Воспевая бурю - Мэрилайл Роджерс

С удовлетворенной улыбкой, не сказав боль­ше ни слова, Элис повернулась и отошла в пол­умрак пещеры.

Ивейн опять запустил пальцы в волосы. Он не ощущал ни коварства, ни злого умысла в намере­ниях Элис, но опасался доверять своим чувствам; они были в смятении после удара, лишившего его на время сознания. Последнее, однако, подтвержда­ло правоту сестры. Было бы безумием пускаться в дорогу, прежде чем силы его не восстановятся и он вновь не обретет самообладание. Однако от этой мысли юноше не стало спокойнее.

– Что пользы бросаться навстречу опаснос­тям беспомощному и безоружному? – добавила Анья, поддерживая слова колдуньи, которая пе­ребирала пузырьки и горшочки, стоявшие на столе. Больше всего на свете девушке хотелось, чтобы любимый поправился, но она ни на минуту не забывала о чудовищных планах епископа. Даже не догадываясь, к каким неведомым заклинаниям может прибегнуть Элис, чтобы помочь им, Анья готова бьша принять их с радостью. У них, правда, была теперь лошадь, о чем Ивейн еще не знал. Однако Ягодка могла стать скорее обузой, чем подмогой, когда требовалось пото­ропиться, так что лучше ее оставить с той, ко­торая их приютила.

Ивейн слышал, что говорила Анья, но досада на сестру продолжала терзать его. Как женщина, сама же признававшая, что не может считать себя жрицей, смеет надеяться научить жреца, как быстрее достигнуть чего-либо, быстрее, чем это в его собственных силах?

– Ивейн, прошу тебя… – Анья ласково поглаживала заигравшие на его лице желваки. – Ради меня, если уж не ради себя самого, поста­райся успокоиться и отдохнуть, чтобы пол­ностью восстановить силы.

Ивейн глянул в зеленые, затуманенные тре­вогой глаза возлюбленной и попытался улыб­нуться. Он почти ощущал медовую сладость ее губ и всем сердцем желал к ним прижаться, уве­ренный, что обрел бы лекарство от всех своих болестей.

Пока Анья успокаивала друида, его сестра нашла то, что искала. Она вернулась к постели больного с глиняной кружкой в руках, предва­рительно плеснув туда горячей воды из котелка, висевшего над огнем.

– Выпей это.

Ивейн усмехнулся, глядя на темную жид­кость, дымившуюся в кружке. Неужели Элис хочет свести на нет то добро, что сотворила, когда спасла ему жизнь? По усвоенной ли при­вычке друида к резким переменам настроения или ради того, чтобы подбодрить возлюбленную, он нашел в себе силы шутить и взглянул на Элис с притворным ужасом.

Та ответила ему твердым взглядом. В нем, правда, мелькнул огонек насмешки, столь свой­ственный ей и Ивейну.

– Это всего лишь питательный отвар. Боль пройдет, и ты сможешь погрузиться в глубокий, спокойный сон, необходимый, если ты хочешь поскорее поправиться и снова пуститься в путь.

Ивейн с неохотой отпил глоток, но отвар по­казался ему таким вкусным, что он тут же допил остальное. Затем, поддавшись ласковым увеще­ваниям Аньи, он лег и, сжав в своей руке ее тон­кие пальцы, погрузился в освежающий сон.

– Так значит, договорились? – Епископ Уилфрид самодовольно сложил руки на живо­те. – Каждый из вас соберет свое войско. Отряд Кадваллы обеспечит свободный проход через княжество Гвилл; так они смогут сократить путь и встретиться с Этелридом и его армией. Затем в течение трех дней все силы объединятся для нападения на Трокенхольт. Так?

Уилфрид проговорил это уверенно, не проявляя ни тени сомнения, невзирая на тяжелое молчание, каким была встречена его заключи­тельная речь. Конечно, князю Матру было со­вершенно необязательно присутствовать на этой встрече, ведь его войско не участвовало в пред­стоящем сражении, но Уилфрид неожиданно по­жалел, что престарелого князя нет с ними. Имен­но Матру, как и Уилфрид, преследовал личные цели, и в эту напряженную минуту поддержка князя была бы как нельзя более кстати.

– Я не уверен в правильности вашего плана, – отозвался наконец рыжеволосый гигант. Его веские, мерно падавшие слова были вроде бы ответом епископу, однако он не сводил воинствен­ного, грозного взгляда с другого короля-воина. – Ваше последнее нападение на скир завершилось разгромом, в котором я, к счастью, никогда не участвовал… и не хотел бы участвовать впредь.

– Даже ради той добычи, которую сулит нам королевство? – усмехнулся Этелрид. Он скло­нил голову набок, пытаясь скрыть глубочайшее презрение к человеку, который нужен был ему как союзник.

– Это не повторится. – Уилфрид тотчас же прервал поединок взглядов между двумя сильны­ми и могущественными королями, которые не­редко оказывались на грани открытой войны.

– И как же вы этому помешаете? – поин­тересовался король Кадвалла из Уэссекса у свя­щенника. Он когда-то привел опального епископа, изгнанного прежним, ныне покойным монархом Нортумбрии, именно за то самое поражение, ко­торое они сейчас обсуждали.

– У нас в руках Адам, илдормен Оукли, и нортумбрийцы не посмеют поставить его жизнь под угрозу.

Уилфрид тотчас же понял, что промахнулся, когда оба короля посмотрели на него с явным недоверием и иронией. Ни один из них, разуме­ется, не свернул бы с пути из-за жизни какого-нибудь сподвижника.

– Во всяком случае, король Олдфрит миро­любив и может запросто оставить преступление безнаказанным.

Епископ рад был увидеть, что эти двое с ним согласились. Он нуждался в их покровительстве, чтобы добиться от Папы Римского восстановле­ния своих прежних владений и власти и – что было особенно важно в эту минуту – ради мести тем, кто был виновен в его потерях.

– Да, у нас в руках илдормен из Оукли, – ледяной тон Кадваллы был полной противополож­ностью его огненной шевелюре. – Но вы потеря­ли жреца и дочь илдормена из Трокенхольта.

Он сделал немало, чтобы помочь епископу. Он даже, ради спасения своей души, отдал ему во владение четверть острова Уайт и захваченной в этом походе добычи. Но он не позволит Уилфриду так просто втянуть себя в этот союз, да еще и с королем, который был его недругом.

– Потеряли жреца? Человека, которого вы так жаждали иметь своим пленником? – при­творно удивился Этелрид. Король знал о проис­шествии чуть ли не с той самой минуты, когда это случилось, но и не пытался скрыть презрения к епископу, преследовавшему друидов и поме­шанному на их таинствах.

Обыкновенно красное лицо Уилфрида стало пурпурным. Он не нуждался в напоминаниях о горьких потерях, но это не помешает его мести.

– Да, но если мы сможем захватить госпожу Трокенхольта с сыновьями и вместе с Адамом из Оукли упрячем их в надежное местечко, на землях самого короля Олдфрита…

Уилфрид воздел руки в умоляющем жесте, хотя в душе был исполнен решимости.

– Держа в руках одного илдормена, супругу и сыновей другого и часть королевства, мы будем иметь приманку, чтобы завлечь и остальных в за­падню, в том числе и короля, которого вы оба мечтаете свергнуть.