Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая

возвращали к жизни людей на войне. Вам должно было бы быть это известно. Так же как и то, что я владею этой техникой в совершенстве.

— Тогда и вам должно быть известно, что мне придется провести дознание, — сказала Лука. — Если ваша вина не подтвердится — мы вас отпустим и вы сможете участвовать в турнире.

— Что ж, я согласна, — сипуха наконец слезла с меня, все еще держа руки поднятыми. — Я уважаю вас, Лука, но больше вас я уважаю закон и его королевское величество. Надеюсь, что этот инцидент не повлияет на мое участие в турнире и не склонит чашу весов в сторону моих конкуренток?

— Если вы окажетесь чисты перед законом — не повлияет, — сообщила Лука, а потом обеспокоенно посмотрела на меня. — Сон Розалинд, вы в порядке?

Я попытался сесть… и понял, что я не в порядке. Совсем не в порядке. Осознав это я зажмурился и повернул голову на бок.

— Что-то не так? — спросила Лука. — Змеи… кто-нибудь, сбегайте за змеями!

Жизнь медленно утекала из верхней половины тела. Я перестал чувствовать собственные руки и пояс… осталась одна лишь голова и шея. А ниже… ниже будто и не было ничего. И это пугало до дрожи.

— Сон Ганс? — лиса присела рядом со мной, потормошила меня. — Вам больно? Что с вами? Ответьте мне, чтобы я могла хоть как-то вам помочь?

— Моему телу конец… — выдавил из себя я страшную правду. — Мне конец…

26. Синяя птица

— Ганс, ты там?

Тихий голос Ласлы во тьме пугал до дрожи.

Снотворное снова не подействовало, но зато мне хотя бы не было больше больно. Я лежал в постели словно мешок с картошкой — такое отвратительное состояние. Такое знакомое. Такое пугающее.

Радовало одно — я все еще мог говорить, видеть. Хоть что-то.

Змеи колдовали надо мной добрую половину ночи, пытаясь вернуть мне руки. Опять иглоукалывание и растирки, опять какие-то отвары и зелья, но… ничего не помогло. Совы тоже пытались — но лишь развели руками. Проклятье не давало им ничего со мной толком сделать, будто мое тело отказывалось принимать любое лечение, сопротивлялось.

— Ганс… Ганс, дай знак. Ганс, ты слышишь меня?

Назойливый тихий голос никак не давал мне уснуть. Я уже начинал думать, что рехнулся. Голос доносился из-под подушки и навязчиво звал меня уже не один час. Альти, прикорнувшая на кушетке в углу комнаты, кажется, его не слышала. Бедная служанка ужасно наплакалась… я даже не думал, что она будет переживать чуть ли не сильнее меня. Все гладила меня по голове и причитала о том, как же теперь я жить буду. Будто бы с я сам знал….

— Ганс, ответь, прошу. Я знаю, это безумно для тебя… но ответь. Ответь же…

— Дожили, говорю с голосом в своей голове, — сдавшись, пробормотал я.

— Кажется, я что-то слышала, — после краткой заминки, ответил голос. — Элли, ты проиграла спор.

Я удивился. Удивился… и тут же испуганно принялся стряхивать подушку головой с кровати. А когда стряхнул, то виском лег прямиком на проклятую зажигалку. Сначала виском… а потом ухом.

Ну конечно же, магия. Почему я все время забываю, что это — магический мир?!

— Ласла, — позвал я. — Свет… с тобой все в порядке?

— Я не могу разобрать твои слова, — сказала королева непривычно напугано. — Но я слышу, что ты отвечаешь. Это очень хорошо, теперь есть хотя бы небольшая надежда.

— Где ты? — спросил я. — Что с тобой?

— Хорошо, — вновь не услышав, что я сказал, продолжила она. — Слушай внимательно. В замке очень опасно, особенно для тебя. Мы сейчас далеко отсюда, у льников. Элли почувствовала, что творится что-то странное и увезла меня. Я благодарю свет за ее паранойю… но это не важно. Мы отправились к льняникам чтобы они помогли нам понять, что происходит. И у нас есть одно очень страшное предположение. И ты поможешь нам, если оно подтвердится.

Я сглотнул.

— Так вот, — продолжала Ласла, — мы сейчас ничего особенно сделать не можем. Если мы вернемся — то тоже окажемся в опасности. Я чуть не умерла от того яда, и боюсь представить, что там творится с тобой. Но раз ты откликнулся, раз ты отвечаешь, то, возможно, у тебя получится что-то сделать.

— Я сейчас мало чем могу помочь… — пробормотал я. — Все совсем плохо…

— То, что у вас творится там, называется синей птицей. Это очень опасное существо, очень могущественное. Оно управляет самой удачей, памятью и эмоциями. Кто-то принес его яйцо в замок, и, судя по всему, синяя птица готова вот-вот вылупиться. И если она вылупится, если появится на свет, то всем нам придется тяжко. Потому тебе надо сделать так, чтобы она умерла не родившись.

— Будто я знаю, как это сделать…

— У человека, что принес ее в замок, есть мечта. И птица пытается эту мечту как можно скорее осуществить. Так как до вылупления осталось немного времени, она страшно торопится и, возможно, будет заставлять людей действовать кое-где даже нелогично, брать их под контроль. Найди ту, кому сильно везет. Найди, пойми чего она хочет и сделай ее мечту невыполнимой. Тогда птица умрет, так и не вылупившись. И не пытайся искать помощи у окружающих — тебе вряд ли поверят. В замке, как мы думаем, все уже под ее контроль попали. Потому говори только с самой принесшей птицу девушкой.

— Удивительно, я даже знаю с кем говорить, — хмыкнул я, тут же вспомнив Камиллу.

— И еще кое-что, — сказала Ласла. — Ганс, пожалуйста, будь осторожен. Я очень беспокоюсь за тебя, ведь синяя птица может тебя даже убить. Если у тебя не получится ее уничтожить — попытайся найти себе союзника и улетайте оттуда. Любыми способами поднимитесь в воздух и постарайтесь добраться до льняников, я буду там вас ждать. Не подставляйся слишком сильно, ты мне на данный момент гораздо дороже, чем спокойствие страны. Я уже теряла тебя однажды, и вовсе не хочу хоронить второй раз. Потому прошу тебя, умоляю, выживи.

— Хорошо, — я расплылся в улыбке. — Я тоже люблю тебя, Ласла. И ради тебя я постараюсь изо всех сил…

— Знаешь, я чувствую, хоть и не слышу, — ответила королева. — Я раньше сомневалась в твоей искренности. Что ж… ты всегда говорил, то умение извиняться и благодарить — это то, что делает просто человека хорошим человеком. Потому извини меня, что не доверяла. И спасибо за эту нежность. В такие времена она особенно греет. А теперь спи. Сладких снов.

— Тебе того же, — шепнул я.

Однако спать