Фашистский меч ковался в СССР - Юрий Дьяков

В заключение моего доклада я хотел бы коснуться вопроса, чтобы обобщить итоги наших взаимоотношений с рейхсвером, как мне это со стороны кажется. Прежде всего, я хочу остановиться на весне 1928 года – приход Тренера и правого социал-демократического правительства в связи с этим. Этот период, по-моему, был периодом наихудших наших взаимоотношений, причем, как потом уже отдельные лица мне заявляли, многие ожидали, что Тренер пойдет на прекращение совместной работы. Группа генерала Бломберга, приехавшая к нам на маневры и для ревизии их учреждений, по существу, являлась проверкой, насколько в дальнейшем развивать эти отношения. Группа Бломберга привезла с собой весьма благоприятный отзыв о нашей стране, о приеме, в общем и целом, дала положительную оценку роста Красной Армии, как большого международного фактора в будущей войне, по в то же время группа Бломберга осталась недовольной состоянием целого ряда своих учреждений, виня в этом неуменье поставленных немцами лиц и видя тормозы со стороны некоторых наших представителей. Особенно они жаловались на т. Фишман. Из трех учреждений, ими осмотренных, они хорошо отозвались об авиационной своей группе, считали слабо развернутыми химические опыты и только в процессе подготовки – танковое дело.

В дальнейшем немцы пришли к выводу о необходимости развивать эти учреждения и изыскивать на это дополнительные средства, хотя нужно отметить, что состояние бюджета рейхсвера весьма напряженное. Как мне удалось установить, с большим скандалом удалось Бломбергу обеспечить необходимые средства для расширения химических опытов.

Немцы оценивают как очень большую услугу с их стороны, что они дают возможность многим нашим товарищам посещать их маневры, полевые поездки и иметь длительное пребывание при рейхсвере. Я думаю, что в ближайшее время они попросят с нашей стороны такого же обмена, т. е. чтобы мы приняли их нескольких представителей на длительное время.

Мое мнение по этому вопросу – связи и сотрудничество таково, что немцы являются для нас единственной пока отдушиной, через которую мы можем изучать достижения в военном деле за границей, притом у армии, в целом ряде вопросов имеющей весьма интересные достижения. В итоге пребывания удалось установить методику подготовки генштабистов, методику проведения полевых поездок, методику обучения войск в проведении маневров, так сказать, все основные вопросы подготовки армии мирного времени. В этом отношении нужно сказать, что очень многому удалось поучиться и многое еще остается нам у себя доделать, чтобы перейти на более совершенные способы боевой подготовки армии.

Сейчас центр тяжести нам необходимо перенести на использование технических достижений немцев и, главным образом, в том смысле, чтобы у себя научиться строить и применять новейшие средства борьбы: танки, улучшения в авиации, противозенитную артиллерию, противотанковую артиллерию, минометы, противотанковые мины, средства связи и т. д. <…>

Представители рейхсвера Бешнит и Людвиг на мое мнение по вопросу технической помощи заявляли, что давайте решать каждый отдельный вопрос и в частности подняли вопрос, могут ли быть допущены у нас испытания для них целого ряда интересных достижений, что им трудно делать у себя в Германии. Я сказал, что, видимо, это может послужить к обоюдному интересу. Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас. Мне кажется, что мы должны покупать этих специалистов, привлекать умело к себе, чтобы поскорее догонять в том, в чем мы отстали. Я не думаю, чтобы немецкие специалисты оказались бы хуже политическими и более опасными, чем наши русские специалисты. Во всяком случае, у них многому можно научиться и в целом ряде вряд ли придется дороже заплатить за это дело. <…>

Уборевич

ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 141 – 183.

Подлинник.

13 июля 1930 г

1 <…> Надо прямо сказать, что, по-видимому, до осени 1927 г. интерес к Красной Армии был не высок; сейчас в этом смысле замечается перелом. <…?> Рейхсвер в своих отношениях с нами стоит сейчас в известной мере на перепутье. От нас отчасти зависит, в какую сторону эти отношения будут развиваться. <…> Руководящий состав Рейхсвера (Тренер, Хайе, Бломберг) предлагают дальнейшее укрепление связей и расширение сотрудничества между обеими странами. <…>

Уборевич

ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 329. Л. 1 – 145.

Подлинник.

ЭЙДЕМАН – ВОРОШИЛОВУ

11 февраля 1927 г.

Совершенно секретно

РАПОРТ

Представляю при сем копию доклада преподавателей вверенной мне Академии тт. Красильникова и Свеч-никова о впечатлениях об отношении руководящих кругов Рейхсвера к Советскому Союзу, вынесенных ими во время командировки в Германию.

Приложение: вышеупомянутое.

Начальник академии Эйдеман[371]

копия

Совершенно секретно В собственные руки

Начальнику Военной Академии РККА имени М. В. Фрунзе тов. Эйдеману Впечатления об отношениях руководящих кругов Рейхсвера к Советской России

Из вынесенных нами впечатлений и частных разговоров с отдельными представителями Генерального Штаба, близкими к политической жизни Германии, можно заключить, что Рейхсвер, вообще, и Генеральный Штаб, в частности, крайне отрицательно относятся к существующему демократическо-парламентскому строю, руководимому социал-демократической партией. Пр ави-тельственные кризисы и внутрипарламентская борьба болезненно отзываются в руководящих кругах Рейхсвера.

Пацифизм, естественно, встречает в этих кругах самое отрицательное отношение. Целый ряд унижающих i достоинство Германии фактов со стороны союзнической комиссии разжигают еще больше шовинистические настроения не только в Рейхсвере, но и в широких мелкобуржуазных слоях.

Неизбежность реванша очевидна. Во всем сквозит, что реванш есть мечта германского Генерального Штаба, встречающего поддержку в крайних правых фашистских группировках Германии. Необходимой предпосылкой для успешного ведения войны считается установление диктатуры и сведение парламентского строя на нет. Однако, необходимо оговориться, что монархическая идея имеет сравнительно ограниченное число сторонников. Поэтому реакция возможна не в сторону монархии, а в направлении фашизма.

Военные круги отлично сознают невозможность военного единоборства в данный момент с Францией, имея в тылу у себя Польшу и Чехо-Словакию. Поэтому они озабочены подысканием соответственных союзников, поддержка которых могла бы оказать соответствующую помощь или, в крайнем случае, нейтрализовать восточные государства в случае войны и этим обеспечить Германии необходимое время для мобилизации промышленности и развертывания массовой армии, о масштабе которой можно судить по оперативным играм Генштаба (последняя игра – участвуют 165 пехотных дивизий и 2 воздушные дивизии). Блок с Францией и изжитие шовинистических чувств к ней со стороны военных и правых политических кругов мало вероятен, особенно пока существуют унизительные условия Версальского договора. Ненависть военных кругов к Франции – чрезвычайно остра. Занятия (тактические) в Генштабе и в Академии показывают, что армия готовится к войне с Францией и Польшей.

Блок с Англией встречает много затруднений, во-первых, потому, что Англия поддерживает и не может не поддерживать в своей антирусской политике Польшу, враждебность к которой чрезвычайно остра в Германии, особенно в военных и правых кругах. Во-вторых, военная поддержка Англии на континенте оценивается Генштабом весьма невысоко, особенно в первый период войны, весьма тяжелый для Германии. Наконец, близость Англии и Франции в политическом отношении является также сдерживающим моментом по отношению к Англии.

Италия, как военный союзник, не удовлетворяет германский Генштаб полностью по причинам чисто географического порядка и, отчасти, в связи с австрийским вопросом[372].

Поэтому, в силу вещей, Германский Генштаб, по нашим наблюдениям, видит единственную реальную силу, могущую дать прирост его военной мощи, это – дружественные отношения с Советской Республикой. Наличие общего противника – Польши, опасного для Германии вследствие географических условий, еще более толкает германский Генштаб по пути тесного сближения с Советской Россией. Средние круги офицеров Генштаба, состоящие в Рейхсвере Министерства на службе, не скрывают своего враждебного отношения к Франции и Польше и своей искренней симпатии к Красной Армии. Последнее выразилось со стороны представителей Рейхсвера к нам во время нашей командировки.

Первое время отношение к нам было сдержанновежливое. Последующая совместная работа, при нашем активном участии, дала нам возможность наблюдать постепенное выявление симпатий и дружественных отношений со стороны буквально всех окружающих нас лиц не только в самом Берлине, в Рейхсвере Министерства, но и на местах (в Дрездене, в пехотной школе, и в Мюнхене – в штабе 7 пехотной дивизии, и в Пионерской школе[373]). Наблюдалось стремление показать нам возможно больше и предоставить полную возможность изучить не только методику подготовки офицерского корпуса, но и получить исчерпывающие материалы фактического характера. Прощальная аудиенция у Начальника Генштаба генерала Ветцель и командующего Рейхсвером генерала Гал, а также и у руководителей тактической подготовкой слушателей 3-го курса и офицеров Генштаба выявили особо доброжелательное отношение к нам, как представителям Советской России. Краткие речи во время этих аудиенций и банкета (прощального) отмечали пожелания и надежды дальнейшего сближения, взаимного изучения обеими армиями, а отсюда и между Германией и Советской Россией.