Битцевский маньяк. Шахматист с молотком - Елизавета Михайловна Бута

На нее смотрели бесцветные, ничего не выражающие глаза человека неопределенного возраста. Девушка попыталась улыбнуться, но презрения и брезгливости на лице избежать не удалось. Олю часто приглашали на свидание самые разные люди, иногда она соглашалась, а иногда – нет. Сейчас ей вдруг стало противно и тошно от того, что парень, работавший грузчиком, счел возможным позвать ее куда-то. То есть он считает, что она могла бы согласиться? В его предложении не было и тени веселого флирта, с каким к ней частенько обращались пенсионеры. Им было просто приятно поболтать с красивой продавщицей, вновь почувствовать себя молодыми. К таким разговорам она относилась спокойно, ведь никто и не думал, что эти приглашения могут быть восприняты всерьез. Но картавый и шепелявый Саша-грузчик говорил без всякого сарказма, полагая, что Оля ему ровня. Ничего удивительного, они ведь работали в одном магазине. Тем не менее после общения с Пичушкиным девушке вдруг захотелось помыться. Наверное, и он частенько испытывал подобное желание, иначе чем объяснить то, что он мыл руки по пять раз на день?

– О чем с тобой разговаривать, Саша? Ты чего? Алкоголики кончились в парк ходить? – рассмеялась девушка. Александр никак на это не отреагировал, его глаза все так же оставались пустыми и безжизненными. – Да не пойду я с тобой никуда, ни за какие коврижки, – отмахнулась Оля и поспешила заняться проверкой ценников.

– Почему ты не хочешь пойти в парк? – уже совсем другим тоном спросил Пичушкин.

Оля поежилась. Теперь Саша-грузчик показался ей не просто мерзким, но еще и опасным. Девушке стало неприятно даже просто находиться в одном с ним помещении. Заодно она вдруг ополчилась на всех остальных здесь. Продавщицы из соседних отделов упорно делали вид, что не слышат разговора и ничего не замечают. Зачем работать в месте, где все коллеги тебя в случае чего подставят, где все всегда молчат, если что-то не устраивает, и терпят? Это же не престижная офисная работа. Почему они так себя ведут?..

– Потому что ты грузчик! Ты ничего в жизни не сделал, ничего не видел и ничего интереснее прогулки в парк в твоей жизни не было, – разозлилась девушка. Несколько сотрудниц магазина обернулись и с интересом посмотрели в их сторону.

Больше Пичушкин не досаждал Ольге. Иногда он помогал ей перенести тяжелые коробки, но разговоров не заводил. Александр понимал: если хоть раз пришли из милиции и записали его данные, нужно на время затаиться. Рано или поздно придут снова. На несколько месяцев он затих. В такие периоды Пичушкин начинал пить. В сезон охоты убийца только делал вид, что выпивает, но никогда не позволял себе лишнего. Пару раз он действительно опрокидывал стакан перед убийством, но понимал, что так поступать опасно. Алкоголь в его случае расшатывал психику и отшибал память. Утром он не помнил, помыл ли руки и унес ли перчатки. Приходилось несколько раз бегать перепроверять, но все равно он был не уверен, что все сделал согласно его собственному ритуалу.

Теперь Пичушкин работал два дня по двенадцать часов, а затем двое суток отдыхал. По выходным он обычно ходил в спортзал, но все равно оставалось слишком много свободного времени, из-за чего мысли об убийстве появлялись все чаще. Александр стал брать дополнительные смены в магазине, а в качестве хобби на обратном пути полюбил заглядывать в окна домов на первом этаже. Так он поступал и раньше, но обычно ему просто было интересно, как протекает жизнь у других людей. Приятно было увидеть в окне обнаженную девушку после душа, но не более того. Сейчас, не имея возможности выйти на охоту, он представлял, как мог бы убить всех этих людей. Чаще других ему попадались окна Марины Москалевой. Ее пятиэтажка была как раз по дороге от магазина до дома Пичушкина. В тот день женщина заметила в окне знакомое лицо и машинально кивнула.

– Привет красавицам! Марин, как поживаешь-то после увольнения? – расплылся в улыбке парень.

Женщина сидела на кухне и разговаривала с матерью, приехавшей в гости. В тот момент она была счастлива тому, что их беседу прервал Пичушкин. Они перебросились с грузчиком парой фраз и распрощались на том, что как-нибудь нужно будет встретиться.

– Кто это был? – вытянула шею мать в попытке рассмотреть знакомого дочери.

– Саша-грузчик, – пожала плечами Марина.

– Когда с ним на свидание пойдешь?

– Он же грузчик и вообще неприятный человек, мам, – рассмеялась Марина, настолько нелепо прозвучал для нее этот вопрос.

– А ты у нас принцесса? Принца ищешь? Тридцать шесть лет, разведенка с сыном. Давно ты в зеркало смотрела, принцесса? – расхохоталась женщина, окончательно выбив из колеи дочь. Мать частенько заводила такие разговоры, но редко это касалось каких-то конкретных людей, а теперь получалось, что Марина лишила сына потенциального отца, не согласившись сходить с грузчиком на свидание.

Мать воспитала Марину одна и больше всего на свете не хотела, чтобы та пошла по ее стопам. Лет до двадцати пяти она тщательно следила за тем, во сколько та возвращается домой и с кем общается. Часов в девять вечера женщина начинала обзванивать всех знакомых, пытаясь отыскать загулявшую дочь. Марина очень стеснялась этого и старалась прекратить общение с человеком, которого начинала допекать мать. В результате друзья и знакомые начали считать девушку гулящей и пьющей, нерадивой дочерью святой женщины. По крайней мере, именно такую картину всегда рисовала родительница, а Марина никогда не могла противостоять ее напору. Пошла наперекор она только два раза в жизни: когда вышла замуж и когда уволилась с работы в супермаркете. Оба раза ничего путного из этих протестов не вышло.

Лет в двадцать шесть Марина познакомилась с симпатичным парнем, который вскоре предложил ей руку и сердце. Матери парень активно не нравился, поэтому она пошла ва-банк и поставила дочери ультиматум: или она, или он. Девушка выбрала будущего мужа и в каком-то смысле не прогадала. У пары появился сын, а мать немного оттаяла и стала частенько приезжать повидаться с внуком. Вот только семейная жизнь у молодых не задалась. Первое время все было прекрасно, но потом муж стал раздражаться по мелочам, устраивать скандалы, а потом и поколачивать жену.

На сей раз мать стояла насмерть. В ход пошли поговорки: «В горе и в радости», «Бог терпел и нам велел» и тому подобное. Марина терпела ради сына и более или менее стабильной и достойной жизни. Ей было страшно даже подумать, как она останется одна с ребенком и без какой-либо опоры. А что, если работу потеряет или зарплату не выплатят? Как тогда быть? После каждого скандала женщина всегда делала выбор