Практикантка. Дилогия - Артем Каменистый

В кармане бравурным маршем заиграл телефон. Глянув на номер, он поморщился – звонили из приемной. Из трубки послышался голос секретарши Нинки:

– Игорь Владимирович?

– А кто же еще?

– Вам Клещ звонил, просил напомнить про вазелин, – с плохо скрываемым злорадством произнесла секретарша.

– На хрен его! – взвыл Панарин.

– Хорошо! Еще звонили из ФСБ, спрашивали, не появлялась ли Ветрова. Я сказала, что нет. А прямо сейчас какой-то инженер связи Сергей Махров звонит из Нимгера, просит лично вас.

– Его тоже на хрен! Всех на хрен!!! Нет меня ни для кого! Больше я здесь не начальник, и оставьте меня наконец в покое!

– Так что ему сказать?

– Пусть звонит кому хочет – меня больше ни для кого нет!

Выключив трубку, Панарин вскочил и остервенело бросил ее в унитаз, почувствовав при этом странное облегчение. Все! Пусть сами со всем здесь разбираются – они его еще вспомнят с ностальгией! Трусливые шакалы! Стервятники! Всем был хорош, как вдруг – на тебе! Ничего, они еще попляшут, забыли, наверное: новая метла и метет по-новому!

Сергей Махров внимательно выслушал ответ секретарши, нахмурился. Он вспомнил настойчивый, взволнованный голос неизвестной девушки и понял, что через час надо непременно попробовать перезвонить. Если и к тому времени Панарин Игорь Владимирович не передумает молчать, он попробует связаться по второму номеру с какой-то странной настоятельницей. Не похоже, чтобы эта Алина просто пошутила – в тайге действительно произошла какая-то беда. Да и в городе неспокойно: ходят разные странные слухи, мертвый аэродром ожил, над ним без конца ревут самолеты и вертолеты, понаехало множество людей. Сегодня утром по пути на работу он видел целую колонну тягачей, груженных боевой техникой. Все это было очень странно – в этих краях уже давно не было ни одного военного.

Панарин не знал, что, отказавшись выслушать неизвестного инженера связи, потерял великолепный шанс на свою полную реабилитацию. Отчаянный SOS практикантки остался без ответа.

– Так ты понял, Мешков? Чтобы через полчаса все движение по автодороге между Чульманом и Нимгером было перекрыто!

– Но я должен уточнить у своего начальства ваши полномочия!

– Чего там уточнять – видал я твое начальство! Для них в дурдоме давно палата приготовлена, среди нормальных людей им не место. Мало того что казенные кресла протирают, так еще и мочатся там прямо под себя, мебель поганят. Куда не глянь, от них одни убытки! На хрен нужны такие командиры?

– А…

– Послушай, Мешков, неужели все гаишники такие полные придурки? Мне это не раз говорили, но я не верил, думал – клевещут недруги на честных парней. Но теперь, тесно пообщавшись с тобой, постепенно начинаю понимать – в их словах все же были зерна истины!

– Да я…

– Че ты там бормочешь, как нищий на паперти?! Я тебе в последний раз четко и ясно повторяю: если через полчаса движение там не будет перекрыто– засуну свисток в задницу и жезлом запихаю его очень глубоко. Исключение делать только для наших машин. Все понятно?

– И-и…

– Вот и хорошо! Помни: промедлишь – сразу готовь жезл!

Глава 2

Кошкин неподвижно сидел на плоском валуне, тупо глядя на ручей, журчащий в двух шагах впереди. За его спиной в разбитом вертолете все еще копался пилот. Олегу было совершенно безразлично, чем он там занимается. После жесткой посадки все, на что его хватило, – вызвать помощь по спутниковому телефону. Объяснив кризисному диспетчеру ситуацию, он присел на берегу и с тех пор даже позу не поменял. Тело до сих пор судорожно вздрагивало от любого шороха, а в ушах все еще стоял душераздирающий треск ломаемых деревьев и противный скрежет раздираемой металлической обшивки.

Вертолет превратился в металлолом. Хвост оторвало напрочь, при этом его еще и переломило вдвое, винт слетел, перекосившаяся кабина лишилась почти всех стекол. Но, если не считать гибели спецназовца, в остальном все закончилось довольно благополучно. От травм или гибели спасли надежные кресла, невероятное везение и грамотные действия опытного пилота. Кроме того, вертолет при посадке угодил на тонкие стволы лиственниц, а вдобавок удар смягчила пышная подушка высокого стланика.

Послышались тяжелые шаги, рядом присел Николай, протянул маленький металлический стаканчик.

– Зачем? – тупо спросил Кошкин.

Пилот показал ему бутылку с коричневатой жидкостью:

– Вертолет помянуть надо, да и солдатика вашего тоже. Пей, тебе это как раз не помешает – трясешься, как паралитик.

Не возражая, Олег подставил свою посудину. Выпили, естественно, не чокаясь. Почувствовав, как по пищеводу хлынул поток вулканической лавы, Кошкин жабой прыгнул вперед, жадно припал к ручью с явным намерением его осушить. Выпив не менее литра воды, он, шумно дыша, повернулся к усмехающемуся пилоту:

– Коля! Ты что мне налил? Ракетное топливо?

– Ну ты и слабак! – констатировал пилот. – Я эту бутылку специально для милых дам держал. Ведь это же почти шампанское! Выпил бы ты моего любимого напитка – на месте б растворился! И не пугайся так, это простая настойка на кедровых орехах с золотым корнем. От нее же одна польза, такой эликсир в аптеке не купишь.

– Сомневаюсь, что на эту кислоту будет слишком большой спрос, – сказал Кошкин, возвращаясь на место. – У меня такое ощущение, будто раскаленный напильник проглотил! А уж про дам, которые согласны пить подобную жидкость, даже думать не хочется.

Немного помолчав, пилот спросил:

– Олег, что это было? Только не надо рассказывать мне те же детские сказки про упавший секретный спутник и заблудившуюся девочку, отбившуюся от группы ученых.

Кошкин пожал плечами:

– Коля, я ведь не спец в этих вопросах. Был бы жив спецназовец – он бы все объяснил. Думаю, это что-то типа зенитного снаряда.

– Ну ни хрена себе снаряд! Да он возник прямо в салоне, ты же сам видел! К обшивке никто не прикасался!

– Про телепортацию что-нибудь слышал? Вот это она и была. Мы летели довольно медленно, кто-то с земли смог хорошо прицелиться, точно навести свое проклятое оружие. Бах! И хитрый снаряд уже у нас в гостях!

– Так это… Оно ведь живое было!

– Говорю тебе, я не специалист. Но это не жизнь, даже не думай. Мы же делаем роботов? Они ползают по Марсу, летают в космосе, но ведь ты не называешь их живыми. Просто считай, что это особая специфическая технология.