Конкистадоры - Дмитрий Светлов

— Слабы вы разумом, оба. Думаешь, они не видят вашего непонимания жизни инков?

— Если так, то получается бессмыслица.

— Ну–ка, ну–ка, расскажи свое видение складывающейся ситуации, — подзадорил Амвросий.

— Тут и говорить нечего, я ихненской жизни не знаю и знать не хочу. Наш интерес — в золоте и серебре, ну и испанцев не допустить.

— Вожди это хорошо знают и выбирают тебя своим царем.

— Не царем, а царьком, — поправил Вова, — по–вашему цари только из рода Рюриковичей.

— Хватит занозиться, проведем обряд венчания на царство, и твой род поднимется, родственники по праву князьями станут.

— Оно мне надо? Нас и так хорошо кормят.

— Поговори мне! Ишь какие шустрые да ушлые! Да все о себе печетесь! Вожди тебе свою землю доверили!

— Как же, держи карман шире! Сам сказал о моей беспомощности!

— Ты не гоношись, а подумай!

— Чего тут думать! Им посредник нужен для решения внутренних проблем.

— Молодец! Понял–таки свое место. Они хотят остановить междоусобицу и получить через тебя защиту своих земель.

— Но я не хочу сидеть в этой каменной пирамиде!

— И не надо. Для них главное получить защиту, а где ты ешь да спишь, это уже второстепенный вопрос.

— Я так не смогу.

— Чего ты не сможешь? — улыбнулся Никодим. — Бросить подданных? Это мы знаем и поможем тебе. Сердце у тебя доброе, да прячешь свою доброту.

— Ну уж и добрый, — засмущался Вова.

Разговор с учителями помог близнецам выйти из молчаливого конфликта. Нет, они не ругались и не ссорились, но Вова не мог простить «предательство» брата. Внешне размолвка никак не проявлялась, но Саша почти физически ощущал отчуждение. Как себя ни оправдывай, а Вова прав, нельзя было договариваться с учителями за его спиной.

— Прости меня, братик, — повинился Саша, — я должен был тебя предупредить.

— И ты меня прости. Наверное, ты поступил верно. Я бы долго упирался, что могло провалить задумку учителей.

Выяснение отношений с учителями и восстановление мира между близнецами вывели Сашу и Вову из состояния созерцательных экскурсантов. Вернулся азарт первопроходцев, желание что–то делать, созидать. Каждому еще со школы было известно, что Южная Америка буквально переполнена всякими разными полезными ископаемыми. Осталось только выяснить их местонахождение, для чего пошли проверенным на Ориноко путем. Обсуждение вознаграждения за месторождения полезных ископаемых закончилось, так и не начавшись. Вожди сразу назвали множество мест, включая аналог «Серебряного безумия». Залежи металлов и прочих полезностей аборигенам давно известны и разрабатываются по мере необходимости, так что никаких премий не надо. Аналогично с золотом, серебром и драгоценными камнями.

Здесь братья узнали некоторые нюансы. Разработка золота и драгоценных камней находилась под запретом, причем очень давним. Никто из вождей не смог сказать, кто и когда ввел это ограничение. Все единогласно утверждали, что запрет на драгметаллы и камушки существовал изначально, еще до рождения Первого инка, сына солнца и луны. Вместе с тем инки разрабатывали залежи золота и драгоценных камней. Подобные работы проводились под контролем служителей Храмов. Мастера делали простеньких, непонятных, болванчиков, тотемные фигурки и посуду, в том числе для Первого инка и вождей. К серебру индейцы относились равнодушно, считая этот металл бесполезным для хозяйства. Слабо развитое литейное и кузнечное дело не позволяло изготовить не только нормальную посуду, но и элементарных котелков для варки традиционной каши.

Первым делом близнецы отправились в крепость сержанта Томаса Бельта. Необходимо оценить как саму крепость, так и возможность организовать там первый учебный лагерь. Первый шаг обучения можно провести и без офицеров, но полностью полагаться на способности сержантов нельзя. Не тот уровень образования и практически не развитое чувство ответственности.

— Какие у тебя мысли по организации учебного лагеря? — спросил Саша, разглядывая высокие базальтовые стены возводимой крепости.

— Только одна — срочно отправлять письмо в Тевтонский орден, — ответил Вова.

— Даже так? Я думал про испанцев или французов.

— Нет смысла, мы должны постепенно подминать рыцарских главарей.

— Крепости для охраны золотых и серебряных рудников будут хорошей приманкой, — согласился Саша.

— Не только. Рыцари организованны, дисциплинированны и хорошо обучены воинскому делу.

— Хочешь сказать, что через пятьдесят лет инки будут браво маршировать с песней «Deutschland, Deutschland vor allem!»?

— Будут или нет, это не принципиально, — отмахнулся Вова. — Меня волнуют архитектурные расчеты.

— В смысле? — не понял Саша.

— Пальнет пушка, и вся эта конструкция рассыплется по камешку.

— Ни фига себе камешки! Да каждый по сто килограммов.

— Ни ты, ни я в строительстве не соображаем, а инкам я не верю, слишком примитивно живут.

Тем не менее поездка к океану дала очень много полезной информации. Во–первых, крепости могли принять по двести инков–новобранцев. Во–вторых, обеспечение питанием, правда однообразным, проблем не составляло. Прибрежное рыболовство замерло на уровне каменного века. Это было даже не рыболовство, собирательство рыбы. В приливной зоне ставились элементарные плетеные заборы, и после отлива народ с корзинами шлепал по илу и собирал все съедобное. И это в районе рыбного изобилия! Ни лодок, ни сетей. Нет даже простеньких снастей с крючком.

Вернувшись в столицу, Вова провел свой первый в жизни «верховный совет». Если его первые слова выслушивались с почтенным выражением на лице, то под конец не очень длинного монолога вожди были готовы рукоплескать. К счастью, у инков не было такой традиции выражать свои эмоции, и вообще выражение эмоций считалось чем–то неприличным. Финальный вердикт Первого инки гласил: «Разослать по всем строящимся крепостям по двести воинов. Отправить в устье Амазонки не менее пятисот рыбаков».

Тем самым братья частично выполняли свое обещание начать обучение местного воинства. Ну а на Амазонке люди научатся делать лодки, плести сети и нормально ловить рыбу. Вон, со стороны Атлантики один заброс невода дает не менее тонны рыбы. А что будет на Тихоокеанском побережье, где рыба кишмя кишит? Осчастливив вождей, близнецы занялись письмами. Они так и не научились толком писать ни на одном из известных им языков. Впрочем, писари в каждом приличном доме были как бы частью интерьера. Первым делом начали с письма герцогине Элеоноре Изабелле Пави, которая давно стала их главным советчиком и помощником. Следующее письмо предназначалось дону Франциско Алькантара, которому предписывалось незамедлительно взять под свой патронаж все тихоокеанские крепости от Панамского перешейка до льдов Антарктиды. Попутно советники строчили письма управляющим Торгового дома Дагера. Империи инков требовались лесопилки, литейное и кузнечное оборудование. Ну и люди, конечно, куда без них. В данном случае вопрос не стоял о наборе классных специалистов, достаточно просто знающих кузнечное и литейное дело. Важен первоначальный толчок, необходимо сдвинуть это сонное царство с мертвой точки.

Следующий поход близнецы совершили в религиозный центр Мачу–Пикчу. Они не собирались вмешиваться в дела жрецов, даже не планировали ознакомиться с религией инков. В храмовый комплекс входил достаточно большой город с различными мастерскими. Именно мастерские, а конкретнее — мастера по золоту и драгоценным камням, являлись целью этой поездки. Религиозная столица, как и Куско, раскинулась в цветущей долине. Вместе с тем города друг от друга отличались решительно. Светская столица поражала строгостью геометрически правильных линий, а здесь — хаос помпезных строений вперемешку с кукурузными полями и огородами с помидорами. Братья увидели сады, картофельные поля и пастбища лам. Вместе с тем орудия труда вызвали настоящий шок. Деревянная лопата для вспахивания земли! Рыхление с помощью рук! Посадка, о ужас! Воткнуть палку в землю, бросить зернышко и утрамбовать пяткой. Саша с Вовой молча переглянулись, здесь не надо слов.

Знакомство с работой ювелиров проходило под настоящим конвоем жрецов. Сам смысл сопровождения оставался неясным. Чего служители культа могли опасаться? О человеческих жертвоприношениях близнецы уже знали. Неприятно, но нельзя отменить одним махом подобные дела. Данный вариант человеколюбия приведет к обратному результату. Инки тысячелетия так живут, а новый царь, молодой, умный и красивый, пришел и заявил: «Все плохо и неправильно». В лучшем случае — нож в бок, в худшем подсыпят отраву. Работа ювелиров в очередной раз поразила примитивизмом и скудностью фантазии. Какой–нибудь божок или чаша делались по единому правилу. Сначала из воска лепилось требуемое изделие, затем в него втыкались практически необработанные драгоценные камни. Это первый этап. Затем полученное безобразие обмазывалось глиной и ставилось на просушку. Затем изделие подносилось к огню, где вытапливался воск. Никто не пытался как–то сохранить капающее сырье и не особенно следил чистотой формы. Последний этап, заливка золота в форму, проходил без контроля температуры и равномерности заполнения формы. Наконец, золото выходило на уровень заливного отверстия, несколько минут на охлаждение, и удар по глиняной форме. Готово! Несколько драгоценных камней дали трещины от перепада температур? О чем вы? Так было всегда, так и будет в дальнейшем.