Школьные годы чудесные - Сергей Рюмин

Спустился в зал, обошел всех, здороваясь с каждым за руку. Большинство я знал только в лицо. Один парень, самый старший из нас, был, как и я, с Химика, работал на заводе. Про остальных, кроме как «занимались, помню в одной группе» и вспомнить не смог бы.

На построении тренер меня узнал, хоть я и стал выше ростом, и цвет волос сменился.

- Ковалёв! А ты сто, покрасился что ли? – хохотнул длинный, как жердь, Геннадий Николаевич Смирнов, обходя шеренгу. Он остановился передо мной, посмотрел в лицо.

- А ты знаешь, что за тебя просили?

- Никак нет, Геннадий Николаевич! – по-военному ответил я.

- М-да, - кивнул тренер. – Погонять тебя просили. Повнимательней, дескать. Нагрузку побольше давать. Ладно, разберемся…

И скомандовал:

- Направо! По периметру зала бегом марш!

В этой группе нас занимались 16 человек приблизительно одного возраста – 15-17 лет. Занимались мы пятый год. А ведь четыре года назад нас было больше 30-и. Увы, больше половины отсеялось.

Тренеру помогал помощник. Сейчас это был молодой лет 25-и невысокий кавказец Амир, недавно сдавший норматив на кандидата в мастера спорта, как его представил Геннадий Николаевич. Помощник проводил разминку. Тренер сидел за столом в закутке, читал газету или журнал и иногда поглядывал в зал.

Амир скинул куртку, оставшись в спортивных трусах, демонстрируя эффектно-рельефную мускулатуру, обильно поросшую волосами, как шерстью – от бицепсов до грудных мышц и «кубиков» пресса – и непропорционально длинными руками.

Около часа он гонял нас по залу, заставляя бегать, прыгать, ходить гусиным шагом, отжиматься, приседать на ходу. В конце разминки мы повторяли падение, перекаты, кувырки. Подпрыгивая, падали на спину, на бок, вперед, хлопая ладонями об пол.

Амирчик «зверствовал» – к концу разминки все парни были мокрыми от пота, несмотря на то, что разминались по примеру тренерского помощника в одним трусах, и еле стояли на ногах. Ну, кроме меня, разве что. Я по утрам легко «накручивал» по 3-5 километров по стадиону, меняя темп и стиль бега – от ускорения до гусиного шага. А тут…

Амир снова построил нас, объявив пять минут отдыха. Практически все тут же обессиленно опустились на пол.

Помощник презрительно скривился.

Из нашей группы даже первого разряда, ни у кого не было. Насколько я помнил, второй разряд был у одного. Да что говорить, у меня у самого был второй юношеский да и то с натяжкой. Все три необходимых победы на соревнованиях я одержал по очкам, увы, не одержав ни одной «чистой» победы. В группе практически была половина таких, как я. Смирнов нас иногда обзывал «группой здоровья». Понятно, почему кривился этот кавказец, глядя на нас.

Я тоже опустился на пол, сев по-турецки.

- Сели все вдоль сетны!

Самбисты стали подниматься, кто лег, сели вдоль стены на пол. Рядом со мной примостился Санька.

- Сейчас будет желающих вызывать, - мрачно сообщил он вполголоса. – Бороться с ним.

- А что так печально-то? – так же шепотом поинтересовался я.

- Жестко он борется, - пояснил Санька. – Реально зверь.

Амир словно услышал последнюю фразу, сразу повернувшись в нашу сторону, хмыкнул. Потом прошел вдоль шеренги сидящих самбистов, демонстративно поигрывая мускулами, в основном, подёргивая грудными мышцами, оглядел всех, ехидно спросил:

- Желающие есть со мной побороться?

Желающих не оказалось. Он оглядел всех и, задержав взгляд на нас, ткнул рукой в Сашку:

- Ты!

Санька встал с обреченным видом, вышел на середину зала.

Амир надел свою синюю куртку, затянул пояс, чуть наклонился, вытянул вперед руки. Санька тоже слегка наклонился, немного вытянул руки вперед, вставая в высокую фронтальную стойку.

По весовой категории Амир был примерно такой же, как и Санёк, но ниже ростом. Зато руки у него были ощутимо длиннее.

Несколько мгновений Амир пытался сблизиться и ухватить Саньку за куртку и одновременно подсечь ноги, то одну, то другую.

Санька отсекал его попытки, сбивал ему руки, не давая ухватиться и отступал, но не назад, а в бок, создавая тем самым себе место для манёвра. Он даже успевал реагировать на подсечки, вовремя убирая ноги.

Но в конце концов Амиру удалось схватить правой рукой Сашку за левый рукав в районе локтя. Он тут же с силой рванул его на себя и вниз, подшагнул к нему, присел, подцепил второй рукой за левое плечо, развернулся в полуприсяде и – Сашка Сорокин летит через Амира и практически втыкается головой в пол. Полная победа.

Впрочем, Сашка успел прижать подбородок к груди, благодаря чему не воткнулся головой, а перекатился и приложился об маты спиной, лопатками. Всё равно – чистая победа.

Я крякнул от досады – успел заметить, что прежде, чем ухватить Саньку за плечо второй рукой, Амир ловко саданул его локтем в солнечное сплетение. А ведь в спортивном самбо так нельзя…

Да и Сашка после броска встал, пошатываясь и держась одной рукой за грудь. Нельзя так, нельзя. Всё-таки спорт, а не драка.

Амир широко улыбнулся, гордо поднял правую руку над головой, сжал ладонь в кулак, потряс.

- Вот так надо! – заявил он, оглядывая нас. Все молчали. Сашка морщился, тихонько кряхтел и тёр грудину.

- Разбились на пары, - скомандовал было он, если бы не я, который громко, на весь зал, поинтересовался:

- А разве в спортивном самбо разрешено наносить удары? Локтем в грудь?

- Чего? – Амир повернулся в мою сторону.

- Ты его локтем ударил, прежде чем провести приём, - повторил я.

- Каким локтем, юноша? – скривился Амир. – Ты что-то путаешь.

И поманил меня рукой:

- Вставай, посмотрим, как ты на ковре!

- Зря ты, - тихо буркнул кто-то рядом. – Не связывался бы с ним…

К нам подошел тренер:

- В чём дело? О чём спор?

Амир повернулся к нему, показал мохнатой рукой на меня:

- Вот побороться со мной хочет.

- Ну, и в чём дело? – пожал плечами Смирнов. – Вперёд, на ковёр!

Я встал, шагнул вперед, закрыл глаза, настраиваясь на поединок и прогоняя энергию по телу. Мышцы приятно «загудели», требуя немедленной разрядки. Неспортивно? Возможно. Только Сашка трет отшибленную грудину, передо мной противник целый КМС, а у меня всего лишь 2-й юношеский.

Мы встали друг напротив друга – оба в высокой фронтальной стойке.

- Что? Страшно? – усмехнулся Амир.

- Ага, - согласился я. – Очень.

Амир не уловил иронии,