Все время мира - Сара Пурпура

касаются их, и я растворяюсь. Дез запускает руку в мои волосы, а другой прижимает меня к себе. Мое мокрое тело льнет к его горячему торсу, и разница температур обжигает низ моего живота, словно хлесткий удар кнута.

И я теряю контроль над собой.

Когда я обхватываю Деза за шею, то чувствую, как дрожат мои руки. Мы целуемся взасос, и этот поцелуй только наш.

Мы рискуем. Кто угодно может увидеть нас, и последствия могут быть ужасными. Осознание этого заставляет меня отшатнуться от Дезмонда.

– Дез, мы должны остановиться.

– Боже, Анаис, ты сведешь меня в могилу.

Но он уступает и делает несколько шагов назад. От возбуждения он учащенно дышит. Чтобы успокоиться, Дез закрывает глаза и поднимает лицо к небу, а затем делает глубокие вдохи и медленные выдохи.

Его губы еще влажные после нашего поцелуя, а мышцы груди немного подрагивают.

Боже, как же он красив!

– Дез, мы не можем, – я будто уговариваю саму себя. – Напомнить почему?

Страх коварен. Он мешает принять правильное решение и лишает лучших возможностей в твоей жизни.

– Пожалуйста, напомни.

Что за вздор… Как он может просить меня об этом?

Мы почти родственники, и если наши родители узнают, что между нами что-то есть, они выгонят Дезмонда, ни минуты не сомневаясь. А для него наша семья – это шанс обрести лучшую жизнь.

Мне и думать не хочется, что ради денег он будет вынужден вернуться на Фабрику. Сейчас он завязал с гонками, и я хочу, чтобы у него даже мысли не возникало снова взяться за что-то подобное.

Это – кошмар, который не дает мне покоя.

– Ты ведь не серьезно? – Я озвучиваю самую главную причину, по которой между нами ничего не может быть. – Скоро ты станешь одним из Керперов.

– Вовсе не обязательно. – Дез будто до сих пор не думал об этом, и сейчас смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Потом выплевывает: – Вот дерьмо!

– Ты откажешься от усыновления?

– Я могу.

Конечно. Программа адаптации ни к чему его не обязывает. Нужно просто прожить один год в опекунской семье. Но я была уверена, что он согласится на усыновление.

Кто бы на его месте не воспользовался ситуацией?

Я должна быть счастлива, если он откажется. Это означало бы, что я могу свободно отдаться чувствам к нему, но у меня есть Брайан. Пусть многое между нами и изменилось, но он остается самым надежным вариантом: мы столько времени вместе, а наши семьи знакомы с давних пор и одобряют наши отношения.

– Тебе достаточно меня попросить об этом, Анаис!

– Не требуй от меня этого. Я не могу отнять у тебя такой шанс. А если однажды ты поймешь, что я того не стоила?

Дез со злостью качает головой.

– Я никогда не плакал.

– Что? – не понимаю я его.

– Я никогда не плакал, Анаис. Даже на похоронах своих родителей. Там не было никого, кроме меня и священника. Социальный работник, который должен был меня забрать оттуда, стоял в стороне, а я смотрел на их гробы и ничего не чувствовал.

Боже!

– Я казался себе монстром. Кто еще не может оплакивать своих родителей? Но я просто-напросто отключился и заглушил свою боль.

Мне так жаль, что ему пришлось пройти через все это. Я хочу обнять его, но когда он раскрывается передо мной, я боюсь даже лишний раз вздохнуть, чтобы не отвлечь его, иначе он снова замкнется.

– Затем меня накрыла ярость. Она наполнила меня собой, сделала холодным ко всему. До тех пор, пока не появилась ты со своим теплом. Понемногу я оттаял, и мне стало чертовски страшно, но, боже мой, каким же прекрасным было это изменение! Я подпустил тебя к себе, Нектаринка, но теперь от меня убегаешь уже ты.

Я – трусиха, он прав, но на самом деле главное, что Дез – загадка для меня. Я слишком слаба, чтобы позволить себе с головой погрузиться в мир Дезмонда Вэрда.

– Дез, я… – Мой голос немного дрожит, и я повышаю его. Пусть он хотя бы звучит уверенно.

– Ты любишь его? – вопрос застает меня врасплох.

Я должна ответить ему прямо сейчас и, хотя моя душа хотела бы выкрикнуть другой ответ, я вру:

– Да, я люблю его.

Мое сердце разбивается вдребезги.

Дезмонд бесстрастно принимает это заявление. Он смотрит по сторонам. Уже закат, и пляж к этому часу опустел.

– Нам нужно возвращаться, или мы опоздаем к твоим бездомным.

Он принимается собирать свои вещи, а я неподвижно стою на месте.

– Дез…

Жестом он останавливает меня и поворачивается спиной, однако легкая дрожь, которая пробегает по ней, не ускользает от моего взгляда.

Как глупая эгоистка, я хочу, чтобы его привязанность ко мне сохранялась и дальше.

– Наши отношения не испортились? – Я нуждаюсь в Дезе и ужасно боюсь его потерять.

Его поза – воплощение ярости, но затем он расправляет плечи и, глядя куда-то вперед, кивает головой.

– Да, Анаис, – тихо произносит он. – Все в порядке.

Мне хотелось бы поверить ему, но в глубине души я боюсь, что уже его потеряла.

25

Дезмонд

Я попробовал счастье на вкус и хочу наесться им до отвала.

Баррио Логан – это вовсе не трущобы, которые я ожидал увидеть. Я знавал районы и похуже, но, очевидно, в таких богатых городах, как Сан-Диего, подобные места кажутся воплощением разрухи.

Багажник машины Анаис забит алюминиевыми контейнерами, которые мамуля Линда подготовила с утра.

– И часто ты сюда ездишь? – спрашиваю я Анаис.

С того момента, как мы покинули пляж, она не проронила ни слова, хотя я и сам не слишком рвался поддержать разговор. Мое сердце разбито, а самооценка копошится под ногами, но эта сторона жизни Анаис, связанная с визитами в Баррио Логан, пробуждает во мне любопытство. Сторона, которая удивила меня, но подтвердила то, в чем я всегда был уверен: у Анаис мало общего с тем чванливым миром, в котором она вращается. Она выше его. Намного выше. И поэтому я никогда не смогу быть достаточно хорош для нее.

– Сюда – уже год, – отвечает она, глядя в окно.

Меня бесит эта дистанция между нами, но я не знаю, как ее сократить.

Мы проезжаем под мостом. Его опоры расписаны разноцветными, как будто бы движущимися, граффити.

– Ух ты! – восклицаю я в попытке развеять тягостную атмосферу. – Это настоящее искусство!

– Да, они очень красивые, правда? – На лице Анаис появляется еле заметная улыбка.

– Ты всегда ездила сюда только с Бри?

Я не отрываю глаз