Ученье – свет… - Яна Алексеева

Антураж был соответствующий. Дрожащее пламя единственной лампы освещало затянутый фигурной паутиной потолок и две двери. На одной из них, толстой, обитой железными полосами, красовалась надпись крупным косым шрифтом: «Практикум по некромантии. Посторонним вход воспрещен». Из-за нее доносились тоскливые подвывания и, время от времени, глухое ритмичное уханье. Довершал картину тяжелый заговоренный засов из железного дерева.

Дверь напротив и стены были покрыты маслянистыми потеками и разводами самого подозрительного вида. За тонкой фанерой со скромной табличкой «Морг» скрывалось светлое помещение, выложенное белым кафелем. Посреди длинной комнаты стоял широкий стол с зажимами, а вдоль стен в лотках были разложены инструменты устрашающего назначения. Скальпели, пилы, разъемы и топорики. Целый стеллаж с реактивами украшала надпись черным крупным шрифтом: «Яд». Проем в дальнем конце был занавешен темной пленкой. На неуверенный окрик преподавателя, Сергия, оттуда выглянут сухонький старичок:

— Кто тут? — и близоруко сощурился. — А, студенты… добро пожаловать!! У вас занятие?

— Д-да, — неуверенным хором ответили студенты, скромно столпившиеся в углу.

— Сейчас, сейчас, — засуетился старичок, вывозя каталку, прикрытую серой простыней, — помогите-ка старому человеку…

— Не прибедняйтесь, магистр Мелар, вы еще нас переживете, — бледно усмехнулся Сергий, помогая перевалить на стол негнущееся закоченевшее тело. Простыня свалилась, и алхимики дружно вздрогнули при виде многочисленных ран, украшавших практическое пособие.

— Ближе, ближе подходите, — дружелюбно поманил студентов магистр, — я здешний смотритель, магистр некромантии Мелар, можно без магистра. Сегодня у нас наемник с ножевыми ранениями, — вооружившись длинным скальпелем, он указал на крупное, хорошо сложенное тело с явно орочьими чертами лица. — Поверхностные ранения нанесены коротким кинжалом — крисом, и легко поддаются излечению. Причиной же смерти стала потеря крови от глубокого, проникающего ранения в левый бок, скоре всего, от длинной тонкой шпаги. Обратите внимание на характерную трехгранную форму проникающего отверстия. Это редкость, при желании можно даже найти владельца этого редкого антиквариата…

— Кхм, магистр, у нас сегодня практикум по штопке… — тихо заметил Сергий.

— Что? — оторвался от увлекательного рассказа некромант — анатом.

— Конечно, конечно, — засуетился он, — подайте, пожалуйста, шовный материал… полагаю, порезов хватит на всех.

Он окинул цепким взглядом погрустневшую компанию. На сухом морщинистом лице под густыми седыми бровями прятались неожиданно умные черные глаза. И, дожидаясь своей очереди, чтобы наложить на закоченевшее тело кривоватый шов, Лиина решила, что этот образ недалекого рассеянного старичка — всего лишь маска. И лысый сияющий череп, в котором отражался свет многочисленных ламп, и не совсем чистый халат, покрытый красочными кровавыми полосами, и тихий, чуть захлебывающийся от восторга какой-нибудь особо изощренной пакостью голос… Не вписывались в образ уверенные жесты холеных рук, щегольские сапоги с шелковыми кисточками и гибкие, как у кошки движения.

Но работу свою магистр любил. Когда все, наконец, закончилось, и никто не упал в обморок, хотя многие бледнели от ехидных комментариев вроде "ровнее, ровнее шов веди, ты же не хочешь, чтобы завтра он явился к тебе с претензиями", магистр потер руки:

— Ну и кто сегодня останется на дежурство?

Сергий заглянул в список:

— Эйден, Лина…

Анатом посмотрел в сторону скромно притулившейся в углу девушки. Она, услышав новость, подняла карие глаза на преподавателя и буркнула:

— Ну, разумеется, — Сергия передернуло от ощущения незаслуженно обиженной невинности, прямо таки изливающейся из этих выразительных очей. Да, как говорил магистр Леснид, за «посмотреть» в карцер не сажают, а то бы…

— Приходи сегодня к закату, девочка…

Лин покладисто кивнула.

Уже выходя из прозекторской, они услышали веселый голос магистра:

— … а уж как надорвут животики мои аспиранты, поднимая тебя, дорогой, заштопанного точно старые портки…

Кто бы мог подумать, что дежурство в столь интересном заведении окажется зубодробительно скучным?! Явившись в положенное время к заветной двери, она застала торопливо куда-то собирающегося магистра. Он скороговоркой выдал инструкции, сводившиеся к краткому: "ничего не трогай, сиди тихо и в дверь напротив не залазь", после чего быстро скрылся…

Погасив свет в прозекторской, Лин прошла в глубину помещения. С интересом оглядела лари, набитые сухим льдом, выставленные в ряд вдоль серой каменной стены. Из двух десятков выставленных в шахматном порядке гробов заполнены были только два: там покоились тот самый наемник и потрепанная утопленница с удавкой на шее. Небогато.

В дальнем, освещенном единственной свечой, углу обнаружилась старинный деревянный секретер, набитый непонятного вида коробками. Заглянув в одну, девушка обнаружила засушенные человеческие глаза, аккуратно разложенные по ячейкам. Дальше смотреть не захотелось.

Передернувшись, она присела в продавленное облезлое кресло и достала пыльный фолиант, найденный в библиотеке. "Мхи, травы и кустарники, произрастающие в Болотистых горах, и прилегающих к ним болотах" с прекрасными объемными иллюстрациями в натуральную величину. Проживавший на этих самых болотах травник не поленился описать три сотни видов, включая мутировавших после многочисленных магических сражений. В конце концов, очередной экземпляр и убил его, уколов отравленной иглой, когда травник пересчитывал количество разветвлений на стебле ядовитой омелы. Полюбовавшись на сантиметровые шипы этого кустика, объемно иллюстрирующие глупость попыток познакомиться с ним поближе, Лин закрыла книгу.

Пролистала пособие по трепанации черепа, затесавшееся среди ящиков картотеки. Полюбовалась на своих молчаливых собеседников — мертвецов. Повторила весь комплекс упражнений с тенями, по которому гонял ее мастер Ромаш…

Скучно-о-о… ароматная осенняя ночь вступила во вторую половину, безлунную. Чем заняться?!!

И, конечно, Лина не удержалась. Тем более засов на двери напротив так и не был задвинут. Приоткрыв тяжелую створку, девушка обнаружила за ней большой темный каменный мешок. Багрово светились затейливые линии гексаграммы с малознакомыми рунами. В дальнем углу вычерченной на каменном полу фигуры ей почудилось какое-то движение.

— Кто здесь? — вопросила она оживающую тьму.

На слабый свет выступил здешний обитатель. Того, кто находился в центре гексы, с некоторой натяжкой можно было бы назвать человеком… Но пепельно-серая кожа, сияющие ярко-изумрудным светом раскосые глаза, занимающие пол-лица, длинный и тонкий чешуйчатый хвост с иглой на конце и черный, перламутрово переливающийся наряд выдавали в нем обитателя Нижних планов.