Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко

Ясные голубые глаза пронзили тысячей игл и пригвоздили к месту. Широк в плечах, ростом выше, манера держаться, поджимать губы. Даже брови, казалось, изгибались так же, как у Николая. Томас оголил инстинкты в порыве защищать свою семью, то, что от неё осталось, и походил на приёмного отца подозрительно сильно. Оно и неудивительно, ему было всего семь, когда его родители погибли и его усыновил Николай. Прошло девятнадцать лет под воспитанием такого великого человека. Конечно, он перенял всю манеру поведения и ведения дел.

— Да, ― Михаил стряхнул наваждение. Показалось, будто Томас применил неведомую прежде магию. ― Но труп деванта на Десятом луче немного поумерит рвение.

— Так это правда? Готовится заговор? Не верится. Кто такое может быть?

— Не знаю, но кто бы это ни был, он скоро начнёт избавляться от всех неугодных. Думаю, я первый в списке.

— Как нам остановить его?

— Нужны доказательства заговора и имена. Нужно попасть в закрытое крыло Совета, в тайный кабинет и в лабораторию. Только тогда можно будет идти к царям на поклон. С пустыми руками никто слушать не станет.

— Я помогу тебе, ― Томас вытянул длинные ноги и потянулся, ― но моя сестра. Она не должна пострадать. Если ключ теперь у неё.

— Она и есть ключ.

— Неважно. Меня не интересуют причины, почему она должна стать одной из главных фигур в дальнейшем противостоянии. Драгана достаточно настрадалась. Должен быть способ не вмешивать её.

— Его нет.

— Ты просто не хочешь искать. Тратить время. И я понимаю. Зачем? Когда есть возможность решить все проблемы здесь и сейчас, и пусть это обернётся трагедией лишь для неё, когда можно спасти остальных. Ведь жизнь одного ― ничто по сравнению с жизнями миллионов.

— Ты не прав.

— Да? ― Томас покачал голой и скривил губы в презрении. ― То есть в тебе не взыграют амбиции? Ты не собираешься продвинуться выше по служебной лестнице посредством жизней других? Раскрыть заговор перед царями ― прямой путь стать приближённым к власти ещё больше.

— Не высокого ты мнения о других.

— Мою семью атакуют со всех сторон, а я должен верить каждому, кто протянул руку помощи?

— Ты правда думаешь, что от твоей семьи отстанут в одночасье?

— Михаил, я не идиот. Знаю, как устроен этот мир, но я не позволю использовать мою сестру.

— Драгана не просто ключ, Драгана единственная, кто вышел из Библиотеки. И только это ставит её под угрозу, и это не изменится, пока мы не решим проблему.

Томас размял шею и собирался что-то сказать, но не стал. Вместо этого он позволил тишине расползтись. В кабинете было нечем дышать. Торшер светил отвратительным жёлтым светом, казалось, он вообще не должен работать. Михаил сосредоточился на свете, потому что не знал, что сказать. Не знал, как себя вести. Все опасения ему понятны, но как быть ему в подобной ситуации?

— Мне нужно знать, что пока Драгана рядом с тобой по какой-либо причине ― это не навредит ей.

— Что ты хочешь от меня?

— Поклянись, что защитишь Драгану любой ценой.

— Доверишь мне жизнь младшей сестры?

— Ты один из десяти сильнейших чародеев Роменклава. Прекрасный кандидат на роль телохранителя.

— Подвох?

Томас сел прямо и из кармана брюк вытянул складной нож. Рукоять изготовлена из янтаря, лезвие из стали Николая.

— Ты же не собираешься…

— Именно это я и делаю. И помни ― это односторонняя сделка.

Михаилу не нравилось, что выбора у него не оставалось, но отступать не намеревался. Он смотрел на то, как Томас на своём предплечье вырезал шесть рун, скреплял их связью. Кровь капала на паркет яркими брызгами. Каждая капля, ударяясь об пол, звучала. Разумовский переживал, что древний запрещённый обряд разбудит Драгану. Но этого не случилось, и тогда на своём левом предплечье он вырезал все руны.

Больно, но не критично.

— Михаил Разумовский, ― Томас встал и вытянул испещрённую ровными порезами руку вперёд. Кровь не заливала руны, только капала на пол. Чародей встал напротив и тоже вытянул руку. ― Ты будешь защищать мою сестру, пока угроза для неё не исчезнет. Сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы спасти её жизнь. Будешь щитом и громоотводом. Будешь искать её, даже если потеряется. И не упокоится твоя душа, пока долг не будет исполнен.

— Клянусь, Томас Медичи.

Руны засветились. В них вспыхнуло золото первозданной магии, договор записывался в кровь. Две лужицы на полу ожили, магия приказала им подняться в воздух. Кровь Томаса проникла в руническую связь на предплечье Михаила, пока его кровь делала то же самое. Они обменялись Кровавой клятвой, в их телах заструилась кровь друг друга. Золото ещё горело, линии от ножа стали затягиваться, когда чужая частица полностью проникла под кожу.

Яркая вспышка и никаких следов. Даже кожа не покраснела.

— Теперь нужно отдохнуть. ― Томас убрал нож в карман и снова размял шею. ― Ты можешь остаться в комнате для гостей.

— Хорошо.

Они пожали руки друг другу, не произнося больше ни слова.

Глава 19 ― Урок истории

Томас

Золотой гримуар.

Правда записанная Кишь.

Несмотря на предрассудки, которыми полнилось всё его окружение, Борго Мясник спустя всего десять лет своего правления смог добраться до первой ниточки правды. Кровь ― проводник силы. И чем сильнее человек или Санкаар, тем сильнее заклинание выходит. Сначала он думал, что это зависит от воли, свободы, чего-то ещё. Но спустя ещё немного времени Борго Мясник понял, что рабы, живущие в страхе, не видавшие свободы, даже кусочка неба над головой долгие годы, могут оставаться сильнейшими проводниками для магии, пусть уже и полностью сломлены. Для него стало очевидно, что в теле есть что-то ещё. Что похоже на источник.

Его одержимость этим знанием превосходила все возможные пределы. Он разбирал каждого, кто попадал в его руки по косточкам. Вытягивал жилы и рассматривал, пока не осознал, что всё это могло прятаться на другом уровне. Не видимом глазу для восприятия. Этот источник Борго Мясник назвал душой . И именно от её силы зависела мощь творимой магии.

Борго Мясник правил тридцать девять лет. Годы его правления разрушали страну. Никто не мог пойти против него. Лучше было подставить близкого, чем оказаться в лапах Борго второго. Он умер из-за эксперимента. Под конец он уже с трудом справлялся со своими задумками, не мог всё контролировать. Пусть он и вписал в гримуар шесть новых заклинаний, никто не был рад цене, которую пришлось заплатить.

Антикварный магазин собрал около двери жаждущих покупателей. Дверь закрыта, и