Возвышение империи - Сэм Барон

В комнате появилась Лани, неся на деревянной доске два все еще шипящих ломтя мяса. Положив их на тарелку Эсккара, она повернулась к нему.

— Тебе еще что-нибудь нужно, господин?

Она стояла рядом с ним, и, повернув к ней голову, Эсккар увидел ее живот совсем рядом. В голове его мелькнуло воспоминание об обнаженной Лани, и он почувствовал желание увести ее обратно в спальню. Каким-то образом она ухитрялась проявлять свою сексуальность всего в нескольких словах, обращенных только к нему.

— Больше ничего не надо, Лани. Спасибо.

Он сказал это будничным тоном, осторожно подбирая слова.

Когда она шагнула прочь, он вспомнил свое обещание и повернулся к Сисутросу.

— Я взял под защиту Лани и ее сестру, — сказал Эсккар сидящим за столом людям. — Позаботься о том, чтобы все наши узнали об этом, и тебе лучше рассказать об этом и здешним жителям тоже.

— Я скажу сегодня об этом совету, и прослежу, чтобы они распространили весть по всему Биситуну, — ответил Сисутрос.

Эсккар сделал глоток разбавленного вина.

— А теперь расскажи, что было, пока я спал.

Спустя мгновение все мысли о Лани вылетели у него из головы.

Сисутрос встретился с заново назначенными деревенскими старейшинами. К завтрашнему утру большинство влиятельных фермеров появятся в Биситуне, и они смогут выбрать из них пятую и последнюю часть совета. Тогда старейшины смогут начать управлять делами селения. И начнут они с казни Ниназу и продажи в рабство его людей.

Когда голова Ниназу будет висеть над воротами и самые злостные его приспешники будут казнены, люди Эсккара смогут заняться другими делами, вместо того чтобы день и ночь охранять пленников. Что касается остальных людей Ниназу, они будут клеймены и отправлены на работы.

Потом новый совет займется проблемой украденной собственности — будет выяснять, что именно отобрал Ниназу и как то, что уцелело, вернуть владельцам. Аккад возьмет себе две десятых каждой возвращенной собственности в качестве пошлины. Сисутрос полагал, что уйдет еще один день на раздел добычи, включая то, что они забрали у пленников и добавили к хранившемуся в кладовой Ниназу.

Когда с Ниназу и его награбленным золотом будет покончено, воины, жители и рабы займутся восстановлением Биситуна и окрестных ферм, расчисткой земель снаружи стены, починкой оросительных каналов и всем остальным, что необходимо, чтобы вернуть общину на путь процветания. Как только начнутся эти работы, совет сможет обсудить множество мелких дел, которыми будет без устали заниматься последующие несколько недель: улаживание споров и обращений к правосудию.

Выслушав приказы, которые Сисутрос отдал людям, Эсккар поговорил с Хамати и Дракисом о том, чем будут заниматься они. К тому времени, как ужин кончился, Эсккар объявил, что он доволен планами и приготовлениями Сисутроса.

— Как только Ниназу и его люди будут казнены, я захвачу с собой Гронда и еще несколько человек и начну объезд окрестностей. Я хочу увидеть сам, как идут дела у фермеров, каковы посевы, хороши ли стада овец и коз.

Если кто-то за столом и подумал, что правителю Аккада не пристало самому посещать фермеров, он оставил эти мысли при себе.

Но Эсккар знал, что Трелле и остальным благородным людям Аккада будет жизненно важно знать об этом. Им необходимы сведения о том, что поступит в Аккад с севера страны и когда. Без постоянных поставок зерна, льна и скота торговля Аккада замедлится, а этого не должно случиться, тем более когда там идет такое большое строительство. Истинная цель того, что делал Эсккар, находилась в Аккаде, не здесь.

Эсккар встал и потянулся. Теперь он чувствовал себя расслабленным, сытым и достаточно выспавшимся, чтобы справиться с делами.

— Ниназу сказал что-нибудь полезное?

Сисутрос покачал головой.

— У нас еще не было времени подвергнуть его пытке, — Сисутрос вздохнул, обдумывая еще одну стоящую перед ним задачу. — Я поговорю с ним.

— Нет, мы с Грондом управимся сами. А ты не забывай о жителях.

Гронд провел Эсккара к дальнему концу комнаты, к спальне, самой дальней от той, в которой отдыхал Эсккар. Эта комната без окон имела единственное крошечное отверстие рядом с потолком для света и вентиляции; ее дверь, одна из двух самых прочных в здании, была недавно укреплена, что было видно по новому свежему дереву. Дверь охранял сидевший на табурете воин, который встал, когда приблизились Гронд и Эсккар.

Гронд открыл дверь. Внутри сидел на сундуке лицом к Ниназу еще один часовой из клана Ястреба, положив на колени обнаженный короткий меч.

У пленника на лбу красовался большой синяк — там, где Эсккар саданул его рукоятью меча, а одна сторона его опухшего лица была покрыта ссадинами и синяками после удара кулака Гронда. Ниназу связали, как цыпленка, его запястья скрутили за спиной, руки примотали к бокам. Серебряные браслеты сняли с него и отдали Гронду и Сисутросу в качестве подарков. Еще одна веревка была накинута на его шею, второй ее конец был привязан к другому деревянному сундуку.

Ноги Ниназу оставались свободными, но ему сломали правое бедро. Опухоль на ноге была темно-синей, покрытой запекшейся кровью. Тот, кто сломал ему ногу, знал, что делал. Никто не потрудился сложить сломанную кость — Ниназу все равно будет мертв задолго до того, как сможет ходить или погибнет от заражения.

На мгновение Эсккар почти почувствовал жалость к этому человеку, отчаянному разбойнику, который рискнул захватить богатую деревню — и проиграл.

Ниназу повернулся к двери, когда вошел Эсккар. Глаза разбойника были настороженными, и богатая одежда посетителя сказала ему все, что ему нужно было знать об этом человеке.

— Приветствую, Ниназу, — начал Эсккар.

Тот не ответил, и Эсккар, вытянув ногу, коснулся сандалией правого бедра Ниназу. Это послало через тело узника волну боли, и он невольно задержал дыхание. Эсккар повернулся к охраннику.

— Ему что-нибудь давали?

— Немного воды этим утром, командир. Больше ничего.

Эсккар удовлетворенно кивнул. Дай человеку достаточно воды, чтобы он оставался в сознании, чтобы он мог чувствовать боль и беспокоиться о своем будущем.

— Мы дадим тебе еще воды, может быть, даже вина, если расскажешь нам то, что мы хотим знать, — продолжал Эсккар.

Ниназу ничего не ответил, только посмотрел на Эсккара полными ненависти глазами.

— Твой брат смотрел на меня точно так же перед смертью, Ниназу. Он долго терпел пытку, прежде чем мы отдали его женщинам Дилгарта, и те убивали его много часов. Он рассказал мне все о тебе и о твоих людях.

Ниназу бросил ненавидящий взгляд на того, кто взял его в плен.