Гарнизон рассеченной скалы (СИ) - Чагин Павел

— Долго объяснять, но кто знает, тот поймет, — отмахнулся Хансон.

Пользуясь случаем, второй солдат достал из подсумка склянку с лекарством и сунул ее Арону. Кузнец, вздохнув, запихнул ее уже в свой подсумок.

Разобравшись, кто есть кто, и сняв маски, все причастные лица приступили к обсуждению плана. Только ближе к полуночи Хансон, детально вникнув в суть проблемы и возможные последствия тех или иных действий, был готов принять решение. Составив бумагу, в которой его величество передавал Хансону самые широкие полномочия, ее заверили алой сургучной печатью. Исходя из этого документа, он и Лимнис, урожденная Сандару, как представитель королевского рода, заверили ряд документов. На основании их Хансон уже с чистой совестью мог раздавать приказы направо и налево о имени короля. Работы на ближайший месяц были расписаны чуть ли не по часам. Дело осталось за малым — одержать верх в завтрашней бойне.

Ночью прибыло сразу несколько транспортных кораблей. Часть из Скалистой долины, и часть из Белых гор.

Пока войска крепко спали по палаткам, набираясь сил, инженерные воплощения Эсхила, лихо орудуя инструментами, вырыли два круглых котлована по краям редута и намертво вкопали туда две массивных турели. Их привзли из чертовых скал. Так же, вторым рейсом, прибыло несколько десятков уже боевых воплощений все того-же Эсхила, и много чего еще.

И Арон и Нима пребывали в прострации после событий прошедшего дня. Но больше всего приуныла Ками. Ольгерд знал, что им предстоит непростой разговор, но его это, казалось, вовсе не беспокоило. Во дворе их уже ждал ужин и горячая ванна для гостей. Уже знакомый доброволец по имени Айвен, быстро накрыл стол, и рассадил всех по местам. Убедившись, что никто не остался обижен, он откланялся и вернулся в форт.

Ели молча. Весь ужин Нима не сводила глаз с кузнеца, а Ками сверлила взглядом Ольгерда.

— Господин Ольгерд, вы не против, если Арон проводит меня до дома?

Арон взглянул на Ниму, потом Ольгерда. Тот сразу все понял…

— Ваше высочество, если вы возьмете с собой волчицу, то утром не придется сильно спешить.

— Зола, — позвал Арон. — Ко мне.

Волчица послушно пригнулась, позволяя седоку вобраться. Подтянув Ниму, кузнец, не спрашивая усадил ее поперек, седла и натянул поводья. Поняв все без слов, мудрая волчица мягко перемахнула через забор и побрела вдоль дороги.

— Не ужели это конец? — тихо спросила Нима.

— Почему сразу конец? — мягко улыбнулся Арон. — Нам бы только день простоять, да ночь продержаться.

— Все шутишь… А вот Хансону сегодня совсем не до шуток было. Подумать только… сам король, а я его матом крыла.

— Хансон отвечает за всех, а я только за себя. Он посылает людей на смерть, а я иду по своей воле. Чувствуешь разницу?

— Я тоже посылаю людей на смерть… — пожала Нима плечами.

— Вести в бой и посылать, — это большая разница.

— Не для тех, кто погиб… — вздохнула она горько. — Кстати, я хоть сказала тебе спасибо?

— За Лину? Не стоит. Я лишь искал достойной смерти. Прости, что был груб.

— Да нет… ты прав в общем то. Я бы могла ее спасти, но испугалась. Я не боюсь смерти, но не была готова к такому повороту. Мы столько всего прошли, и всегда оставались целы. А тут так быстро все… и страшно. Да, я владею кое какими заклинаниями, но держу это в секрете. У нас знаешь ли таких не жалуют.

— Лучше поздно, чем никогда… — вздохнул Арон.

— Ты о чем? — он поняла она.

— Мой дар… — усмехнулся он горько. — Он наконец то проявился.

— То пламя?

— Да, это у меня от отца. От матери были крылья, но я их не сберег…

— Каково это знать, что скоро умрешь?

— А, ничего особенного. Сначала горюешь, а потом становится безразлично. Можно замкнуться в себе, а можно радоваться каждому дню, что дарован. Я выбрал второе. Опять же не факт, что я умру окончательно.

— Это как?

— Отец моего отца погиб, когда он был еще молод. А потом, когда уже появилась скалистая долина, он вернулся. Внешне совершенно другой человек со своей судьбой, но память и чувства — все осталось. А бабушка моя, тоже из крылатых, так сильно горевала по нему что сразу узнала. Сердце, говорит подсказало. Мой отец с небольшой разницей повторил судьбу своего отца. Если, сказать по чести, то и матушка моя, и отец дети иных миров.

— И ты тоже?

— Получается, что так. Отец мой мудрый и очень могущественный человек. Но он вынужден постоянно балансировать между жизнью и смертью. Примерно раз в два года он умирает. Тело его запирают в капсулу. Где-то в течении года он снова оживает, а потом все повторяется. Матушка моя сильно горюет по этому поводу, но сделать с этим ничего не может. А тут еще я со своей дуростью… Ты ведь знаешь уже про Кили?

— Да, мне рассказали… А почему отец дал тебе свое имя?

— Как тебе сказать…? Имя его с годами стало нарицательным. Кто знает, проснется ли он в следующий раз? Вот и решил, что продолжателю его дела нужно такое же имя. Но, не смотря на все, он все же дал мне выбор. Отцу хватило воли отпустить меня. А вот матушка иногда нарушает договор.

— Ее можно понять. А вот я никогда не была ни женой, ни матерью, — вздохнула Нима. — Отец изначально готовил нас как воинов. Ты же знаешь мой дурной характер. А в молодости было еще хуже. Когда чувствуешь за собой силу и превосходство, кровь так и кипит. Дай только цель…, и отец ее дал. В общем, убивать я научилась куда раньше, чем любить.

— Тебя пожалеть? — спросил Арон.

— Ну пожалей…

Он прижал ее к себе и перепал по плечу. И правда, стало немного легче.

— Кто для тебя Лина? — спросила она вдруг.

— Лина? — он задумался. — Веселая, добрая девчонка. Хороший друг. Она мне нравится, но… это не любовь.

— А кто для тебя я?

— Тоже так сразу не скажешь. Но ты разбила мое сердце с первого взгляда. Сразу и вдребезги.

— Ой… ой… — рассмеялась она. — Сейчас заплачу…

— Приехали, — одернул кузнец.

Ссадив Ниму у дверей церкви, Арон замешкался.

— Закрыть ворота! — скомандовала она, окончательно обозначив свои намерения.

Открыв обе створки, она пригласила гостей внутрь. Золу оставили спать у дверей, а сами отправились вглубь бывшего храма. В подвале его и правда все было завалено хламом. Кроме одной неприметной двери. Там, к величайшему удивлению Арона, в конце небольшого узкого коридора оказался просторный каменный зал с арками и тонкими колонами. Из стен торчали краны, стопками стояли деревянные кадки и маленькие дубовые скамейки. По центру зала проходил широкий канал, заполненный зеленоватой водой.

— Бассейн, здесь? — вырвалось у него.

— А ты думал, что мы от природы такие чистенькие? Нет милый, просто у нас есть купальня… Те, кто это построил себя любили. Я долго ломала голову, откуда здесь вода на такой высоте, при том горячая. Но теперь я, кажется знаю. Да ты не стесняйся…

— Надеюсь сегодня ставок не будет? — спросил кузнец.

— Не будет… — Нима болезненно вздрогнула. — Мы здесь одни. Всех, кто не в карауле, я распустила до утра. Завтра тяжелый день. Кто знает, для кого он станет последним?

— Ясно. Я здесь по той же причине?

— Да… — краснея, призналась она.

Глава 38. Завтра была война

Это был страшный бой…. Ольгерд оказался прав на счет церкви. Оказался он прав и на счет удара в тыл. Только вот немного ошибся. Адепты милосердия уже давно и прочно затесались в рядах войска. Утро в скалах началось с диверсии и покушения на Хансона. Многих достойных людей зарезали во сне, иные же, кому посчастливилось выжить, сплотились вокруг шатра своего командира. Солдаты Эсхила сработали четко. Они выявили закономерности и нашли метки, по которым адепты друг друга узнавали. Ведь одеты все были одинаково, в одни и те же мундиры. Вчерашние друзья оказались врагами. Доверять друг другу больше было нельзя.

Арон получил известие первым, Эсхил сообщил через шлем. Как самый мобильный и оснащенный воин, он устремился прямиком в форт. По пути его трижды пытались убить, но штурмовая броня отлично останавливала и шрапнель, и пули. Его клинок впервые за долгое время вновь окропился кровью людей. Известие об измене застигло его у подножия скалы. Минуя свой дом, он прокричал Ольгерду через забор, о том, что случилось. Сдерживать Золу больше не было нужды. Заговорщики заперли ворота изнутри и заняли сторожевые башни. Уничтожив стрелков из штурмовой винтовки, Арон расстрелял кованные навесы ворот и влетел в них на всей скорости. Ударив в створ всеми четырьмя лапами, зола вынесла их к чертям и придавила своим весом тех, кто под ними очутился. Теперь остатки верных людей могли прийти на помощь. Счет времени шел на секунды. Вот — вот должен был засиять кристалл, а на позициях почти никого не было. А сам Хансон который должен отдавать приказы артиллерии был заблокирован в своем шатре. Промчавшись вдоль центральной линии, волчий всадник в штурмовой броне издал боевой клич, и дал длинную очередь по врагам. Стрелять в спины было не в его правилах. Уложив с десяток адептов издалека, он вклинился в толпу, ломая копья и проломил в ней широкую брешь. Зола, резко оттолкнувшись от частокола, пошла на второй заход и кратно сократила количество неприятеля. В ход пошли штурмовые клинки. В отличие от оружия Хансона и волчьего всадника, эти были совсем не из стали. Черные матовые лезвия из стабилизированного углеродистого полимера, с атомарной заточкой и частотным преобразователем, легко рассекали все, чего только касались. Входя в резонанс с самой структурой материала, они не оставляли шанса ни стали и кости ни плоти. Самое главное было не задеть Золу в угаре сражения.