Непримиримость. Повесть об Иосифе Варейкисе - Борис Хотимский

Валерий Межлаук рассказывал Иосифу Михайловичу, что Орджоникидзе привез от российского Совнаркома несколько миллионов рублей и позже дважды увеличивал текущий счет главковерха, — все эти средства пошли на ведение боевых действий против захватчиков.

И все же, несмотря на все отрадные сдвиги, несмотря на панические доклады немецкого полковника Штольценберга, Иосиф Михайлович осознавал, что силы попрежнему неравны. Слишком неравны! Он уже слыхал, что многодневный бой пятитысячного отряда харьковских и донецких красногвардейцев против двух корпусов германской армии закончился в пользу врага, который занял Полтаву и теперь неудержимо приближался к Харькову.

Доколе же он, боеспособный мужчина, будет просиживать штаны за канцелярским столом и узнавать о сражениях, в которых сам участия не принимал? Его место — на линии огня. Но Артема не переупрямишь, а нарушать партийную дисциплину в такое нелегкое время… нет, этого он себе позволить не может. Что же придумать?

20. ВОЗЗВАНИЕ

Перед Иосифом Михайловичем текст написанного Артемом воззвания Совнаркома Дснецко-Криворожской республики.

«Ко всем!

Движение германо-гайдамацких банд в южные республики делается все более и более упорным. Это движение сопровождается самыми зверскими насилиями над беспомощным и беззащитным населением. Советы разгоняются и расстреливаются. Земли у крестьян отбираются и возвращаются помещикам. Восстанавливается царство попов, крепостников и эксплуататоров. Такая же участь — участь восстановления самодержавия капиталистов, заводчиков и помещиков — грозит и населению Донецкой республики. Кабала грозит крестьянам Харьковской и Екатеринославскоп губерний, рудничная каторга с произволом десятников и ставленников капитала грозит шахтерам. Немецко-гайдамацкие банды несут с собой расправу, произвол и ужасы белого террора.

Озабоченный защитой социалистических завоеваний революции, Совет Народных Комиссаров Донецкой республики не видит другого выхода для спасения этих завоеваний, как только в самой решительной борьбе с насильниками.

Борьба с палачами революции и предателями бедноты и рабочего класса — борьба с ними не на живот, а на смерть — это было первым словом Совета Комиссаров Донецкой республики, это же будет и последним нашим словом.

Мы не намереваемся сдать без боя ни одной пяди земля, ни одной позиции рабоче-крестьянского социалистического отечества, мы намереваемся отстаивать со всом пролетариатом и крестьянами Юга каждый мост, каждый переход, каждую деревню и улицу города.

Братья рабочие и крестьяне! Пусть каждый из вас поймет опасность вражеской победы, не скрывайте от себя того, что враг будет захватывать каждый клочок земли, заливая его кровью. Но он зальет кровью, задавит насилиями весь край и тогда, когда население широко откроет ему свободную дорогу.

Вот почему мы не должны без борьбы пустить его. Вот почему мы должны употребить все силы, чтобы сломить его движеаше, разбить его силы, уничтожить его без остатка!

Все для этого должны окружить его беспощадными, неусыпными, вечно подстерегающими со всех сторон нападающими на него отрядами.

Не может быть места для колебаний. Не может бы места для промедления!

Все против разбойников империализма, все протш душегубов рабоче-крестьянской свободы!

Совет Народных Комиссаров Донецкой республика призывает все честные элементы общества, все, что есть лучшего и беззаветного среди идейной молодежи, под ружье для борьбы с врагом.

Есть ли в социалистическом отечестве самоотверженная молодежь?

Совет Народных Комиссаров Донецкой республики объявляет трудовую повинность.

Совет Народитых Комиссаров приступает к ряду мероприятий по ликвидации остатков капиталистических отношений.

Совет Народных Комиссаров объявляет, что в этот критический момент, когда решается судьба Юга, он сам отдаст свои личные силы на дело защиты революции и социализма.

Совет Народных Комиссаров Донецкой республики приступает к образованию Полка совета комиссаров и объявляет, что при первом же известии о приближении к центрам Республики банд врага Совет Народных Комиссаров во всем своем составе выйдет на позицию, чтобы принять в борьбе с врагом непосредственное участие.

Мы хотим отстоять нашу свободу.

Мы хотим разделить судьбу всех наших товарищей, сражающихся на фронте.

Да здравствует социализм!

Да здравствует борьба пролетариата и трудовой бедноты против его врагов!

Совет Народных Комиссаров Донецкой республики

Председатель Артем (Сергеев)».

Ниже шли подписи наркомов.

Чем дальше Иосиф Михайлович читал, тем больше волновался. Разве сам он не причисляет себя к самоотверженной молодежи, разве не стремится ежедневно и ежечасно встать под ружье? И как это правильно, как по-большевистски — чтобы сами наркомы в составе своего полка, вместе со всеми вышли на позицию. Вот в таком первозданном виде, ничего не меняя, надо будет незамедлительно опубликовать это воззвание в «Донецком пролетарии». В набор, время не ждет!

Иосиф Михаилович решительно ставит свою подпись между подписями комиссара финансов Межлаука и комиосара почт и телеграфа Кожевникова.

21. ГОРЕЧЬ И МУЖЕСТВО

Все чаще доносится грохот отдаленной канонады. Иосиф Михаилович невольно прислушивается к пока еще глухим, но будоражащим звукам. И тут же заставляет себя не отвлекаться. Он — на последнем заседании Харьковского Совета рабочих и солдатских депутатов. Выступает Артем.

— Громкие слова ни к чему, — говорит он, и в голосе его горечь и мужество. — Суть в том, что приходится выступать здесь, на нашем пленуме, последний раз. Конечно, каждый из вас, вероятно, думает о том — и, надеюсь, думает так большинство, — что Советская власть, которая взяла в руки управление всей страной, власть, которая стоит во главе Харькова, что она, поскольку могли вы наблюдать, не является кучкой авантюристов, как ее любили называть наши враги, а людьми, преданными делу, за которое боролись и умирали лучшие люди человечества…

«А завтра, — думает Иосиф Михайлович, слушая эти слова, — быть может, настанет и наш черед умереть. И мой, и всех товарищей, кто сейчас вот здесь, рядом, справа и слева от меня. Что ж, я готов. Готов ли? Да, готов, хотя и невесело это, и не хочется, и страшновато даже… Но если нужно… Всем трудно сейчас, не тебэ одному. Вон Артему не легче, даже еще тяжелее, чем нет там».

— Весьма возможно, — говорит Артем, теперь голос его звучит совершенно спокойно, деловито так. — Весьма возможно, что успех, который немцы имели в начале наступления на Киев, на Украину, будет продолжаться. Но около двух дивизий уже завязли в своем стремительном шествии, когда дошли до пределов нашей республики. Это понятно. Донецко-Криворожский бассейн — это не бесформенная страна, это не бесформенное население… Как бы ни были плохи наши отряды, как бы мало они ни были обучены, недостаточно знакомы с техникой военного дела, степень быстроты продвижения немцев сейчас в пятьдесят раз меньше, чем тогда, когда было их наступление на Петроград… Повторяю, весьма возможно, сейчас мы обращаемся к пленуму Совета в последний раз. Придется идти на следующие позиции: базироваться на рабочих Донецкого бассейна — горнорабочих и рабочих металлургической промышленности…