Трофей для Хищника (СИ) - Анна Юта

class="p1">Он не договаривает, рассеянно оглядывая шкафчики в кухне. Мне интересно, конечно, что он хотел сказать, но я не хочу вырывать этот ответ. Не скажет, и плевать.

— Я хотел сказать… — продолжает Игорь, будто собравшись с мыслями. — Ты совсем не такая, как Жизель, ты глубже и искреннее. Ты по-настоящему со мной. Она была лишь рядом. Но ваша похожесть, мой сексуальный голод, затапливающий мозги, и идиотский договор, который мы заключили в самом начале, смазывали картинку. Затуманивали правду. И я оценивал тебя по Жизель.

Эти слова тяжелым грузом опускаются в душу, но одновременно объясняют отношение Игоря. Объясняют все до последней точки.

— С ней я был один, сам по себе, — продолжает он, видимо, еще не все сказал. — Я даже не поверил сначала, что это ты ломишься в квартиру, пока не услышал твой голос. Она бы так не поступила.

Он вроде извиняется, но легче почему-то не становится.

— И поэтому притворялся спящим полчаса, — произношу с досадой и утвердительной интонацией.

— Притворялся, потому что не хотел показывать тебе то чудовище, которое прячется за этой, в принципе, приятной наружностью, — мрачно отвечает Игорь. — Боялся тебя оттолкнуть. И не зря боялся. Это же и произошло. Я повел себя, как мудак. Но…

Игорь накрывает мою ладонь своей и нежно сжимает пальцы.

— Ты нужна мне. Без тебя я раскалываюсь на части. Жизнь теряет краски. И не потому что ты похожа на Жизель. Потому что ты — самая искренняя и чистая женщина из всех, кого я встречал. Но самое главное — с тобой я чувствую себя на своем месте. Я уже ощущаю себя твоим мужем, хотя мы не женаты. С Жизель даже после свадьбы этого ощущения ни разу не возникло.

Мое сердце неуклонно растапливается, но я не показываю вида.

— Любовь проверяется временем и потрясениями, Эльвира, — более взволнованно произносит он. — Времени прошло немного, но потрясение — смерть моего отца и подстава Малька — все расставила по своим местам! Я люблю тебя и не могу потерять. Ты мне нужна.

— Жизель тоже была нужна… — тяну задумчиво.

— Как кукла, — Игорь повышает голос, перебивая меня. — Только на твоем фоне я понял, что держал при себе красивую куклу. Я покупал ей одежду, дарил подарки, смотрел, как она ими пользуется, но глубже она меня не пускала. Потому что в ней не было глубины. Ты за какой-то месяц стала мне дороже жизни, Эльвира. Потому что ты со мной. Тобой пропитана моя жизнь. Ты — мой воздух.

Не знаю, что на это ответить. О таком признании в любви мечтает, наверное, каждая девушка, и третий, взволнованный Игорь — та его ипостась, которая проявлялась до этого только в моем присутствии — красноречивое подтверждение этих слов.

— А как же партнеры? — спрашиваю с недоверием в голосе.

— Завтра я предоставлю им доказательства и передам им Малька, а тебя… — он вдруг осекается и едва заметно гладит себя по пиджаку в районе нагрудного кармана. — Я хочу, чтобы ты присутствовала на завтрашнем мероприятии. Я объявлю тебя неприкосновенной, и больше ни у кого не возникнет и мысли тебя в чем-то подозревать.

Слово-то какое! «Неприкосновенной». Чувствую себя заповедником.

— А право отказаться у меня есть? — спрашиваю осторожно.

— Как захочешь. Я надеюсь, ты приедешь, но приму любое твое решение. Ты больше никогда не услышишь от меня приказного тона, Эльвира, — совестливо отвечает Игорь. — Я был неправ, общаясь с тобой в жестком ключе. Но я был неправ с самого начала, когда дал тебе работу. Мне следовало тогда же, прямо в ресторане сделать тебе предложение… Но все мы сильны задним умом.

Усмехаюсь.

— В таком случае я бы испугалась тебя еще сильнее, чем Марка, сбежала бы и наверняка попала обратно к нему в лапы, — произношу с теплотой. Вспоминаю наше знакомство, мой страх и возмущение его правилами. Тогда я и помыслить не могла, что влюблюсь в него до искр из глаз.

— Как ты себя чувствуешь? — с участием спрашивает он.

— Пойдет. Сейчас не тошнит хотя бы, — допиваю свой чай.

— У тебя нет планов на ближайшие несколько часов? — оживляется Игорь. Качаю головой. — Тогда предлагаю кое-куда проехаться. Ты не против?

60

Мне не нужно много времени на сборы, не беру с собой ничего, кроме себя самой, и мы вместе спускаемся к машине. На водительском сиденье Семен. Как только мы загружаемся в салон, он газует и выводит машину на проезжую часть. Уже предупрежден, куда ехать.

В дороге Игорь молчит и сосредоточенно смотрит в телефон. А мне просто спокойно. Я наслаждаюсь ездой и радуюсь, что меня не укачивает. Машина двигается по окраине города, вдалеке за многоэтажками виднеется горизонт, там проходит городская черта и начинаются пригороды. А потом мы подъезжаем к пустырю, который вблизи оказывается кладбищем. Я и не знала о нем. На слуху Александро-Невское, Смоленское на Ваське, а тут какое-то уютное, небольшое, в Приморском районе.

Мы останавливаемся у ворот в кованой ограде, и Игорь помогает мне выйти из машины. Здесь тихо, как и должно быть на кладбище. Одинокие фигуры виднеются между ощетинившимися крестами и торчащими памятниками. Чуть дальше есть пара склепов.

— Почему мы приехали сюда? — спрашиваю немного настороженно.

В голове против воли всплывает сцена из Черного списка, где главный герой привел одного мужчину к вырытой могиле и сказал, что она могла быть его. Но Игорь же явно показал, что я теперь «заповедник». Усмехаюсь нелепости своих мыслей.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, Эльвира, — отвечает он и влечет меня на кладбище.

Познакомить. Не с Марком же? С ним я знакома. А кто еще может быть здесь похоронен?

Мы петляем по узким слегка поросшим травой асфальтированным дорожкам и вскоре выходим к небольшому участку с низкой кованой оградкой и двумя надгробиями. Читаю имена, и на голове шевелятся волосы. Диляра Камильевна Асланова и Жизель Карамовна Асланова.

— Это жестоко, Игорь! Сколько можно тыкать мне в лицо бывшей женой? — вздергиваю на него взгляд, стремительно наполняющийся слезами. — Зачем ты это делаешь?

Он неподдельно удивляется, а потом спохватывается.

— Тише, Эльвира, солнышко, — обнимает меня и прижимает к себе. — Я тебя не с женой познакомить собираюсь, а с твоей сестрой и настоящей матерью.

В желудке поднимается невыносимая тошнота. То ли начинающийся токсикоз, то ли зашкаливающие эмоции. Второе вероятнее.

— Мне жаль, что ты не застала ее живой, — Игорь гладит меня по волосам, — но я подумал, тебе было бы приятно узнать свою настоящую мать.

Это все равно какой-то лютый сюр. Пальцы