Линейцы. Дилогия - Андрей Олегович Белянин

В эти редкие минуты Чёрный Эну больше не хотел убивать: он мечтал выйти из каюты, покинуть корабль и лечь, раскинув лапы, прямо на холодное покрытие площадки, наслаждаясь нескончаемыми струями воды, льющимися на чешуйчатую спину. Ему давно стоило бы так сделать, если бы не субординация, не перешёптывания подчинённых, не тот благоговейный ужас, который он был обязан вселять одним своим видом…

Эну не считал себя тираном. Просто руководитель экспедиции всегда должен обладать более значительным авторитетом, чем даже капитан корабля. В конце концов, именно он является духовной опорой и стимулом для всех тех, кто прилетел на «Нергале». Да и задача любого капитана — привести судно к цели, не более.

Ну, иногда, быть может, оказать достойный отпор звёздным налётчикам, которые тоже не часто рискуют появляться в близости от кораблей с Нибиру.

Что ещё? Следить за командой и порядком на борту, вот и всё. В то же время труд самого Верховного был гораздо сложнее. Да что там, просто несоизмеримо!

Эну отставил опустевший бокал, на столе остались следы капель крови. На его плечи ложилось участие во многих походах, а ведь были экспедиции, которые длились годами. Ему приходилось усмирять мятежи, топить в океанах огненной лавы примитивные туземные города, вдохновляя на геноцид целые эскадры штурмовиков. А разве не умение заставить своих подчинённых идти на смерть ради благородной цели, является высшим талантом настоящего руководителя?

И всё-таки в дожде есть какая-то неуловимая магия. Праматерь богов Тиамат знала, какую планету выбрать: голубой цвет, пригодная для жизни атмосфера, практически неисчерпаемые богатства недр и самое главное — невероятный релакс в виде чередования солнечного тепла с водяной прохладой.

Упрямые струи бились в стёкла иллюминаторов, раскатов грома не было слышно, но вспышки молний на доли секунд окрашивали вершины гор в оттенки сине-зелёного и лимонно-розового. Надо позвать стюарда, пусть принесёт ещё бокал подогретой крови. Погода шепчет, так сказать…

Чёрный Эну не успел нажать кнопку вызова, как юный стройный ануннак в безукоризненно-белом мундире влетел в кабинет.

— Прошу прощения, владыка, я прервал ваши мысли…

В иное время Эну бы убил за подобную бесцеремонность, но сейчас было просто лень вставать с кресла. К тому же так хотелось выпить…

— Кажется, у нас проблемы.

— Кончилась кровь?

— О нет…

— Тогда не беспокой меня по пустякам, — поморщился Верховный.

— Сработала сигнализация — кто-то проник в нижние отсеки базы.

— Птица или крыса. Кто бы то ни был, я не желаю…

— Это люди, владыка.

* * *

Дверь нашлась быстро, только она была заперта. Ахметка честно пытался втиснуть кинжал между косяком и замком, чуть не сломал. Потом с досады даже пару раз стукнул в дверь рогатой головой, но результат нулевой в обоих случаях. Видимо, заперто было снаружи, но, раз к выходу из трубы подходил монорельс, значит, он куда-то вёл. Руководствуясь этим предположением, аккуратный владикавказец ещё раз осмотрел дверь и таки нашёл небольшую панель справа от косяка. На ней было всего три кнопки.

— Ну, терять-то нам особенно нечего. Жмём на каждую по очереди?

— Зми, дарогой кунак, сильна зми!

Нажатие на первую кнопку отключило свет, при повторном нажатии свет вернулся. Понятно. Вторая кнопка открывала и закрывала окно люка, а вот третья со скрипом распахнула дверь.

— Шикардос, как сказал бы наш общий друг Вася, — резюмировал господин Кочесоков.

— Кто протиф нас с кунаком, фсех упью или зарэжу!

Маленький шайтан сделал самое зверское выражение лица и, выхватив кинжал, первым шмыгнул наружу, в открывшийся коридор. Заур также постарался как можно грознее сдвинуть брови, следуя за нечистым. По идее, это должно было хотя бы напугать потенциального противника, но коридор был пуст.

Следуя по линии монорельса, незваные гости дошли до большого шкафа слева, где от пола до потолка стояли за стеклом раскрашенные металлические соколы. Рядом стоял специальный станок, вроде тех, что подают мячи на тренировках в теннисе.

— Возможно, так и запускают этих тварей через тоннель в небо.

— Ваах, ты праф! Ты мудрый, как шарейшина тейпа! А ты птиц паршифый, злой, как сабака! Засем меня кусал?! Фот тибе, вот! Мало, да?! А-а, и тибе фот! Буишь минэ знать, как кусатца!

Студент и глазом моргнуть не успел, как нечистый распахнул стеклянные дверцы, вывалил неподвижных пернатых на пол и начал рубить им головы большим амузгинским кинжалом. Сталь плохо режет сталь, но с проводками справляется отлично. И минуты не прошло, как десять соколов слежения валялись бесполезной грудой, словно куча дохлых загрипповавших куриц, а довольный собой шайтан с визгом прыгал вокруг, яростно визжа, словно дагестанская зурна.

Заурбек вовремя успел поймать его за руку, утаскивая подальше, а откуда-то издалека уже доносились монотонные звуки сирены. Они становились всё громче и громче…

— Фетка птищка сидела, птищка песинка пела! — всё ещё приплясывая, дурным голосом орал Ахметка, бултыхая ногами в воздухе. — Птищка я улыбалса, как тжигит тансевалса-а!

Прикрыть ему пасть удалось, лишь когда за углом зазвучали шипящие голоса. Наши свернули в противоположную сторону, нырнув в открытый проход, а мимо них волочащимся шагом протопали два гуманоида в голубых, закрытых с ног до головы комбинезонах, больше похожих на костюмы химической защиты. В руках или лапах незнакомцев покачивались причудливо изогнутые трубки с прикладами, вроде тех, что были на вооружении у часовых. Проверять, чем они стреляют, не хотелось. Тем более что…

— Ва-а-ах! Цёрный апрек! Один, тва, три, цетыри, пять и … Слусай, нас всего двое, а зачем их тут столька, э?

Обернувшийся молодой человек едва ли не нос к носу столкнулся с механической мордой трёхногой лошади. На нём неподвижно сидела грозная мужская фигура в чёрной бурке и папахе, закрывающей половину лица. В опущенной руке тускло сверкала длинная черкесская шашка. И вот таких всадников в помещении было ровно шесть штук, что отнюдь не добавляло уюта и светлых надежд. Скорее уж наоборот.

— А это что? — Взгляд Заура неожиданно отметил характерные двери лифта за спинами чёрных абреков. — Думаю, нам туда.

На панели была всего одна треугольная кнопка, вершиной вверх.

— Что ж, по крайней мере, вниз дороги нет. Предлагаю наверх.

— Разумные слова. Вот только что ты будешь делать наверху? — ответил ему незнакомый мужской голос с лёгким чеченским акцентом.

Только сейчас владикавказец с шайтаном заметили сидящего в дальнем углу человека. Пленник был одет в дорогую черкеску и хорошие сапоги, на голове его красовалась высокая папаха, перевязанная широкой лентой зелёного шёлка. Рыжая борода испачкана кровью, сочившейся из разбитых губ, руки скручены сзади, никакого оружия, но глаза спокойные, а на тонких губах качается полуулыбка.

— Вы