Правда о Григории Распутине - Александр Боханов

В теме о Распутине отдельного разговора достойна великосветская группа, центром которой была Великая княгиня Милица Николаевна, которая уже ранее упоминалась. Именно она и её близкие — муж Великий князь Пётр Николаевич, сестра — Великая княгиня Анастасия Николаевна и ее — супруг Великий князь Николай Николаевич являлись той группой, откуда инспирировались самые грязные инсинуации не только в адрес Распутина, но и в адрес Императрицы Александры Фёдоровны.

Родственники Царя в роли антицарских инсинуаторов, а фактически в роли ниспровергателей престижа, а следовательно, и властных устоев? Это может показаться парадоксальным, но было именно так. История России периода заката Монархии была полна подобного рода несусветных противоречий, а обозначенный случай — один, но, возможно, самый одиозный пример.

Самое примечательное во всей этой истории, что указанный «чёрный квартет» почти пять лет входил в число обожателей «старца Григория», но в одночасье, без всяких видимых причин, «прозрев», стал поносить Распутина на все лады. И может быть, самым печальным обстоятельством этого сюжета стало то, что великокняжеские интриги и истерики повлияли на поведение и церковных иерархов. В первую очередь здесь уместно назвать имя духовника Великокняжеского семейства архимандрита и епископа Феофана (Быстрова, 1873–1940).

Рассказ же об этой грустной истории уместно начать издалека, чтобы была понятна исходная историческая диспозиция…

На Западе Балканского полуострова, в скалистых неприступных горах, затерялось государство Черногория. На протяжении нескольких веков жители этой небольшой страны, исповедовавших Православие, выдерживали натиск турок, подчинивших своему владычеству в XV–XVI веках народы, населявшие Балканы. Но хозяевами Черногории стамбульские султаны так и не стали.

Черногорцы являлись православными, и Россия всегда с сочувствием относилась к своим далеким братьям по вере, мужественно выдерживавшим натиск турок-мусульман.

Еще при Петре I возникли первые межгосударственные связи, и черногорцы вместе с Россией участвовали в военных действиях против Турции. В последующем Царская Империя систематически оказывала финансовую и дипломатическую поддержку далекому княжеству. В XIX веке между двумя православными государствами установились прочные отношения, а правящие фамилии породнились.

В Черногории князем-правителем («Господарем») в 1860 году стал девятнадцатилетний Николай Петрович (1841–1921) из Династии Негошей, правившей с XVII века. В том же году черногорский владыка женился на тринадцатилетней Милене Петровне Вукович (1847–1923), дочери местного воеводы.

Князь Николай Негош (с 1910 года — король) занимал пост правителя почти шестьдесят лет и стал известным политическим деятелем Европы. Он был Монархом в маленьком, удаленным от всех и всего княжества. Центр княжества (королевства), город Цетинье, больше походил на горное селение, чем на столицу европейского государства. В конце XIX века здесь проживало всего около 15 тысяч жителей. В это дикое «орлиное гнездо» приличных гостей и приглашать было совестно…

Известность и влияние черногорскому князю принесло другое: браки его детей. Их у него и Милены родилось двенадцать. Для некоторых своих чад энергичному отцу удалось сыскать такие брачные партии, о которых могли лишь мечтать представители самых именитых царствующих фамилий.

Наследный князь Черногории Данило (1871–1939) в 1899 году женился на принцессе Мекленбург-Стрелицкой Ютте, принявшей в православии имя Милены (1880–1946). Старшая дочь Зорка (1864–1890) с 1883 года состояла в браке с сербским принцем Петром Карагеоргиевичем, с 1903 года — королем Сербии. Дочь Елена (1873–1952) в 1896 году вышла замуж за итальянского наследного принца, ставшего в 1900 году королем Италии под именем Виктора-Эммануила III (1869–1952), а Елена — королевой. Дочь Анна (1874–1935) с 1897 года — жена князя Франца Иосифа Баттенберга (1861–1924), брата болгарского князя Александра I.

Две же другие дочери — Милица (1866–1951) и Станислава (1867–1935), выйдя замуж за внуков Императора Николая I, стали членами Дома Романовых. Они единственные нерусские Великие княгини, родившиеся православными.

Путь от нищего и полудикого Цетинье до блестящей столицы Российской Империи был для черногорок непрост. Вначале они учились в Институте благородных девиц (Смольном институте) в Петербурге. Это основанное Екатериной II учебное заведение предназначалось для барышень из благородных фамилий и всегда действовало под патронажем императриц. В уставе института говорилось, что его цель — образование «добрых жен и полезных матерей».

Две черногорские принцессы и должны были стать таковыми. Обе окончили Смольный среди первых и обе в один и тот же месяц и год — август 1889 года — вышли замуж.

Милицу «цепи Гименея» соединили с Великим князем Петром Николаевичем (1864–1931), вторым сыном Великого князя Николая Николаевича (старшего). «Петюша» был тихим, не блиставшим ни внешностью, ни умом человеком. Его юность прошла под впечатлением чудовищного разлада между родителями.

Мать его, Великую княгиню Александру Петровну (1838–1900), Великий князь Николай (1831–1891), обвинив в супружеской неверности, выгнал из дома, и младший сын ее почти не знал. Родитель его к тому времени открыто уже жил с бывшей балериной Екатериной Числовой (1845–1889), родившей от князя четверых детей. Свою же законную жену Николай Николаевич иначе как «этой женщиной» не называл.

Петр начал службу в 1884 году в лейб-гвардии драгунском полку, но через несколько лет у него обнаружился туберкулез, и военную службу пришлось оставить. Начались продолжительные поездки для лечения на курортах в России и за границей. Особенно ему подходил климат Египта, где Великий князь с женой Милицей проживал подолгу. Там он увлекся архитектурой и позже, когда почти излечился от туберкулеза, Николай II назначил его генерал-инспектором по инженерной части армии.

На Южном берегу Крыма, в трех верстах от Царской Ливадии, в имении Дюльбер двоюродный дядя Императора Николая II Петр Николаевич построил огромную виллу в так называемом мавританском стиле, насчитывавшую более ста комнат. Здесь «Петюша» со своей «ненаглядной Милицей» и проводил каждый год по нескольку месяцев.

У Петра и Милицы родилось четверо детей: Марина (1892–1981), Роман (1896–1978), Надежда (1898–1988), Софья (1899). Последняя девочка скончалась при родах, все же остальные потомки прожили долго. После революции 1917 года вместе с родителями благополучно выбрались из России и умерли в изгнании: Марина в Ницце, Роман в Риме, а Надежда в местечке Шантильи во Франции. За границей находятся и могилы родителей: в Каннах, на Лазурном берегу, в православной церкви Михаила Архангела покоится прах Петра и Милицы.

При жизни Великий князь Пётр Николаевич, внук Николая I и двоюродный дядя Императора Николая II, заметной роли ни в династической, ни в светской жизни не играл. Супруга же его одно время имела некоторое влияние при Дворе последнего Царя.

Милица считала себя чрезвычайно образованной и умной, и эта самоуверенное самомнение позволяло Великой княгине свысока смотреть на большинство своих русских родственников. Она с юных лет отличалась крайним мистицизмом. Не религиозностью в обычном смысле этого слова, а именно мистицизмом: склонностью поклоняться всему загадочному и сверхъестественному, что обычный разум и традиционные верования не объясняли, или, как ей казалось, «объясняли недостаточно».

Она искала разгадки «тайн бытия» в сочинениях восточных мистиков (специально изучала язык фарси, чтобы их читать в подлиннике), в оккультизме и спиритизме.

Ее единственный сын Роман в детстве страдал приступами «падучей» (эпилепсии), и Милица с присущей всем уроженкам «черногорского гнезда» энергией принялась искать свои пути преодоления недуга. Во Франции она познакомилась со спиритом и магнетизёром, неким мсье Филиппом (1849–1905), который провел серию сеансов, и приступы у Романа почти прекратились. Загадочный «кудесник из Лиона» покорил ум и сердце Великой княгини, урожденной черногорской принцессы.

Господин Филипп (полное его имя Низье-Вашоль Филипп), родился в местечке Луазье в Савойе. В двадцатилетнем возрасте он обосновался в городе Лионе. Учился в частном заведении аббата Шевелье, а затем поступил на медицинский факультет Лионского университета. Он стал «духовным учителем» другого известного во Франции оккультиста «мэтра Папюса» (1865–1916).[45] (Согласно полицейским данным «доктор Папюс» «являлся евреем Жераром Энкоссом (Анкоссом), возглавлявшим Верховный совет оккультного ордена мартинистов».).

Филипп быстро обнаружил в себе «чрезвычайные способности» и начал заниматься медицинской практикой, лечил людей «животным магнетизмом», за что и был изгнан из стен университета. Врачебного диплома он так и не получил. Это доставляло ему массу неудобств, так как приходилось заниматься врачеванием незаконно, отчего у него и случались неприятности с полицией.