Свет пылающих теней - Крис Эвас

Ее лес был огромен. Сарка-хары тянулись, насколько хватал глаз, а его эльфийские глаза видели далеко. На севере повсюду вздымалось бурлящее море черной смерти. Эльфы Недремлющей стражи на протяжении веков удерживали этот ужас в пределах одного горного пика. Даже тогда, в Эльфии, этих деревьев выросло самое большее несколько тысяч. Здесь же лес растянулся на сотни миль. Конова взглянул на небо. Жаль, он не верит ни в какого бога, которому можно было бы помолиться. Он все равно решил попробовать.

– Эй там, кто-нибудь! Если ты меня слышишь, слезь со своих треклятых облаков и сделай что-нибудь полезное!

А в нескольких тысячах ярдов стояли в ожидании передовые отряды воинов Хасхугеба. Они очень впечатляюще смотрелись на своих верблюдах и, казалось, спокойно взирали на надвигающуюся стену черной смерти. Принц и сулджак обогнули оазис и направились к армии старика. Конова предпочел остаться с «Железными эльфами». Он огляделся и, заметив сержанта Агуома, знаком велел ему подойти. Сержант трусцой подбежал к командиру и отдал честь. Майор наклонился к нему с верблюда, стараясь не свалиться.

– Ведите людей в оазис, но сразу на дальний конец, и пусть будут готовы выйти с противоположной стороны. Ночевать мы здесь не останемся.

Сержант Агуом оглянулся на надвигающийся лес и снова посмотрел на Конову.

– Надеюсь, на этот раз Звезда окажется побольше!

Конова мог только кивнуть в ответ. Он отпустил сержанта и направил верблюда в оазис. Судя по следам, тут разыгрался бой. Трупов не осталось, но Конова не спешил радоваться. Он проехал на другой конец зеленого пятна и встал, наблюдая за движением полка. Убедившись, что все в порядке, поехал дальше.

Лес Темной Владычицы достиг правого отрога скал, образовывавших Костяное ущелье, в то время как кочевники из племен пустыни вышли к левому отрогу. Они еще не встретились, но не пройдет и часа, как проход между ними закроется. Если вести «Железных эльфов» в ущелье, то немедленно...

Принц и сулджак беседовали с хасхугебскими воинами. Конова хотел подъехать поближе, но верблюд внезапно остановился как вкопанный. Эльф выругался, шлепнул его ладонью, но животное не желало двигаться с места. Прочие верблюды тоже принялись вести себя странно. Их всадники с трудом сдерживали своих животных. А в следующее мгновение песок фонтанами взметнулся в воздух, и из-под него вынырнули чешуйчатые твари. В пасти у них пылало белое пламя.

– Мои драккари! – Сулджак спешился и пошел навстречу тварям.

Драккари повторяли каждое движение старика, качая головами в такт его шагам. Белое пламя капало из их пастей на песок, сплавляя песчинки в черное стекло.

Фейдар обернулся и посмотрел на Конову. Когда они встретились взглядом, желудь на груди у эльфа затрещал от мороза.

– Я же вам говорил, майор, что политика – дело грязное! Однако в конечном счете побеждает всегда сила. И это, – он взмахом руки указал на выстроившихся перед ним драккарей, – это моя сила! Сила пустыни!

Он отвернулся к тварям и заговорил. Ветер усилился, взметая в воздух песчинки. Голос сулджака и язык, на котором он обращался к чудищам, терзали слух Коновы. Он не понимал ни слова, но чувствовал, что язык этот древний, очень древний. Сотни новых тварей выбирались наружу из-под песка. Вырвавшись на поверхность, каждая из них поворачивалась мордой к старику. Его голос становился все пронзительнее, а вместе с ним и вой ветра. Конова вскинул руку, защищаясь от летящего в лицо песка.

И вот все ящеры как один развернулись и поползли навстречу лесу. Они ковыляли на своих коротких лапах, алчно клацая зубами. Над ближайшими сарка-харами взметнулось ледяное пламя, и песок вокруг них покрылся льдом.

Один кошмар встретился с другим.

Но тут драккари остановились.

Голос сулджака перекрыл вой ветра, он вскинул руки, повелевая чудищами. Чешуйчатые твари поползли было дальше навстречу Ее лесу, но потом развернулись и двинулись на хасхугебских воинов.

Предостерегающие ледяные кристаллы вонзились в сознание Коновы: ветер принес новый голос. Он доносился из Костяного ущелья. Этот голос ранил самый воздух. Конова содрогнулся. Он почувствовал, как дрогнули ряды солдат, и обернулся.

– Спокойно, ребята! Спокойно!

Фейдар крикнул что-то еще, но твари уже не слушали его. Они вскинули головы, внимая голосу, взывающему к ним из ущелья. Их пасти открывались и закрывались, и белый огонь все капал и капал на песок.

А потом голос из ущелья разорвал воздух, точно пушечный залп.

Драккари взвыли, и половина из них обратилась вспять и устремилась на Ее лес. Вторая же половина бросилась на воинов Хасхугеба.

– Не-ет! – заорал сулджак.

Белое пламя пробежало по плотным рядам воинов. Послышалась пальба хасхугебских мушкетов. Конова призвал ледяное пламя и снова ударил верблюда. На этот раз тот послушно двинулся вперед.

Конова мертвой хваткой держался за седло, пока верблюд галопом нес его к принцу. Подъехав вплотную, эльф натянул поводья и зажмурился. Как это ни удивительно, верблюд остановился. Возможно, он чувствовал себя увереннее среди себе подобных.

Сулджак медленно брел назад, качая головой.

– Нет, этого не может быть! Я повелеваю этой силой! Темная Владычица не может быть так могущественна, ведь Ее гора так далеко!

Он снова заговорил на древнем языке, но драккари уже не обращали на него внимания. Они услышали другой, куда более древний голос.

Конова огляделся. Люди вопили, сарка-хары судорожно размахивали ветвями – белое пламя выжигало песок и все, что было на нем.

– Неужели не ясно? Вы не просто призвали силу Каман-Рала, вы призвали его самого!

– Нет-нет, это невозможно! Магия течет сквозь меня, я повелеваю ею! – бормотал сулджак, разглядывая собственные руки. Он вскинул голову и указал на Конову. – Это все вы! Это ваших рук дело! Это все из-за вашего дурного влияния!

– Майор верный и преданный офицер, и я не потерплю клеветы на него. – Принц выступил вперед и встал между Фейдаром и Коновой. – Немедленно уймите эти жуткие создания!

Сулджак злобно зыркнул глазами на майора.

– Вы заодно с Темной Владычицей! Пока не явились вы, они полностью подчинялись мне! Да, я недооценил вас и подвластную вам силу, но больше я этой ошибки не повторю!

Он стиснул руки и закрыл глаза. Вокруг взревел ветер, и песок поплыл у них из-под ног.

Конова попытался вызвать ледяное пламя, однако могущество старика оказалось слишком велико. Эльф напрягся, слабый огонек сверкнул у него в ладонях и тут же потух.

Принц Тиккин взглянул на Конову, на Фейдара. Потом, не говоря ни слова, размахнулся и врезал последнему кулаком в лицо. Старик отлетел назад и рухнул навзничь. Ветер тут же улегся.

– В свете открывшихся обстоятельств, – произнес Тиккин, – наше соглашение аннулируется и объявляется недействительным!

Голос из ущелья гремел все громче. И все ярче пылало растекавшееся по песку белое пламя. От криков и стенаний закладывало уши.

Конова таращился на принца, утратив дар речи. Наконец он обернулся к сулджаку. Тот с трудом поднимался на ноги. Могущественный манипулятор исчез, остался просто напуганный старик.

– Сдается мне, вашей игре недоставало тонкости! – бросил Конова. Не в силах скрыть отвращение, он перевел взгляд на принца. – Сэр, когда этот проход закроется, мы уже не сможем прорваться в ущелье. Двигаться нужно сейчас, пока этот хаос не прекратился.

Принц прищурился и посмотрел в сторону прохода.

– А мы сумеем их провести?

Конова кивнул. Он проведет их, даже если ему придется убить все живое и неживое, дерзнувшее встать поперек дороги. Время хитрых уловок миновало!

– Да. Но идти надо немедленно!

Сулджак уставился на них обоих. Глаза у него пылали безумием.

– Мы все еще часть империи! Ваш долг – спасти мой народ! Приведите сюда ваших солдат, очистите пустыню от этих гнусных тварей! Это вы навлекли все это на наши головы! Вы обязаны все исправить!

Куда только девалось его спокойствие! Оно уступило место чувствам, знакомым майору как нельзя лучше.

– Мы должны добраться до Звезды раньше всех остальных – вот единственная надежда для вашего народа, – сказал Конова. – Им сейчас в ущелье не прорваться, и Ее лес пока остановился, но долго так продолжаться не может.

Сулджак смотрел на битву, ломая руки.

– Самоцвет Пустыни возвращается! Его необходимо защитить! Нельзя, чтобы он попал в... в дурные руки!

– Этого и не случится, только отведите отсюда своих людей, – втолковывал Конова. – Если они останутся на поле битвы, то все погибнут!

Он ухватил старика за его одеяние и развернул в другую сторону.

– Поглядите, что творится! Мне плевать, насколько грязное дело политика. Здесь и сейчас идет сражение. Не время для тонких интриг и манипуляций. Это бойня!

Весь песок цвел пятнами белого пламени, пожиравшего тела павших хасхугебских воинов. Оставшиеся без всадников верблюды в ужасе метались, некоторые из них были охвачены огнем. Они уносились в ночь, оставляя в мозгу Коновы призрачные отпечатки пламени и ужаса. Отдельные сарка-хары тянулись вперед, пока не пронзали сучьями изрыгающих огонь драккарей. Там, где две магии соприкасались, взлетали в небо языки черного и белого огня. Пространство между ними превратилось в ад, где клубились противоборствующие силы. Вопили люди, визжали и ревели животные, и над всем этим царил древний могущественный голос, приводивший огненных тварей в исступленную ярость.