Сломанные инструменты - Даниил Ремизов

Чир быстро нашла в книге заметку про этого человека.

«Авайн Лосн — истинный рыцарь (смотри истинный рыцарь). Поклялся служить своему королю в возрасте девяти лет. За всю жизнь за ним не было замечено ни одного бесчестного поступка. Умер в возрасте сорока двух лет, охраняя по приказу короля заброшенную крепость. Причина кончины — смерть от голода. Ходят слухи, что его кости до сих пор охраняют крепость, ибо приказа оставить пост не было».

Чир преисполнилась гордостью за такого человека и мысленно послала проклятья королю, который забыл о таком воине. Она нашла статью об истинном рыцаре.

«Истинный рыцарь. В отличие от рыцарей, которые получают свой титул за заслуги, истинный рыцарь может не иметь такого звания. Только простые миряне могут наречь этим титулом человека. Истинный рыцарь ставит интересы других выше своих. Может быть наивен, но если и поддался злу, то по глупости и будет стараться исправить ошибку. Последний известный пример — Авайн Лосн».

Оружейник не знала, на каком континенте жил этот самый Авайн Лосн, но она была рада, что за пределами ее родины есть такие люди. Такие как… как Гидеон. Отложив книгу, она продолжила вынимать вещи из сумки. Теперь в ее руках было то, что заставило ее улыбнуться. Это была деревянная табличка с выжженными словами: «Официальный филиал „Мутного болота“». На обратной стороне были росписи ее друзей. Она достала следующий предмет. Бутылка лучшей бормотухи, что была у Гидеона. Он всегда отгонял клиентов от нее, говоря, что бутылка слишком ценна, чтобы просто выпить ее. Однажды бармен схватил швабру, которой никогда не пользовался, и как мастер шеста начал крутить ее в руках. «Кто тут самый смелый? — спросил он тогда. — Я могу нанести этой тупой деревяшкой семь ударов в секунду. Боль от них будет хуже похмелья». Тогда никто так и не смог завладеть заветной бутылкой. А сейчас она — Чир — смогла заполучить ее, и даже без драки.

После она вынула пакет драгоценностей, которые ценились во всем мире. Их должно хватить, чтобы купить маленький домик, если цены в том месте, куда едет оружейник, такие же, как и на родине. Последними вещими были прозрачный шар и письмо. Чир начала внимательно читать его:

«Привет! Пишет тебе Гидеон. Прости, что не смог попрощаться с тобой лично. Взрывать Административную башню сложное дело, понимаешь ли. Не переживай, все сделано чисто, в здании никого не было. Ох, сколько денег я потратил на взрывчатку… Вычту с тебя, когда увидимся, хе-хе, — Чир поняла, что это была шутка. Они больше никогда не увидятся. — Что еще мне нужно написать… Рити плакала. Много. Я смеялся, а она плакала. Говорила, что не хочет терять тебя. Парни тоже ревели, но это я тебе по секрету говорю. Кстати, один из них положил на тебя глаз, не буду говорить кто. Мы тут решили сделать тебе прощальный подарок — табличку. Теперь, где бы ты ни была, ты все равно останешься в „Мутном болоте“, точнее, в его филиале. Кстати! Я обещал рассказать тебе, как нам удалось спасти тебя. Видишь ли, у меня есть… эм… технологии, которые на вашем континенте запрещены. Называется — парализующий газ. Я хотел помочь тебе и использовать его, когда карета Шизка проезжала бы мимо нас, но, увы, ты решила отправиться в одиночку. Прости, что держал тебя в неведенье. Думал устроить сюрприз, а тут так непредвиденно вышло. Кстати, ты разбила о мою голову весьма неплохое пойло „Зеленая Зависть“! За это я вычту пару драгоценностей из общей суммы. — Чир улыбнулась. — Что еще я должен написать… да демоны его знают. Понял. Мы очень рады, что судьба свела нас вместе. Ты стала членом нашей семьи, и это было приятно. Надеюсь, что теперь у тебя все будет хорошо.

И последнее. Сделай мне одолжение. Я приложил к письму шар воспоминаний. Понимаешь, я по своей натуре коллекционер и люблю собирать всякое удивительное и уникальное. В этот шар ты сможешь записать свои воспоминания, свою память. Просто возьми его и подумай о том, чтобы хотела оставить в нем. А затем, когда все сделаешь, выброси его в море. Он сам ко мне приплывет и доползет, хе-хе.

Был рад, что ты стала частью моей семьи. Гидеон».

— Он был хорошим наставником, дитя, — раздался старческий голос.

Чир резко отвела глаза от письма и увидела на гамаке ту самую старуху с огненными глазами.

— Что вам нужно? — осторожно спросила оружейник.

— Я хочу дать тебе кое-что, — и она ловко спрыгнула с гамака, словно ей было не сто, а всего двадцать лет. — Я хочу подарить тебе великий дар твоего народа. Лишь немногие удостоились его, — и старуха взяла Чир за ладонь. Чир не боялась, она чувствовала, что ей ничто не угрожает. Наоборот, она была полна решимости.

Старуха закрыла свои огненные глаза и начала произносить слова на незнакомом языке. Так продолжалось с минуту, и затем Чир почувствовала, как ее кожа на ладонях начинает гореть от боли.

— Что вы сделали? — спросила оружейник.

— Я дарую тебе способность проникать в самую суть вещей, — ответила старуха. — Ты поймешь, как пользоваться ей. Ну а теперь, дитя песков, прощай. Пустыня гордится тобой.

И старуха мгновенно сгорела в пламени своих глаз. Чир смотрела на свои ладони. Они покрывались ожогами и волдырями. По ним шли черные, едва заметные линии. Боль становилась все сильнее и сильнее. В какой-то момент Чир вскочила на ноги и начала биться о стены каюты. Она видела, как ее тело пронзают тонкие, как будто нарисованные чернилами прямые линии.

Когда Чир стало нестерпимо больно, она схватилась за первое, что попалось ей под руку — револьвер. Девушка хотела оглушить себя, чтобы пережить боль, но тут случилось нечто странное. Оружейник оказалась в Ахлен Менре. Она больше не испытывала боли, ей не было страшно. Она стала призраком происшедшего. Кажется, это была торговая площадь. Чир огляделась и увидела… своих родителей и себя. Себя маленькую.

— Рад видеть тебя, — отец добродушно помахал ей рукой. Мать улыбнулась, а маленькая девочка нарезала круги вокруг родителей. Чир осторожно подошла к ним и поздоровалась.

— Как ты выросла, — с теплотой произнесла мать.

— Еще бы! — шутливо произнес отец. — Столько лет прошло!

— Вы… — Чир с трудом удавалось стоять на ногах. — Вы ведь мои мама и папа, да?

— Прыг, раз! Прыг, два! Прыг, три! Песчаный монстр замри! — и маленькая девочка застыла, будто статуя. Чир вспомнила, что в детстве играла в песчаного монстра и улыбнулась.

— Нет, — сказал отец. — Мы не твои родители. Мы лишь частички их души.

— Души? — уточнила Чир.

— Милая, — мать подошла к Чир и обняла ее. В этот момент по телу оружейника прокатилось неведомое доселе тепло. — Мы бы и рады ими стать, но не можем. Но мы были частью твоих родителей, понимаешь?