впоследствии будут стоять друг напротив друга на поле боя, зализывали раны или начищали оружие. Уже в 1580 г. до н. э. гиксосов изгнали из дельты Нила, но первые фараоны XVIII династии были слишком заняты утверждением власти в собственной стране, чтобы вторгаться в другие, и даже знаменитый поход Тутмоса I через Сирию до Евфрата (ок. 1520 до н. э.) был военным набегом, не имевшим продолжительных последствий. В Анатолии древнехеттское царство постепенно распадалось, причем причиной этого стали не только иноземные вторжения, но и дворцовые перевороты. Мурсили I, захвативший Алеппо и Вавилон, был убит в 1590 г. до н. э., а его преемники отказались от всех претензий на территории, расположенные к югу от Таврских гор. В Ашшуре правили потомки Адаси, царя, скинувшего вавилонское иго. Однако от времени их царствования до нас дошло лишь несколько строительных надписей и упоминание в «Синхронической истории» Пузур-Ашшура III. Вавилония, в свою очередь, была снова объединена и преобразована касситскими царями, очевидно не обладавшими экспансионистскими устремлениями или неспособными их реализовать.

Возможно, наиболее активным из всех восточных народов этого периода были хурриты и их митаннийские воинственные господа. Полное отсутствие письменных источников не позволяет нам делать какие-либо обоснованные выводы, но мы, проанализировав последующие события, можем, по крайней мере, предположить, что хурриты и митаннийцы воспользовались вакуумом, образовавшимся на севере Сирии и Ирака из-за распада державы Хаммурапи и отступления хеттов, и создали в этих регионах собственное могущественное государство.

Затем в самом начале XV в. до н. э. на Ближнем Востоке внезапно случилась беда, пришедшая с совершенно неожиданной стороны. Прикрытый пустынями, граничащими с долиной Нила, Египет на протяжении двух тысячелетий был с политической точки зрения изолирован от остального Востока, но при этом поддерживал с ним торговые отношения. Его северо-восточная граница была уязвимой, и несколько раз «дикие аму», ненавистные азиаты пересекали Суэцкий перешеек, устраивали вооруженные набеги на дельту и становились причиной серьезной обеспокоенности. Однако им ни разу не удавалось получить власть над всей территорией страны. Но продолжительное и унизительное правление гиксосов научило египтян: чтобы не допустить подобного вторжения, нужно сражаться с азиатами в их собственной стране и подчинить их себе.

Именно эта идея заставила Тутмоса III в 1480 г. до н. э. завоевать Сирию, что значительно увеличило амбиции египтян и создало модель египетской политики, которой этот народ придерживался на протяжении всей своей истории и которую сохраняет вплоть до настоящего времени. Для того чтобы стать владыкой Палестины, ливанского побережья и Сирии, ему потребовалось 17 лет, на основании чего можно сделать вывод: фараон столкнулся с силами, намного превосходившими те, которыми обладали сиро-палестинские царьки, либо кто-то оказывал поддержку его противникам человеческими ресурсами, вооружением, лошадьми, что могло позволить себе только очень могущественное государство. Настоящими противниками египтян в Сирии были не хананеи или амореи, а хурриты и митаннийцы, давно укоренившиеся в этом регионе, а теперь создавшие сильное, прекрасно организованное государство.

Царство Митанни заняло территорию региона, который ассирийцы называли Ханигальбат и который располагался в степи между Тигром и Евфратом, к югу от Таврских гор, и где-то в этом районе, возможно в верховьях реки Хабур, находилась столица этого государства – Вашшуканни, точное местонахождение которой пока определено не было. Сами хурриты и митаннийцы, как и мы, не очень хорошо понимали, где именно проходят северная и южная границы их царства, хотя из хеттских источников нам известно, что хурриты обосновались в Армении, представляя угрозу для государства хеттов. В XV в. до н. э. Северная Сирия на западе и Ассирия на востоке находились в зависимости от Митанни.

Первый правитель этого государства, имя которого нам известно, Парраттарна (ок. 1480 до н. э.), упоминается в надписи на статуе царя Алалаха Идрими, называвшего его своим господином, а также в тексте, нанесенном на поверхность таблички, найденной в Нузи, неподалеку от Киркука. В этом городе также была обнаружена печать преемника Парраттарны Сауштатара. Кроме того, у нас имеются веские доказательства того, что политическое влияние Митанни распространялось на Угарит, Катну и, косвен но, на Палестину. Еще большее воздействие это государство оказывало на север Ирака, и у нас есть все основания полагать, что все цари Ашшура, правившие между 1500 и 1360 гг. до н. э., находились в зависимости от царей Митанни. Когда один из них осмелился восстать, Сауштатар, как сказано в одном из источников, разграбил Ашур и привез в Вашшуканни «дверь из серебра и золота».