Окончательный диагноз - Джеймс Уайт

Лонвеллин провел много месяцев на орбите планеты, вел наблюдения, ловил своим приемником местные передачи и пришел к выводу, что планета, которую местные жители называли Этлой, представляет собой находящуюся в упадочном состоянии колонию, в бедственном положении которой повинны бесчисленные болезни, поражающие более шестидесяти процентов населения. Между тем на планете имелся небольшой космопорт, продолжавший функционировать. Следовательно, первая задача Лонвеллина, которая чаще всего бывала самой сложной, несколько упрощалась: наличие космопорта свидетельствовало о том, что обитатели планеты уже знакомы с пришельцами и потому скорее проникнутся доверием к чужеземцу.

Лонвеллин намеревался сыграть роль астронавта-недотепы, вынужденного совершить на Этле посадку в целях ремонта своего корабля. Для этого он собирался попросить у аборигенов на самом деле совершенно ему не нужные куски металла и пластика и усиленно притворяться, что не может объяснить точно, что ему нужно. В обмен на совершенно ненужную рухлядь Лонвеллин хотел предложить этланам ценнейшие вещи и надеялся на то, что наиболее предприимчивые из них вскоре оценят преимущества такого положения.

Лонвеллин допускал, что на начальном этапе контакта он будет в проигрыше, но не сомневался, что со временем ситуация изменится. Он надеялся в дальнейшем вместо ценных предметов предлагать этланам свои услуги, в частности, услуги учителя. Затем он намеревался сообщить этланам, что отремонтировать свой корабль не в состоянии, так как на Этле якобы нет для него нужных деталей, и тогда, как это уже не раз происходило, он станет жителем планеты. Ну а потом... потом он примется улучшать положение дел на планете, положившись на время – уж чем-чем, а временем Лонвеллин располагал в избытке.

– Для Лонвеллина, существа высокоразвитого и, что немаловажно, долгожителя, – продолжал свой рассказ Стиллман, – подобная деятельность представлялась чем-то вроде сложной и увлекательной игры, в которую он уже не однажды играл, и притом очень успешно, в прошлом. Игра была поистине замечательная в том смысле, что в ней всегда выигрывало население планет, но и Лонвеллин тоже получал выигрыш – в виде удовлетворения от хорошо проделанной работы. Но в этот раз игра у Лонвеллина пошла из рук вон плохо. С того самого мгновения, как он посадил свой корабль на окраине небольшого городка и заявил о себе, ему долго пришлось думать только о средствах самозащиты.

Не имея возможности приступить к осуществлению намеченного плана без того, чтобы не выяснить для начала, почему у народа, имеющего опыт звездоплавания, отмечается такая безудержная ксенофобия, и не будучи в состоянии ответить на этот вопрос самостоятельно, Лонвеллин попросил помощи у землян. Из-за чрезвычайно высокой заболеваемости населения Этлы он также попросил, чтобы на планету прибыл тот Старший врач, который в Главном Госпитале Сектора занимался его лечением. Довольно скоро на Этлу прибыл специалист Корпуса Мониторов по Культурным Контактам в сопровождении доктора Конвея, и они включились в работу.

Контакт с этланами начали осуществлять одновременно на двух уровнях. На первом уровне работали несколько опытных лингвистов и медиков, совершивших тайную посадку и спрятавших трансляторы под одеждой. Никакой иной маскировки им не требовалось, ибо люди оказались потрясающе похожими на местных жителей. Сложности типа произношения объясняли дефектами речи, и это было проще простого, поскольку на Этле масса народа страдала разнообразными заболеваниями полости рта.

Что касается деятельности на втором уровне, то в космопорте Этлы совершенно открыто совершил посадку большой корабль Корпуса Мониторов. Сотрудники Корпуса откровенно признались в том, что они инопланетяне, и вели переговоры с местным населением через трансляторы, которые и не думали прятать. Легенда у них была такова, что до них дошли вести о бедственном положении этлан и они прибыли для оказания аборигенам медицинской помощи. Этлане довольно доброжелательно отнеслись к этой версии и рассказали, что каждые десять лет к ним прибывают имперские корабли с грузом медикаментов и целителями, но, несмотря на все усилия имперских врачей, состояние здоровья этлан все ухудшается и ухудшается. Этлане заявили, что не против получить помощь от чужеземцев, но сильно сомневались, что у тех что-нибудь получится, если уж империя, в состав которой входило целых пятьдесят планет, не в силах им помочь.

Большинство этлан оказались существами дружелюбными и доверчивыми. Они с удовольствием рассказывали о себе и о своей империи. Сотрудники Корпуса Мониторов также держались приветливо, но были менее многословны.

Если разговор заходил о странном и пугающем существе по имени Лонвеллин, сотрудники Корпуса делали вид, что знать о нем не знают.

Но самые важные сведения поступали от тайных агентов. Эти выяснили: этлане боятся Лонвеллина из-за того, что им вбили в голову мысль, что якобы все чужаки являются переносчиками опасных болезней. Истину, усваиваемую всеми нациями, совершавшими межзвездные перелеты, и состоявшую в том, что патогенные микроорганизмы одной планеты совершенно безвредны для обитателей другой, от них утаили.

Утаили намеренно.

Страх местных жителей перед новыми инфекциями был понятен, – рассказывал Стиллман. – Болезни на Этле поразили больше половины населения планеты. В то время на ней обитало уже седьмое поколение колонистов. Этла была заселена не слишком плотно, но довольно широко и уже более столетия страдала разнообразными хворями. В то время болело шестьдесят пять процентов мужчин, женщин и детей. Болезней насчитывалось множество, и многие из них превращали местных жителей в инвалидов. По-настоящему угрожали жизни далеко не все заболевания, но в целом картина выглядела просто-таки удручающе. Большую часть инфекционных болезней можно было искоренить посредством изоляции больных и несложного лечения, однако медицина на Этле пребывала в зачаточном состоянии, а о научной базе и говорить не приходилось: медицинская наука была прерогативой империи.

Положение складывалось поистине безумное, – продолжал хирург-капитан. – На наш взгляд, ни одного в принципе неизлечимого заболевания на Этле не было. Если бы смогли объявить планету зоной бедствия и развернуть крупномасштабную медицинскую экспедицию, проблему можно было бы решить самое большее за несколько лет. Но мы столкнулись с деликатной ситуацией первого контакта: Этлу населял гордый и независимый народ. Вдобавок, в то время местные жители еще сохраняли верность и благодарность империи за постоянную помощь и поддержку. Прибытие на планету многочисленной медицинской экспедиции могло напугать местное население и, что еще хуже, вызвать совершенно неверную реакцию у наместника империи, который пока избегал любых контактов с представителями Корпуса Мониторов. А в ведении наместника находилось крупное воинское подразделение. Что бы случилось, если бы он счел появление на Этле большого числа медиков инопланетной диверсией?