Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

за другой начали гаснуть звезды. Снова вспыхнуло медное солнце. Искусственный небосвод исчез, и зал затопил привычный «дневной» свет.

Почесав брюхо, монстр злобно огляделся. Уродливая морда заприметила внизу пару дрожащих человеческих фигурок. Три зеленых глаза — два обычных и один во лбу — по очереди моргнули:

— Вы еще кто такие?!

— Ай-я-я-я! — Дана чудом не упала в обморок. Хиггинс спрятался за ее спиной.

— Я слышал на той стороне женский голос. Он произносил заклинание! Это ты, что ли, меня призвала?!

— Я не нарочно! — проблеяла в ужасе магиня.

— А-ха-ха-ха-ха! Неофиты! Обожаю неофитов!

Раскрыв зубастую пасть, демон громогласно проорал:

— Я Халлу-Скааа! Зверь, Таящийся в Бездне!

Низкий звериный рык прокатился по залу, ставя барабанные перепонки на грань разрыва. Эхо молотом ударило по стенам.

— Ты!

В Дану нацелился фиолетовый палец, увенчанный когтем размером с наконечник копья.

— Цена моего призыва велика!— проревел монстр. — Отныне срок отведенной тебе жизни сокращается на тысячу дней!

— О-хох-ох!

Удовлетворенный произведенным эффектом, Халлу-Скааа угрожающе потянулся к людям. Неожиданно пентаграмма, в которой стояли Дана и Хиггинс, вспыхнула белым светом. Ладонь демона уткнулась в сияющий барьер, выросший на границе круга. Прозвучал громкий треск, и вверх взметнулись огненные искры. Злобно гаркнув, монстр отдернул лапу и подул на обожженные пальцы.

— Вот же канальи!

Халлу-Скааа разочарованно вздохнул. Устав стоять пригнувшись, он плюхнулся на задницу всем своим весом.

— О! Этого парня я знаю! — сказал демон, заметив статую позади стола, — Редкостная сволочь, между прочим.

Усевшись и скрестив ноги, он вновь повернулся к людям.

— Ладно.Выкладывайте ваше желание, смертные черви.

— На-на-наше же-же-желание?.. — заикаясь, промямлила магиня. Ее по-прежнему трясло, как при десятибалльном шторме.

— Вы что, не в курсе?! Я —Халлу-Скааа! Я исполняю одно желание тех, кто меня призвал! Чего вы хотите?!

Онемевшая Дана съежилась под его свирепым взглядом.

— Еды! — быстро сказал изголодавшийся Хиггинс. — Мы хотим есть!

— Чего?!

— Есть! Жрать! Хавать! Набивать брюхо! Дай нам еды: и побольше, и повкуснее!

— Ну и культисты ныне пошли! Исполняю!

Демон снова щелкнул огромными пальцами. Воздух рядом с его ногой замерцал, и из сияния возникла трехъярусная сервировочная тележка. Стоя на маленьких колесиках, она ломилась от посуды. Каждый из трех ее этажей был щедро уставлен фарфоровыми тарелками, бутылками и блюдами под круглой крышкой.

Халлу-Скааа презрительно толкнул тележку вперед. Та с грохотом вкатилась внутрь круга и остановился в паре дюймов от Даны и Хиггинса. Блюда и тарелки зазвенели. Воздух наполнили аппетитные ароматы.

— Жрите!— скомандовал монстр.

— Ого! Целый жареный поросенок! — воскликнул коротышка, подбежав к тележке с дарами.

— Тут даже есть гуакамоле и ржаные гренки! — забыв про ступор, присоединилась к нему Дана.

Выбор блюд не ограничивался этим. Под крышками обнаружились овощное рагу и тушенный в красном вине кролик. Рататуй соседствовал здесь с заливной рыбой. Сочный говяжий стейк — с щедро сдобренной креветками паэльей. Насаженный на шампуры шашлык дополняла миска с маринованными огурцами. В запотевшей супнице томился густой грибной суп с четвертинками больших шампиньонов. Салат из свежих овощей лежал в салатнице. Подле нарезанного ломтиками пористого сыра таяло нежное сливочное масло. Свежие лепешки и хлеб обрамляли свернутые в кольца колбасы. Из плетеной корзины выглядывали фрукты всех мастей и разноцветные гроздья винограда. Здесь было все, что только можно пожелать, и чем порадовать изголодавшееся брюхо.

Верхний ярус тележки венчал поднос с румяной тушей. Обложенной ломтиками жареной картошки, поросенок держал во рту печеное яблоко. Рядом выстроились в ряд покрытые испариной бутылки и даже громоздился маленький бочонок с пивом.

— Вот я понимаю! — радостно проорал Хиггинс, держа в одной руке шампур с мясом, а в другой — кроличью ножку.

Снисходительно хмыкнув, Дана сорвала от грозди винограда спелую ягодку.

Зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь смачным чавканьем. Халлу-Скааа сидел с сумрачным рылом, молча наблюдая за пиршеством двух свиней.

— Это действительно то, что вы хотели?— наконец спросил он, не сдержавшись.

— Да. А что? — ответил с набитым ртом Хиггинс.

— То есть вы могли загадать все что угодно. Власть над миром. Бессмертие и вечную молодость. Горы золота и самоцветов. Или, наконец, выбраться живыми и невредимыми из этого места, где до вас сгинули сотни более опытных воинов и магов. Но взамен довольствовались едой из ближайшей харчевни?!

Чавканье медленно стихло. Стиснув кулаки, Дана негодующе уставилась на Хиггинса.

— Мне как-то не пришло это в голову... — обескураженно сказал коротышка.

Вскинув морду, Халлу-Скааа оглушительно заржал.

— Вы двое — самые тупые культисты, что я только видел!

— Слушай, а ты почему до сих пор здесь? — огрызнулся Хиггинс. — Наше желание ты выполнил. Можешь уходить обратно к себе... в эту самую Бездну.

— Как почему?— удивился монстр. — Я жду.

— Ждешь чего?

— Моего благодарственного жертвоприношения.

Внезапно чудовище помрачнело. Тень осознания легла на его обиженную морду.

— Вы что?!— рявкнул Халлу-Скааа. — Не приготовили для меня никакого благодарственного жертвоприношения?!

Воздух сгустился от его неподдельного возмущения. Леди Лодж стыдливо покраснела.

— Мы не знали! — затравленно пискнула она.

— Уму непостижимо!— оскорбленный в лучших чувствах, демон отвернулся. — Раньше после каждого призыва мне кого-нибудь, да дарили! То молодую девственницу, то хотя бы корову! Этакий оккультный способ сказать «Спасибо»! А теперь — шиш?! О, времена! О, нравы!

— Как насчет сазана?! — предложила магиня.

— Он протух и воняет! Я люблю свежее мясо!

Лежавшие на столе бумаги зашелестели от дуновения, поднятого его криком. Свитки и листы посыпались на пол, обнажая спрятанную под ними книжку в бумажном переплете. Словно разбуженные воплями Халлу-Скиии, «Уморительные загадки» взмыли вверх и повисли в воздухе в паре футов над поверхностью стола. Мятые страницы задорно зашуршали, переворачиваясь сами по себе. Вскоре их движение замедлилось и прекратилось. На открывшемся развороте был изображен незнакомый коридор, залитый ярким светом.

«Растрясем жирок после обеда», — гласила надпись на маске статуи.

Дана ощутила, как зашевелились ее волосы и затрепетали оборочки на платье. Стоячий воздух зала пришел в движение. Подул легкий ветер, с каждой секундой увеличивающий скорость. Летящий от дальней стены, он устремлялся к письменному столу, сворачиваясь в воронку рядом с левитирующей книгой.

Хиггинс выронил обглоданную кость. Отчаянно замахав руками, коротышка тщетно попытался удержаться на ногах. Ставший шквальным, ветер повалил его на пол