Клятва - Кимберли Дертинг

Я вспомнила замысловатые тропы, по которым мы двигались, где один проход соединялся с другим, закручиваясь и поворачивая.

А потом подумала о словах Бруклинн о том, как долго они здесь располагались — почти десятилетие — абсолютно незамеченными.

Все равно это казалось слишком рискованным,

“Мы не смогли бы держать ее здесь вечно, Чарли.

Ей надо было вернуться домой, к семье.”

Голос Ксандра звучал более разумно теперь, менее хвастливо.

И затем я услышала сзади тихий голос Макса, его дыхание щекотало шею.

“Думаю, возможно, тебе нравилось, что она, подобно щенку, следует за тобой,” — дразнил он, и я улыбнулась абсурдности этого предположения, толкая его локтем настолько незаметно, насколько могла.

К сожалению, не было ничего незаметного в этом жесте.

Все видели это единственное, простое движение.

И ад вырвался на свободу.

В промежутке между ударами сердца два королевских охранника сделали выпад в мою сторону со смертельными намерениями, написанными на их лицах.

Раньше, чем я смогла подумать или среагировать, или даже моргнуть, люди Ксандра подняли свое оружие, целясь в Клода и Зафира.

Ксандр кинулся ко мне, обхватил руками, чтобы смягчить падение, так как мы рухнули на землю.

Воздух до последней капли покинул мои легкие при приземлении.

В то же время между рук Ксандра я заметила, как Макс нырнул между мной и решительными охранниками.

“Нет!” — твердо и сердито крикнул он.

“Остановитесь! Все!”

Я вздохнула против груди Ксандра, пытаясь восстановить дыхание, голова кружилась.

“Я так сказал,” — зарычал Макс, разворачиваясь и впиваясь взглядом в солдат вокруг.

Только Клод и Зафир повиновались своему принцу, каждый замерев на месте.

Больше никто не подчинился, оружие было все еще наготове.

Ксандр ослабил свою хватку, но не очень.

“Ты в порядке?”, — прошептал он мне в макушку.

Каким-то образом я была способна кивнуть, и когда я это сделала, то услышала его голос, раздавшийся глубоко из груди: “Солдаты, стоять.”

Я не могла видеть всех, но я могла слышать одновременное отступление тел и оружий.

Когда Ксандр, наконец, освободил меня, подняв на ноги, его лицо было ожесточено.

Макс достиг меня, вырывая у Ксандра и притягивая к себе, охранным жестом оборачивая руку вокруг моей талии.

В комнате не было ни одного человека, с кем бы я захотела поменяться местами, включая Иден, которая тоже схватила винтовку.

Когда Ксандр заговорил со своими солдатами, его голос был обманчиво спокоен.

А в глубине завитая в спираль ярость.

Он был змеей, готовой в удару, пока двигался с опасной точностью в маленьком пространстве.

“Вы подняли оружие без моего приказа? Вы хоть представляете вред, который могли нанести? Опасность, которой вы подвергли нашу гостью?” Я знала, он говорил обо мне, все в комнате это знали.

Я посмотрела сначала на Клода, затем на Зафира, чтобы оценить их реакцию на напыщенную речь Ксандра.

Не знаю, почему это имело значение, но мне необходимо было знать, сказали ли им, знали ли они, кем я была.

Зафир казался скучающим, его карие глаза остекленели.

Клод выглядел разъяренным, будто бы он хотела лично переломить каждую шею в комнате.

Внезапно я застеснялась, понимая, что они еще не в курсе.

“Вы могли бы ранить ее,” — продолжал Ксандр вероломно тихо.

“Я ожидаю, что вы защитите ее ценой своих жизней.

Все вы.”

И затем он произнес слова, от которых скрутило мой живот:

“Как если бы вы защищали свою будущую королеву.”

Он достиг Иден и прошелся пальцами по ее щеке, сильные мышцы предплечья были заметно напряжены.

Он провел рукой вдоль ее лица, и она зажмурилась.

“Я ясно выразился?”

Ее окружили смешанные эмоции подобно грозовой туче: страх, сожаление, преданность и что-то, неожиданно близкое к страсти.

Слеза появилась из ее закрытых глаз и скатилась по лицу.

Она кивнула, открыла свои черные глаза и посмотрела не на Ксандра, а за него, туда, где стояла я.

“Я поняла,” — поклялась она, присягая на верность мне.

“Как такое возможно? Она просто девчонка Торговка, которую ты встретил в клубе.” -

Поднял голос Клод, перейдя теперь на королевский язык.

Он отказывался смотреть на меня с тех пор, как люди Ксандра опустили оружие.

С тех пор, как Ксандр бросил бомбу о том, кем я была.

Зафир казался более догадливым.

“Как, Вы ожидаете, отреагирует Ваша бабушка, когда узнает?”

Напоминание, что Королева Сабара — женщина, против которой борются Ксандр и его революционеры — была бабушкой Макса, резало ухо.

Это то, чего я не должна забывать, твердила я себе.

Я понятия не имела, на кого распространяются привязанности Макса.

“Она будет взволнована,” — перебил Ксандр.

“А почему нет? Чарли может быть наследницей, которую она искала, той, кого не смогла дать ей собственная семья.

И я намереваюсь убедиться, что старуха никогда ее не достанет.”

Зафир слегка наклонил голову, будто принимая скрытое заявление Ксандра.

Я, однако, оставалась в темноте.

Впивалась взглядом в них, неспособная больше сохранять молчание: “Я не собираюсь занимать место королевы.”

Только Клод и Зафир реагировали на мое вмешательство, напоминая, что они все еще не в курсе моей способности постигать Королевский язык.

“Она понимает?” Предвкушающая улыбка осветила каменное лицо Зафира.

“Понимает,” — ответила я, будто он обращался ко мне.

Он этого не делал.

“Что еще она может?”

Макс ответил.

На Англайском.

“Ничего, что бы она знала, но время покажет.”

Это был первый раз, когда я осознала, что, возможно, я способна на большее, чем простая расшифровка языков.

Что насчет ребенка? Она демонстрировала уже свои умения?”

Это был Клод, раздраженный данным открытием.

Единственное отличие было в том, что он обращался ко мне напрямую.

“Нет.”

Макс покачал головой, и я поняла, что он принял мое молчание, когда мы были в моем доме, за отрицательный ответ.

Ксандр обхватил рукой шею Иден.

Это был братский жест, товарищеский, и я задалась вопросом, как долго они сражались вместе.

“Мы должны обсудить наш следующий шаг.”

Он с надеждой поднял брови.

“Во-первых, я думаю, пришло время дать Сабаре знать, что Чарли у нас.”

“Что относительно моих родителей? И Арона?” Крикнула я, я уже устала от таких разговоров, будто бы я домашний скот, который будет делать то, что они решили.

“Мы должны их вернуть.”