Exodus Dei - Андрей Н. И. Петров

— В момент этой "склейки" у Рахея отрастают пальцы, как я понял, а у меня нет, — вставил Хан.

— Далее "Единственный" спускается в кратер, встречает клидийцев и создает телепорт. Никакая сила не применяется, никакая энергия не выделяется, коллапсары и камни как будто сами собой собираются в гравитронное кольцо. Такое же кольцо возникает на Гуэле, и через час "Единственный", клидийцы и А-1 появляются там. На острове он предлагает клидийцам сделку: они уничтожают рагцев, а он оставляет их в живых, поглощая Искру Баркина; если же рагцы уничтожают их, он поглощает Искру Клидии.

— Самая странная сделка этого дня, — заметила Хомзев. — Как два человека могут воевать против миллиардов?

— В смысле, "поглощает Искру"? — поразился Хорнев.

— После этого "Единственный" впадает на пять часов в некий ступор, только поворачивая лицо то к небу, то в землю, пока его не возвращает в разум богоподобный в компании Предельной. Из их разговора, — Хойцев продемонстрировал восстановленную беседу, — следует, что "Единственный" настолько высоко стоит по уровню технологий над Предельными и богоподобными, что те поклоняются ему, словно дикарскому божеству.

— И он проявляет какую-то угрозу или что? — не вытерпела Халле.

— Нет, "Единственный" говорит с Предельной, убеждая ее в том, что он и в самом деле дикарский Бог и что это не противоречит теориям Предельных. Затем богоподобный создает Монарха и происходит некое разоблачение. Речь богоподобных невозможно восстановить, есть только слова "Единственного", он обвиняет их в том, что они прятали их Искру, выходили за пределы Вселенной и там контактировали с иными богами.

— У Вселенной есть пределы, и за ними что-то находится? — вот эта новость и правда завораживала, подумала Халле, только в чем тут ужас.

— Судя по всему, да. Здесь мы подходим к шокирующим фактам, — анонсировал корабль.

— Я, кажется, уже поняла, — тихо сказала Хомзев. — Просто подтверди, что он существует.

— Да, церре Хомзев, он существует, — отреагировал Хойцев.

— Только не это, зачем, — еще неразборчивей пробормотала Хомзев. Она крепко сжала руку Хорнев и застыла, температура в ее теле начала расти.

— Сайне, ты что, поверила в эти сказки? — чувствуя себя уверенно, Халле сняла руку с колена Хорнев и вытянула ее, чтобы коснуться спины Хомзев. — Высокотехнологичный кибер играет в Бога при поддержке богоподобных, убеждая Предельную, что выше нее нет ничего достижимого — из этого не следует, что он и правда Бог. Бога нет. Бога не может быть.

— По-видимому, в его реальность поверили все фоты на корабле. Включая Посла, — заметил Хорнев, замедляя дыхание. — Возьми меня за руку, Халле, понимание уже отравляет…

Он тоже ушел в кристаллический ступор.

Халле овладел гнев. Она вскочила с платформы, бросила взгляд на наблюдавшего за ними Хана, тот решил, что пора звать на помощь и вышел из хирургического за фотами покрепче.

— Бог невозможен! — почти прокричала Халле в экран, раскинув руки и растопырив пальцы в угрожающем жесте. — Рунаиль доказал это! Все, что мы видели, это технологии! Предельные умеют то, что мы даже не можем представить, богоподобные умеют еще больше, а этот "Единственный" умеет больше их всех — но и только!

— Прекрасная реакция, церре Лазев, — констатировал корабль. — Я рекомендую этот сценарий ввода данных для информирования Фотев. Однако это не все. Посол Фсарнев реагировал сходным образом, пока не пришли данные о снятии хроностаза второй Предельной.

— И что же там?

— Там нечто. Данные не укладываются ни в одну модель, — Хойцев показал многосоставное месиво мерцающих и проникающих друг сквозь друга поверхностей, пятнадцать секунд боровшееся с Предельными на стороне богоподобных. — В этом механизме более четырех пространственных измерений и не менее двух стрел времени, если допустить, что такие размерности реальны.

— Наши фундаментальные величины запрещают такие размерности, — возразила Халле.

Вошел Хан и два молодых фота, еще шатавшихся от пережитого. Халле и корабль на время замолчали, чтобы не повредить им. Собирая в голове из фактов непротиворечивую теорию сверхразвитого кибера, Халле молча помогла им перенести более легкую Хомзев на соседнюю платформу, уложить Хорнев и подключить им хирургические теплоотводы. Хан, немного разобравшись в логике фотского поведения, запросил у Хойцев блокаду слуха пострадавшим, Халле подтвердила.

— И здесь мы подходим к основному факту. "Единственный", вмешавшись в битву, хроностатирует этот механизм, опять же без выделения энергии и применения силы, — продолжил корабль, как только помощники ушли. — Однако анализ, насколько он возможен, показывает, что в трехмерном объеме, занятом механизмом, нет хроностатического поля. В нем попросту отсутствует физическое время.

— И это…

— Соответствует дикарским верованиям в Бога-инженера. Поскольку Механизм принадлежит другой Вселенной, "Единственный" не мог взаимодействовать с его материей, — добивал Хойцев, — так что он удалил временное измерение на участке п/в-континуума. И это сходится со "склейкой" на первой записи — он остановил время на участке Баркина, провел некую операцию, затем запустил время вновь. Компьютеры ТИЦ-Б за секунды до бомбардировки фиксировали…

— Подо-жди, ка-кие компью-теры? — протянула Халле, чувствуя, как внутри у нее запекается ужас. Но все-таки сдаваться она не собиралась. — Все же сго-рело.

— Нет, Халле, — вмешался Хан. Он подошел к ней и попытался повторить фотский жест участия, но без толку, ведь ганийцы не умели обмениваться энергией. — Он все восстановил, когда выбрался из ТИЦ-Б: людей, артефакты, электронику, даже оружие перезарядил. Как будто бы отмотал личное время у всех пострадавших в центре субъектов и объектов. Поэтому к Рахею вернулись пальцы.

— Мы не обратили на это внимание, поскольку системы ТИЦ-Б проработали после того совсем недолго, но раскопали аналитику в МВД, — сообщил Хойцев совсем уже лишнюю информацию. Халле ощутила, что застывает, объятая огнем.

— Халле, держись! — потребовал Хан и сдавил ее гравитационными тисками так же, как совсем недавно держал свой оригинал. — Прямо сейчас Предельные решают судьбу не то что Баркина, а всего скопления. Если ты уйдешь, здесь не останется ни одного способного трезво думать фота, а меня корабль не станет слушать. Ты нужна твоему виду, и мне тоже. Не уходи.

Халле едва слышала эти слова. Она боролась с ужасом. Истощение помогало ей в этом, интеллект с трудом преобразовывал данные о реальности Бога в модель будущего, разум старательно избегал столкновения с фактом наличия надмировой воли. Становилось понятно, почему открытие так ударило по другим — они были полны энергии и немного возбуждены эвакуацией, поэтому понимание истины, можно сказать, взорвало их интеллекты и разумы. Халле нашла спасение в слабости, и все же по крупице модель выстраивалась, выжигая мысли.

— Вы-ходит, в дико-сти люди не заблуж-дались, а пред-чувст-во-вали? — Халле пыталась вывернуться из ступора через речь и несущественные частности.

— Выходит, что да. И