Жестокий поцелуй - М. Джеймс

берет мой рот для своего удовольствия, делает меня такой влажной, что я чувствую, как влага стекает с моей киски, стекая по бедрам. Моя киска сжимается, когда он вонзается мне в горло, мой клитор ноет, а мои руки прижаты к бокам его бедрами, так что я даже не могу прикоснуться к себе. Я знаю, что он сделал это нарочно, сделал так, что я не могу пошевелиться, разве что похлопать его по ноге, если это слишком сильно, и дело близится к этому. Мои глаза слезятся, дыхание перехватывает из-за жесткой длины, давящей мне на горло, но я сдерживаюсь так долго, как могу. Я не хочу, чтобы он останавливался, весь сценарий чертовски крут, и я хочу, чтобы он продолжал.

Найл погружается глубже, плоть его таза почти касается моего носа, а затем он рывком высвобождается, задыхаясь и постанывая, когда сжимает свой член в кулаке и сильно поглаживает его.

— Нужно было… дать тебе передышку… — хрипит он, его челюсть сжата, а глаза темнеют от вожделения. — Но мне нужно… черт, я так близок к тому, чтобы кончить, девочка.

Я приподнимаю подбородок, приоткрывая губы в предложении взять его снова, и он со стоном закрывает глаза, дико сжимая свой член в кулаках.

— Я не хочу причинять тебе боль… черт! — Он рычит это слово, снова прижимая кончик к моим губам. — Еще чуть-чуть, девочка, твой ротик так чертовски хорош…

Похвала приводит меня в трепет каждый раз, когда он ее произносит, хотя меня удивляет, что ему это так нравится, несмотря на отсутствие у меня навыков и случайный скрежет зубов. Но часть меня думает, что его заводит именно отсутствие навыков, что он возбужден тем фактом, что я беру его исключительно из желания и ни из-за чего другого.

Найл снова кормит меня своим членом, засовывая его мне в рот короткими толчками, которые говорят мне, насколько на самом деле тонка нить его контроля. Он прижимается к моей шее сзади, крепко сжимая спинку кровати, в то время как мышцы его бедер напрягаются. Он задерживается там на мгновение, пока я сосу, прежде чем снова высвободиться и начать поглаживать себя так, как он делал раньше.

— Скажи мне, где ты хочешь этого, девочка, — стонет он. — У тебя во рту или на твоем хорошеньком личике.

Мои глаза расширяются от удивления. Я никогда не представляла, что он кончит мне на лицо, но что-то в этом кажется таким грязным, таким собственническим, что это заводит меня так, как я никогда бы себе не представила. Я чувствую ответный пульс между моих бедер при этой мысли, но не могу выдавить из себя ни слова. Поэтому вместо этого я возвращаю вопрос к нему.

— Как хочешь ты? — Я вздыхаю, и Найл стонет.

— Я хочу забрызгать своей спермой твое лицо и эти великолепные сиськи, — рычит он, его рука все еще крепко сжимает член, как будто он пытается сдержать свой оргазм. — Скажи мне да, девочка. Я хочу брызнуть тебе на губы и посмотреть, как ты слизываешь ее… если ты мне позволишь.

— Да, — выдыхаю я, простой ответ дается мне намного легче. — Да, пожалуйста…

— Черт возьми, все верно, девочка. Умоляй меня кончить. — Он снова начинает поглаживать, его бедра дрожат от удовольствия, при этом он трется кончиком о мои губы, чтобы я могла ощутить солоноватую влагу, которая уже там. — Умолять об этом…

— Пожалуйста, Найл… — я снова выдыхаю и вижу, как он сжимает зубы, когда его бедра дергаются.

— Черт, я собираюсь кончить… — Он выдавливает последнее предупреждение, и я вижу все это — как его член набухает в кулаке, твердея еще больше, как вздымается кончик, когда все его тело сотрясается от силы оргазма, и я чувствую влажный жар на мои губы, мои щеки, мое горло, когда его сперма выплескивается наружу. — Блядь, блядь… — у него сильный акцент, слова грохочут, когда он отстраняется, обводя мою грудь следующими полосками, а затем он прижимает кончик к моему рту, и я обхватываю его губами, чтобы взять остатки на язык.

— Боже, девочка… — Найл тяжело дышит, его рука все еще слегка поглаживает его член, пока я сосу. — Черт, это уже слишком… — он отрывает свой член от моих губ, его глаза широко раскрыты и остекленели, когда он смотрит на меня сверху вниз. — Ты выглядишь так чертовски красиво с моей спермой на лице. Чертовски хорошая девочка, воспринимаешь все это вот так…

Я выгибаю спину, слизывая его сперму со своих губ, и вижу, как его размягчающийся член дергается, когда я это делаю, как будто я уже снова его возбуждаю.

— Твоя очередь, девочка, — пыхтит Найл, отходя от меня на другую сторону кровати. — Пока у меня снова не встанет, чтобы я мог трахнуть эту сладкую киску и задницу. — Он лукаво улыбается мне, лениво поглаживая свой член, когда тянется ко мне. — Иди сюда.

— Что ты… — я начинаю двигаться к нему, неуверенная в том, чего он хочет.

— Оседлай мое лицо, девочка. Прокатись по моему языку, пока я буду тебя поедать. Это будет приятно.

— Но ты… раньше… — я краснею, вспоминая, как он входил в меня на одеяле на песке, я не помылась с тех пор, как мы вернулись, его сперма все еще внутри меня.

— Мне все равно. — Он тянется к моей талии, притягивая меня ближе. — Будь хорошей девочкой, Габриэла, и сядь мне на лицо.

Волна чистого жара проходит сквозь меня при этих словах, и я чувствую, что нахожусь в оцепенении, когда повинуюсь, оседлывая его грудь и двигаясь вверх по его телу. Я опираюсь руками о спинку кровати, приближаясь к его рту, и Найл не останавливает меня, его левая рука на моем бедре, в то время как другая скользит между моих бедер.

— Сначала я хочу узнать, насколько ты мокрая, девочка, — стонет он. — Как сильно тебя заводило брать мой член в свой сладкий ротик… о, черт.

Его пальцы скользят между моими складочками, в буквальном смысле. Я такая влажная, что его пальцы с трудом находят опору, скользя по моей горячей плоти, когда я издаю крик удовольствия. Там все кажется таким чувствительным, опухшим и ноющим от долгого ожидания, когда снова прикоснутся. Когда он проводит одним скользким пальцем по моему клитору, мои бедра выгибаются навстречу его руке, желая большего.

— Когда ты такая мокрая, может быть, трахнуть твою задницу будет не так сложно, как я думал, — бормочет Найл. — Иди сюда, девочка, и дай мне попробовать твое нетерпение.

Я чувствую, что краснею, мысль о том, что он