Князь Системы – 1 - Сергей Шиленко

Задачка предстояла та еще, но как говорится, глаза боятся, а руки делают.

С Кузьмой на подхвате я выбрал в меню построек деревянный столб, прихватил топор с лопатой и направился к опушке, где уже были сложены остатки имеющейся у меня древесины.

Стоило выбрать опцию «деревянный столб», как в метре от меня на земле возник маленький синий квадрат. Он послушно следовал за мной, сохраняя дистанцию, куда бы я ни шагнул. Над ним мерцали две кнопки: «Выбрать» и «Отмена».

У самой кромки леса, неподалеку от домов Тихомира и Росьяны, я нажал «Выбрать».

Синий квадрат замер на месте, а над ним появился символ лопаты.

Взяв инструмент, я вонзил его в землю, надавил ногой и вынул первый ком. Земля поддавалась на удивление легко, и система не давала копать за пределами синего квадрата. Над ямой быстро заполнялся счетчик процентов, и как только он достиг сотни, работа была завершена.

Построить деревянный столб?

Я нажал «Принять». Столб тут же появился в моем инвентаре.

Когда достал его, он материализовался из воздуха прямо у меня в руках, а запас дерева предсказуемо уменьшился.

— Слишком уж удобно, — хмыкнул я.

— Тотемы способны перерабатывать большинство сырых материалов без особых усилий, — пояснил Кузьма. — Вся сложность в том, чтобы их сначала добыть.

Я опустил заостренный конец столба в яму и утрамбовал его плоской стороной лопаты, пока он не встал как влитой. Затем засыпал яму землей, разбросав остатки. Ухватившись за столб и навалившись всем весом, я убедился, что он даже не шелохнулся.

— Отлично сработано.

— Ага, — кивнул ему в ответ. — Теперь осталось повторить это еще тысячу раз. А потом уже и сам забор ставить.

— Нам? — уточнил Кузьма с плохо скрытой надеждой в голосе.

— Не переживай, можешь просто присматривать за округой, из тебя копатель ям, как из меня балерина.

— О, слава богам, спасибо князь!

— Впрочем, одно дело для тебя все же найдется. Приведи-ка сюда Юлиана, пусть мне поможет.

— Сию минуту.

— И топор захвати из хлева.

Кузьма умчался, а через пару минут вернулся в компании жреца, который уже держал топор наготове.

— Чем могу быть полезен этим прекрасным утром, Князь? — бодро спросил Юлиан.

— Бери топор и начинай рубить. Выбирай ближайшие деревья, чтобы далеко в лес не углубляться. Нам понадобится очень, очень много древесины.

Юлиан кивнул и без лишних слов направился к ближайшему дереву. Он ловко примерился и принялся за работу.

— Впечатляет, — пробормотал Кузьма.

— И не говори, — согласился я, переходя к установке следующего столба.

За годы я усвоил одно: когда мужчины заняты делом, болтовня отходит на второй план. Будь то настройка телевизора или возведение стены для защиты своих земель, мужики знают, как работать сообща, и говорят только по существу.

Я отправил Кузьму на разведку. Ему нужно было внимательно осмотреть опушку на предмет препятствий, которые могли бы помешать строительству, пока мы с Юлианом продолжали вкалывать.

Целый час мы кромсали землю и дерево в тени леса, лишь изредка прерываясь, чтобы хлебнуть воды из фляг и утереть пот со лба.

Закончив примерно десятую часть периметра, мы вернулись по своим следам и, после короткого визита к Тотему Строительства, приступили к возведению самого забора.

Установка каждой секции требовала участия нас обоих, что несколько замедляло процесс, но даже так разговоры сводились к минимуму. Хоть я и знал этого человека всего пару дней, никакой неловкости не ощущалось — у нас была общая цель, ведь люди, о которых мы заботились, жили на этой земле.

Когда первая часть была полностью готова, мы оба отступили на шаг, оценивая проделанную работу. Юлиан протянул руку, а я её крепко пожал, и мы мгновение постояли молча.

— Когда ты так наловчился деревья валить? — спросил, отпивая из фляги.

— Как я уже говорил, я фермер и жрец. Мои знания не ограничиваются животными и медициной. Управление фермой требует разбираться во всем понемногу.

— Но ты работал как заведенный. Сколько тебе лет, если не секрет?

— Пятьдесят два.

— Двигаешься, как будто тебе вдвое меньше.

— Весьма любезно с вашей стороны, Князь.

— Так в чем дело-то?

— Дело?

— Ну, ты же рубил эти деревья, словно одержимый. Что-то на уме было?

Юлиан усмехнулся и отпил из своей фляги.

— Не столько мысль, сколько чувство. Я всегда стремился избегать насилия, но это бывает непросто. Полагаю, в каждом человеке есть толика агрессии, вы не находите?

— Не только в мужчинах, — ответил я. — В женщинах тоже. В конце концов, все мы животные. Гнев есть в каждом.

— Именно, — кивнул он. — Мои убеждения не позволяют мне причинять вред другим, но иногда гнев на собственное бездействие должен находить выход. Я направляю его в работу. В нашу работу.

— Ты ведь серьезно настроен никогда не причинять вреда другому существу, верно? Теперь, когда ты живешь в нашем поселении, ты не станешь этого делать? Даже если на нас нападут?

Юлиан оглядел забор, затем открытые участки леса по обе стороны от него.

— Вы, вероятно, заметили, что вокруг моего прежнего жилища особой защиты не было. После того, как я обосновался там после войны, я пересмотрел свой взгляд на мир. Я… надеялся, что все изменится. Что смогу доверять природе, если буду хорошо к ней относиться.

— Но дикая природа безжалостна. И дело не только в бандитах или грабителях, что скрываются в лесах, но и в тварях. Я все еще стремлюсь избегать насилия, но если моей дочери будет угрожать опасность, которую нельзя избежать… я не знаю, на что буду способен.

— Приму к сведению, — ответил ему, отмечая его серьезный тон. — Ты хороший человек, Юлиан.

— И вы тоже, Князь.

Я решил не развивать тему. Мы оба были измотаны, потные и голодные. Пора было сделать перерыв.

Во время обеда я позволил себе немного расслабиться, наслаждаясь своим куда более разнообразным рационом из кукурузы, помидоров и молока. Обойдя дерево, направился к свинарнику, жуя на ходу, мне хотелось проведать поросят, деловито копошащихся в новеньком загоне.

Поросячий обед из тауремьего молока и молодой кукурузы уже должен был быть доставлен Стефанией. Я огляделся, выискивая ее. Тауремы мирно паслись на лугу, но самой девчонки видно не было, как и ее лошади.

В звенящей тишине полуденного зноя услышал ее раньше, чем увидел. Вдоль