Прыжок в Солнце - Дэвид Брин

– Пожалуйшта, – раздался голос Куллы, – шпрошите, обидел ли их Буббакуб? – Глаза прингла так и полыхали огнем.

«БУББАКУБ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ. ВСЕ ЭТО МЕЛОЧИ. ОСТАВЬТЕ НАС».

Солярианин начал таять. Неровный прямоугольник уменьшался на глазах.

– Постойте! – Джейкоб вскочил на ноги. Вскинутые в отчаянии руки поймали пустоту. – Не бросайте нас так! Мы ведь ваши ближайшие соседи! Мы всего лишь хотели поделиться с вами информацией! Скажи хотя бы, кто ты?!

Призрак неумолимо удалялся. Вот налетело облако темного газа, скрыв солярианина из виду. Но прежде чем Призрак окончательно исчез, наблюдатели смогли прочесть последнюю фразу, блеснувшую сквозь разрыв в плазменных тучах:

«ПОЭТ ОТВЕТИТ ВМЕСТО НАС».

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

В глубокой древности два пионера-воздухоплавателя создали первые летательные аппараты, представлявшие собой обычные крылья. Один из них, Дедал, взлетев невысоко, и полет прошел благополучно. После приземления его окружили должным почетом и уважением. Икар же взмыл к самому солнцу, которое своим жаром растопило воск, скреплявший крылья, и полет смельчака закончился катастрофой. Классические авторитеты осудили Икара за его «лихачество». Я же предпочитаю считать, что он своим поступком выявил серьезный недостаток в конструкции современных ему летательных аппаратов.

23. ВОЗБУЖДЕННОЕ СОСТОЯНИЕ

Пьер Ла Рок сидел на полу, прислонившись спиной к эксплуатационному куполу. Пухлые дрожащие руки обхватили колени, отрешенный взгляд уткнулся в палубу. Никогда в жизни журналист еще не чувствовал себя столь несчастным. Как утопающий за последнюю соломинку, Ла Рок хватался за надежду, что, может, Милли все-таки сжалится над ним и сделает укол. И он проспит выход корабля из хромосферы.

К сожалению, такой поворот дела совершенно не согласовывался с его новой ролью пророка. Ла Рок никак не мог справиться с дрожью, сотрясавшей его тело. Впервые за свою карьеру журналист осознал совершенно ясно и отчетливо, в чем состоит разница между комментатором событий и их творцом. Солярианин навлек на него проклятие. За что?!

Вдруг это странное существо просто решило подшутить над ним? А может, слова запрятаны глубоко-глубоко и всплывут лишь после возвращения домой, вызвав на Земле всеобщие шок и замешательство? Вряд ли Призрак имел в виду собственное мнение журналиста... Ла Рок в отчаянии начал раскачиваться из стороны в сторону. Нет... одно дело, когда передаешь чьи-то идеи и мысли, пропуская их через собственную личность, и совсем другое – вещать самому, обрядившись в одежды пророка.

Все остальные собрались у командного пункта, чтобы обсудить дальнейшие действия. Он слышал их гомон, от которого ему становилось еще хуже. За что?! За что?! Он чувствовал их взгляды на себе. Он знал: они говорят о нем. Впервые в жизни Пьер Ла Рок хотел умереть.

– А я говорю, его нужно убрать, – твердил Дональдсон, возбужденно размахивая руками. Картавость, прежде почти незаметная, стала сейчас отчетливой. Джейкоб прекрасно понял, что имеет в виду главный механик, и ему стало не по себе. – Неприятностям не будет конца, если он доберется до Земли, – мрачно добавил механик.

Милдред Мартин кусала губы.

– Нет! Это неразумно! Надо запросить Землю, как только мы вернемся на базу. Власти Конфедерации могут принять решение о его изоляции. Но никому не удастся выйти сухим из воды, если мы решимся на физическое уничтожение Питера.

– Довольно неожиданная реакция, Милли, – сухо заметил Джейкоб. – Я-то думал, что вам будет противна сама идея насильственного устранения. Но никак не ожидал такого прагматизма.

Мартин пожала плечами.

– Теперь-то уж, наверное, все вы поняли, что я представляю одну из фракций в Ассамблее Конфедерации. Питер мой друг, но если мне станет ясно, что долг перед Землей требует убрать его с дороги, я не задумываясь пойду на это. – Она надменно вскинула голову.

Впрочем, удивление Джейкоба было не совсем искренним. Маски скинуты, и вот-вот наступит развязка! Если даже добродушный Дональдсон решился высказаться за физическое устранение репортера, то чего уж ждать от остальных. Милдред Мартин с ее профессиональной бесстрастностью вполне способна подвести хорошую идейную базу под любое самое немыслимое предложение. Он оглянулся на репортера. Ла Рок тоже оставил свое притворство. Страх, похоже, полностью парализовал беднягу.

Дональдсон вскинул указующий перст.

– А вы заметили, что солярианин даже не упомянул о нашем лазерном луче? Луч прошел сквозь него, а ему хоть бы хны! А ведь тот, другой...

– Юнец.

– Ну да, так вот юнец определенно прореагировал.

Джейкоб дернул себя за ухо.

– Загадкам нет конца. Почему взрослое существо избегает приборов? Ему есть что скрывать? Зачем во время предыдущих прыжков надо было угрожать нам? Почему он оставил политику запугивания? Почему вообще он не сразу пошел на общение с нами? Ведь доктор Мартин никогда не расстается со своим пси-шлемом.

– Может, как раз параметрический лазер и помог установить контакт? Своего рода недостающее звено... – предположил один из членов экипажа. – Или он ждал кого-то с более высоким статусом...

Мартин презрительно фыркнула.

– Мы уже выдвигали эту гипотезу во время предыдущего прыжка, но она, как вы знаете, не сработала. Буббакуб контакт симулировал, а Фэгин потерпел неудачу, несмотря на все свои старания... О! – Глаза ее внезапно расширились. – Вы имеете в виду Питера?!

На палубе повисла столь плотная тишина, что, казалось, ее можно резать ножом.

– Джейкоб, как жалко, что у нас не нашлось хотя бы захудалой камеры, – криво ухмыльнулся Дональдсон. – Она могла бы решить все наши проблемы.

Джейкоб невесело улыбнулся в ответ.

– Deus ех machina [бог из машины], так что ли, механик? Вы не хуже меня знаете, что ждать особых милостей от Вселенной нам не приходится.

– У нас есть еще один путь – попросту смириться, – снова заговорила Мартин. – Возможно, нам больше никогда не удастся увидеть взрослых Призраков. На Земле наши рассказы об «антропоморфных фигурах» воспримут скорее всего крайне скептически. Доказательства – лишь размытые фотографии да утверждения двух десятков софонтов, которые с легкостью можно списать на счет массовой галлюцинации.

Она понуро опустила голову.

Джейкоб только сейчас осознал, что рядом с ним, почти касаясь его руки, стоит Хелен. Все это время она молчала.

– Что ж, во всяком случае, «Прыжку в Солнце» ничто отныне не угрожает, – заметил Джейкоб. – Можно смело продолжать исследования Солнца, изучать тороиды. Солярианин ясно дал понять, что они не станут нам мешать.

– А что с ним? – Дональдсон ткнул пальцем в скорчившегося на полу Ла Рока.

– Сейчас для нас важнее решить, что делать дальше. Мы находимся у нижней границы стада. Я предлагаю подняться и порыскать над стадом. А вдруг соляриане так же сильно отличаются друг от друга, как и люди? Возможно, наш приятель просто был не в духе. – Джейкоб вопросительно взглянул на остальных.

– Я об этом как-то не думала, – равнодушно откликнулась Мартин.

– Пускай П-лазер работает в автоматическом режиме и выдает закодированные английские фразы. На то время, пока мы будем неторопливо продвигаться вверх, сориентируем лазер на стадо в надежде, что он привлечет более благосклонного взрослого солярианина.

– Если таковой обнаружится, надеюсь, я не наложу в штаны от страха, – грубовато заметил Дональдсон. – В прошлый раз я здорово перепугался.

Хелен обхватила себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно.

– Кто-нибудь еще хочет высказаться? Нет? Тогда разрешите мне подвести итог. Я не позволю, – продолжала она, чеканя каждое слово, – никаких опрометчивых действий в отношении мистера Ла Рока. А сейчас объявляю перерыв. Подумайте о том, что нам делать дальше. Пусть кто-нибудь минут через двадцать пригласит Куллу и Фэгина на общее собрание. Пока все.

Джейкоб почувствовал, как ее ладонь робко коснулась его руки.

– Вы в порядке, Хелен?

– Все отлично... – Но улыбка у нее вышла не слишком убедительной. – Просто я... Джейкоб, я хочу с вами поговорить.

– Хорошо.

Хелен покачала головой, казалось, едва сдерживая слезы. Она потянула его к крохотному закутку, прилепившемуся к центральному куполу. Ее кабинет. Задвинув за собой дверь, Хелен расчистила место на небольшом письменном столе и предложила ему сесть. Сама же Хелен прислонилась к двери.

– О Боже, Джейкоб, – выдохнула она, откинув со лба светлую прядь.

– Хелен... – Он рванулся к ней, но она жестом остановила его.

Глаза ее сверкнули.

– Джейкоб, – он видел ее отчаянные усилия взять себя в руки, – я прошу вас об одной любезности. Обещайте мне, что вы никогда и никому не расскажете о том, что сейчас услышите. Я не стану говорить, пока вы не пообещаете мне.